Академия Дивинат, или Дракон моих кошмаров

Глава 45. Мы сами выбираем кого любить

/Кристина/

Когда мы вваливаемся в госпиталь, мадам Джослин уже собирается уходить. На ней форменный темно-синий плащ Академии Дивинат, в руках рабочий чемоданчик.

Укладываем Адриана на ближайшую кушетку, и целительница тут же принимается осматривать его.

Разрывает рубашку, аккуратно ведет пальцами по коже, которую испещряют отвратительные черные нити. Тело некроманта сильно трясет от судорог и конвульсий. Проявляется его драконья природа. Маме достается когтями по запястью, а я чудом успеваю отдернуть руки.

Мадам Джослин хватает со столика шприц с раствором золотистого цвета и мастерски делает Бекфорду инъекцию.

Это работает. Он затихает. Уже начавшаяся трансформация в дракона почти сходит на нет.

— Рассказывайте, что случилось, — между делом приказывает женщина. — Быстро!

— Адриана подстрелили, — начинаю выдавать сухие факты. — Стрела обработана огнем дракона и магией чернокнижников.

Целительница зло выругалась и принялась носиться по помещению, хватая бесконечные скляночки с зельями и эликсирами, мази, порошки и травы.

— Эта стрела при вас?

— Я принесу, — мама испаряется в воздухе.

Мы остаемся втроем.

Мадам Джослин смешивает в глубокой глиняной миске несколько видов порошков – черный, пурпурный и изумрудный. После вливает туда зелья сразу из двух флакончиков, поджигает всё. Вооружившись связкой полыни, она принялась помешивать тлеющий состав её засохшими цветками, так что госпиталь наполнился ароматом пепла, древесины, масла и трав.

— Придержи его на всякий случай, — просит женщина. — Магия не даст дракону прорваться сквозь заслон, но он может навредить самому себе.

Прижимаю руки Адриана к кушетке, только сейчас заметив, что меня бьет крупная дрожь. Все пальцы в крови. То ли она принадлежит Бекфорду, то ли его сумасшедшей матушке.

Мадам Джослин прижигает рану на груди некроманта полынью. По моим венам струится адская боль, глаза жжет от слез. Наверное, рано или поздно любой эмоциональной выдержке приходит конец. Но я не могу позволить себе быть слабой. А плачут только беспомощные. Мы со всем справимся, всё будет хорошо…

Повторяю бесконечно про себя эти слова, словно заклинание. Почти верю им. Тело Адриана перестает кровоточить, но рана так и не затягивается. Помогаю целительнице обработать место поражения. Промываем, потом наносим специальную мазь. Дальше накладываем повязку.

— Для начала неплохо, — мадам Джослин вытирает пот со лба и улыбается. — Теперь надо понять, как вылечить эту гадость. Кристина, ты в порядке?

— Да, — утвердительно киваю. — Меня не задело.

Я вообще хорошо отделалась. Но, если бы Адриан не заслонил от стрелы…

— Присядь и выпей это, — командует женщина, протягивая мне стакан с изумрудным содержимым. — Оно успокоит тебя и даст немного жизненной энергии.

Энергия мне сейчас точно не помешает. Не знаю, как ещё на пол от слабости не свалилась. Адреналин, похоже.

Послушно беру предложенный отвар и опускаюсь на стул рядом с кушеткой, где лежит Адриан.

Усталость дает о себе знать. Теперь до меня в полной мере доходит, насколько сильно я вымоталась. Хочется просто лечь и уснуть. Заставляю себя выпить не самый приятный на вкус отвар. Но, как говорит тетушка Эстер – «Если зелье можно пить без отвращения, то фигня это, а не зелье».

Мама возвращается не одна. С ней король Аарон, ректор Бекфорд и магистр Бертингер. Последний идет, держась за плечо и слегка прихрамывая. Ректор выглядит, пожалуй, живее всех остальных. Его Величеству тоже хорошо досталось. Все мрачные, злые, будто хоть сейчас разнесут академию по кирпичикам.

Мадам Джослин забирает стрелу из маминых рук и аккуратно размещает её на своем столике между склянками и составляющими для целебной мази. Осмотр занимает немного времени, но ничего хорошего выражение лица женщины не обещает.

Мама сжимает моё плечо. Я рада, что она сейчас со мной. Пусть время не для семейного воссоединения не лучшее.

— Что с моим сыном? — безжизненно уточнил король Аарон.

— Эта стрела создана не для того, чтобы ранить, — отвечает мадам Джослин и ломает её на две части. Оттуда огромными клубами вырывается дым угольного оттенка и поднимается аж до потолка. Словно он живой и хочет вырваться отсюда. — Его сделали для убийства. Смерть должна была наступить мгновенно. К счастью, наш принц – полукровка. Если бы не это, то он был бы давно мертв.

Повисла страшная удушающая тишина, нарушаемая лишь дыханием и стуком сердец. Мой мир разделился на две половины. В одной я очень злилась на Бекфорда и почти ненавидела его, а в другой – не могла потерять этого засранца.

— Каковы прогнозы, мадам Джослин? — наконец нарушил молчание ректор. — Может быть, стоит перевезти его к целителям?

