Невеста для демона страсти

* * *

Разбудил меня свет. Он проникал под закрытые веки, мягкий и теплый, и стекал, казалось, куда-то в душу. Согревал и ласкал, звал и манил — ведь там, где сокрыт источник этого света, тепла будет еще больше. И я поднялась и пошла, не открывая глаз, не выбирая дороги. Я просто чувствовала, куда. Куда надо сделать следующий шаг, чтоб не выйти за границы льющегося на меня тепла и света, чтоб стать еще ближе к его источнику.

Кажется, была лестница. Вверх. Или вниз, не помню. А может, их было две. Или не было вовсе, и я просто плыла по воздуху — легкая, свободная. Тяжелые цепи, что тянули меня к земле, до крови стирая кожу, исчезли, и я вновь ощущала себя почти что сильфой — еще не беззаботной, но уже невесомой.

Еще не исчезли, но стали неважными стены — они вставали легким маревом на моем пути и развеивались, стоило приблизиться вплотную. Свет вел меня, и не было мне препятствий… пока холодная каменная плита не встала между мной и источником света. Я билась об нее, мне было плохо и холодно здесь, я хотела туда — там был свет, там было тепло.

— Открой мне. Пожалуйста, открой мне, — шептала я непонятно кому, пока видение не развеялось, и я не забылась вновь глубоким сном без сновидений.

А проснулась я вовсе не там, где засыпала — в круглом зале с тяжелыми низкими сводами, так похожем на склеп, на чуть выступающей из пола прямоугольной каменной плите. На ней не было надписей, лишь вилась вырезанная в камне причудливая вязь непонятного мне рисунка. Что-то абстрактное — круги, треугольники, квадраты, они переходили один в другой, сливались, разделялись и смешивались. Они безмолвно вели какой-то свой разговор, танцевали какой-то свой неподвижный танец.

А у меня опять были цепи, болезненно кровоточащие раны, несвежее платье на истерзанном теле, да страх и отчаянье глубоко в душе.

— Ну, где же ты, Дэя? — прошептала беспомощно. — Как тебя отыскать, пробудить, вернуть? Мир гибнет без тебя, в нем безумствуют демоны, льется кровь, умирают люди…

— Мир гибнет… — эхом прошелестело в ответ безмолвие. И плита подо мной чуть дрогнула, вынудив сползти с нее на пол. — И ты что же, хочешь его спасти? — голос шел отовсюду и ниоткуда, громкий и еле слышный одновременно, он заставлял обмирать от страха и отчаянно надеяться на чудо.

— Но ведь это мой мир. Как же я могу не хотеть? Все эти люди — они же не виноваты. А они гибнут — так страшно, жестоко, безумно!

— А кто виноват?

— Я не знаю… Тот, кто наслал на них безумие… Тот, кто дал возможность так поступить… Тот, кто стал причиной… Я не богиня, я не знаю, как определяют вину. Но я знаю твердо: их надо остановить! Вразумить, успокоить, не допустить…

— Дай мне крови…

Растерянно огляделась. Как, зачем, кому? Но в склепе было пусто, лишь только плита… Положив на нее ладони, я почувствовала, что она теплая и чуть вибрирует. Тонкая струйка крови из моего раненного запястья пролилась на плиту и тут же впиталась в нее.

— Нет, не твоей, твоей довольно уже, — вновь раздался всепроникающий голос. — Твоя пробудила… Нужна его — того, кто запер…

— Запер? Но кто тебя запер? Дэус? — совсем растерялась я. — Разве у божества есть кровь?

— У его Рыцарей крови довольно. А запирали они…

— Рыцарей? Но где же я возьму кровь Рыцарей?

— Найди…