Грим

— Ваше Величество, меня вызвали в Королевский сад для лечения раненых охранников. По прибытии я обнаружил восемь мужчин, шесть убитых, два тяжело раненых. Воин Ион и воин Нэрн были немедленно помещены в регенераторы. Иону потребовалось почти три часа глубокой регенерации.

— Вы здесь, чтобы сообщить о травмах самки, — возразил Бертос, заработав сердитые взгляды многих воинов.

— Мне сообщили, что Королева была ранена, но потребовала сначала осмотреть ее гвардейцев. О них был ее первый вопрос, когда я вернулся почти три часа спустя.

Все мужчины недоверчиво уставились на Лизу, женщины всегда были первыми, мужчины не могли лечиться раньше них, особенно гвардейцы.

— Очевидно, ей просто нужно было успокоиться, — громко заявил Бертос, пытаясь отвлечь внимание от слов Хадара.

— Вы совершенно не правы, лорд Бертос, — сердито обернулся к нему Хадар. — Королева очень пострадала, на ее правой щеке была обширная гематома, губы разбиты от удара, и на каждой руке были синяки в форме пальцев, — Хадар продемонстрировал на своей руке, как именно была схвачена Лиза. — Ссадины на коленях от удара о землю. Горло сдавлено и опухло, её душили, когда она закричала о помощи, — Хадар заколебался, не желая раскрывать остальное.

— Продолжайте, целитель Хадар, — хрипло попросил Рэй.

— Да, сир, — Хадар взглянул на Лизу, и когда побледневшая, она слегка кивнула, позволяя ему понять, что она в порядке, он продолжил. — Верхняя одежда Королевы Лизы было разорвана, по всему телу шли глубокие ссадины, на ее груди… — Хадар тяжело сглотнул. — На ее груди были следы насилия.

— Ее изнасиловали? — Рэй заставил себя задать этот вопрос, понимая, что это должно быть известно.

— Нет, сир. Как я понял, воин Корин пришел к ней на помощь и защищал, пока не прибыли Король и гвардейцы.

Все взоры обратились к Корину, воину из дома Бертоса.

Лиза успокаивающе положила руку на бедро Грима, сжав его, пока Хадар описывал ее раны, чувствуя, как Грим становился все более напряженным, с каждой подробностью.

— Все в порядке, Грим, — прошептала она, глядя на его сжатую челюсть. — Я здесь, и я в порядке.

Взяв ее за руку, Грим кивнул, отбрасывая свою ярость.

Леди Исида склонилась вперед, упершись в спину Ориона.

— Орион, — прошептала она со слезами в голосе с мыслями о страданиях женщины.

Янир обеспокоенно взглянул на мать.

— Шшш, Исида, все будет хорошо. Мы не допустим, чтобы это осталось безнаказанным, — Орион посмотрел на своих потомков и понял, что они полностью с ним согласны. Чтобы что-то подобное происходило с женщиной! Во имя Ассамблеи! Это бесчестит мужчину!

— Воин Корин.

— Да, сир, — Корин слегка оробел.

— Поясните, как события привели к тому, что Королева Лиза получила ранения.

— Сир, по прибытии нас встретил воин по имени Фарбер, который помог нам скрыться от воинов Короля Грима. Мы были там несколько дней, и он снабжал нас информацией о передвижениях женщин и наших поисках. Без его помощи мы были бы обнаружены в течение нескольких часов после посадки.

— Вы считали, что вы сопроводите Королеву Лизу на Церемонию Соединения.

— Да.

— Когда вы поняли, что ошибались?

— После того, как мы захватили Королеву, Лукен разозлился, что она смогла спрятать молодых самок. Он ударил ее, когда она отказалась сообщать ему, где они скрываются, и сказал ей, что она станет причиной падения Короля Грима, после того, как ее тело будет представлено на Ассамблее с множественными внутренними и внешними повреждениями. Что Грим лишится своего титула и что ему, Лукену, отдадут молодых самок.

Вздох недоумения со стороны Ассамблеи заставил Корина остановиться.

— Продолжайте, воин Корин, — приказал Рэй.

— Лукен пришел в ярость, когда Королева Лиза продолжила защищать Короля Грима. Она посмеялась над Фарбером, когда он сообщил ей, что станет капитаном Элитной Гвардии Короля. Лукен швырнул ее на землю и позволил Фарберу насиловать ее.

— Фарбер считал, что Лукен сможет стать Королем? — Рэй не смог скрыть своего недоверия.

— Да, потому что линия Лукена идет от Императора Лукана, — сообщил ему Корин.

— Это все равно не дает ему права на трон.

— Дает, если его манно станет Императором, Сир.