— Деймон, — покачала головой женщина. — Твой племянник либо победит тьму в ближайшие сутки, либо нет. Смирись.

Под ребрами стало адски больно, просто невыносимо. Мне казалось, что моё сердце бьется настолько быстро, словно собирается превратить кости в пыль. Смять их, сломать и перемолоть.

Не может быть… это всё какая-то злая шутка, да?

Разве способна родная мать сотворить такое со своим сыном? В моей голове это не укладывается. Впрочем, наверное, такова драконья природа. Я читала, что матери не особенно заботятся о детях. Чаще всего предоставляют их себе и смотрят, кто выживет, а кто нет.

— Есть лекарство? — раздается голос короля.

— Из всех существующих зелий, эликсиров, заклинаний и ритуалов… — мадам Джослин выдержала небольшую паузу. — Всё будет бесполезно и лишено смысла. Оставьте нас одних. Я сделаю всё, что в моих силах. Остальное зависит от Адриана.

Первым, кто покидает госпиталь – это король Аарон. За ним мама и магистр Бертингер и ректор. Мама хочет меня увести, но целительница разрешает остаться, и я благодарна ей за это. Не могу сейчас бросить его.

Вот очнется, тогда устрою ему Ад на земле. Он обязательно очнется… ему ещё магический турнир выиграть надо.

Мадам Джослин принялась вливать в Адриана многочисленные снадобья, а после тоже исчезла.

На смену ей пришел ректор Бекфорд. Мы молча переглядываемся.

В его глазах словно поселилась сама тьма. Я замечаю, что мужчина очень устал. Выглядит немного осунувшимся, вымотанным. По их общению с Адрианом ясно – у них особенные отношения. Как у отца и сына.

— Кристина, — ректор Бекфорд обращается ко мне и опускается на корточки. — Мать Адриана очень плохой человек. Тебе не стоит казнить себя.

— Я её все же убила?

— Серьезно ранила, чем позволила нам схватить Шарлотту. Ты помогла поставить решающую точку в конфликте с чернокнижниками.

— Почему они на нас напали?

— Они давно точат зуб на Эрисфейл, — пожимает плечами ректор. — Теперь же, когда в Дерил-де-Лой произошла смена власти и новая королева их не устраивает, мятежники и фанатики старого режима готовы на любое безумие. Но не стоит волноваться, с восстанием покончено. Нам удалось избежать большого кровопролития и войны.

Что ж, одной проблемой меньше. Это не может не радовать.

— Их казнят?

— Шарлотту ждет смертная казнь. По-другому нельзя.

Наверное, я была с этим согласна.

Должно быть, крайне тяжело стоять во главе королевства и принимать такие сложные, жесткие решения. Я всегда знала, трон – это большая ответственность. Кажется, родиться полукровкой без права на корону не так уж и плохо. Если посмотреть со стороны.

— Думаете, он поправится?

— Адриан сильнее, чем кажется, — ректор выдавил из себя улыбку. — Может быть, ему просто нужно, чтобы в него верили?

Я верю…

Ректор Бекфорд встает, намереваясь уйти, но замирает на месте, словно о чем-то задумался.

— У вас не лучшие отношения, да? — он хмыкнул. — Истинная связь чертовски отвратительная вещь, но одновременно прекрасная. Она не всегда означает любовь и преданность. Чаще всего, это просто двое несчастных, кого судьба избрала для высшей цели.

— Звучит одиноко и печально.

— Но иногда два сердца соединяются, чтобы стать единым целым. В мире не остается ничего более важного и сильного, кроме их любви. Магии между ними, притяжения. Глаз, в которых отражается он. Глаз, в которых отражается она. Истинная связь, где мужчина и женщина связаны не только бременем пары, но единением душ, тел и чувств – настоящее колдовство. Тандэре сиэлор пантэрциа, как говорили древние. И он это сделал, Кристина. Сделал свой выбор. Очередь за тобой.

— Создается впечатление, что вы знаете о чем говорите.

Ректор лишь загадочно улыбнулся и оставил меня наедине со своим племянником, тихо закрыв за собой дверь.

А я развернулась к Адриану и подперев щеки руками, посмотрела на него.

— Тандэре сиэлор пантэрциа, — произнесла и улыбнулась.

Это не заклинание и не ритуал, нет. Это старая поговорка светлых.

Переводится как: «Мы сами выбираем, кого нам любить».

Не знаю, сколько проходит времени, но прихожу в себя среди ночи. Госпиталь освещает полная луна. Её серебристый свет образовал на полу тоненькую дорожку. Кажется, уснула прямо на стуле. Всё тело затекло, шею вообще не повернуть. Решаю пройтись по помещению, чтобы хоть немного размяться.

Захожу в одну из ближайших комнат, где обнаруживаю бесчисленное количество талисманов, амулетов и артефактов. Целый склад.

В этот момент слышу звук открываемой двери, а потом знакомый женский голос:

— Хаос, у нас слишком мало времени! Чёрная Королева ждет последнюю жертву и мне плевать, кто из полукровок прольет свою кровь. Впрочем, ты всё равно не жилец, Адриан Бекфорд.