— Не верьте ему! — закричал Бертос. — Его схватили, когда он позволял издеваться над женщиной, не важно, что говорит целитель! Ну, скажи что-нибудь, в свое оправдание!

— Корин не допустил насилия над моей Королевой.

Корин не смог скрыть своего шока, когда Грим выступил в его защиту.

— Он помешал Фарберу изнасиловать мою Королеву, защищая ее до нашего прихода. Вот почему он жив, Фарбер мертв, а Лукен до сих пор ранен. Корин проявил честь, защищая ее, зная, что при этом рискует жизнью своего собственного брата.

— Но он позволил навредить самке, Король Грим, — поднялся лорд Рив. — И вы позволили ему не только жить, но и вылечиться, а потомок его лорда остался страдать.

— Лукен живет только потому, что сбежал, прежде чем мой меч смог нанести повторный удар, оставшись с раной, которую вы видите. То, что он является потомком лорда, не имеет значения, как и его страдания. Что же касается Корина, который не только сохранил свою жизнь, но и исцелился… Моя Королева попросила за него, в благодарность за его помощь.

— Королева Лиза… — Рэй засомневался, поскольку женщины и мужчины никогда не общались напрямую, особенно в Ассамблее, даже кровные родственники, но Лиза уже говорила, и Грим позволил, а этот вопрос необходимо решить. — Закон Торниана гласит, что любой мужчина, причинивший зло женщине, должен лишиться своей жизни.

Лиза коротко переговорила с малышками, прежде чем спустить Мики с колен и взять за руку Грима, с гордостью встав рядом с ним.

— Да, Сир, я понимаю это, но воин Корин никогда не нападал и не причинял мне зла. Он сознательно пошел против приказа своего лорда и защитил меня, рискуя не только собой, но и своим братом, чтобы отстоять этот самый Закон, о котором вы говорите. Лишить его исцеления за честный поступок, было бы недостойно Дома Луанды, — Лиза намеренно использовала слова, которые были бы понятны лордам.

— Я никогда никому такого не приказывал! — вскочил Бертос, заорав на Лизу, чем заставил всех напрячься.

Рука Грима упала на рукоять меча.

— Лукен — твой отпрыск, не так ли? — бросила Бертосу Лиза. — Ты прислал его на Люду, чтобы похитить нас ради твоей выгоды, но при этом ты отрицаешь, что он следовал твоим приказам.

— Да! — снова заорал Бертос. — Я никогда такого не приказывал!

— Тогда Лукен, должно быть, действовал по собственной инициативе, — Лиза взглянула вниз, чтобы посмотреть на Лукена, до сих пор молчащего и даже временами скучающего, сейчас же смотрящего на своего манно в легком шоке.

— Это правда, Лукен? Вы несете единоличную ответственность за то, что произошло на Люде?

Лукен взглянул на своего манно, чтобы понять, как действовать дальше.

Что делать?

Как отец докажет его невиновность, как поможет ему?

Как это приведет их к трону?

Глядя на Рису, он заметил на ее лице легкую улыбку, ту же самую, с которой она попрощалась с Ваном, зная, что он скоро умрет.

Взгляд Лукена метнулся к бесстрастному лицу Бертоса, и он понял, что его манно бросает его, как и всех тех, кто больше не может быть для него полезен.

— Лорд Лукен, вас обвиняют в причинении вреда торнианке. Что решит Ассамблея? — спросил Рэй.

— Нет, вы не можете этого сделать, я еще не лорд! — закричал Лукен, бросаясь к Дому Гуттузо. — Скажи им, манно, скажи им, что я действовал по твоим приказам. Что все это было частью плана, чтобы свергнуть Грима и чтобы тебя назвали следующим Королем Люды! Скажи им! — потребовал он, видя, что Бертос встал, чувствуя проблеск надежды.

— Виновен, — заявил Бертос.

— Нет! — Лукен споткнулся. — Нет! — он безумно оглядывал Ассамблею в поисках поддержки и не находил ее. — Я говорю вам правду, это был не я!

— Расскажи мне, Лукен, — предложил Рэй, указывая Верону поставить Лукена перед собой. — Расскажи мне все, что знаешь! Сейчас! Или сегодня ты встретишься с Богиней! — взревел Император, что случалось очень редко, поскольку представители Дома Вастери лучше всех контролировали себя.

— Голосование уже началось! — закричал Бертос — Ничего из того, что он скажет теперь, не может считаться!

— Вы не правы, лорд Бертос, — возразил лорд Орион. — Даже если голосование началось, обвиняемый имеет право просить слова.

Все присутствующие посмотрели на Лукена.