Невеста для демона страсти

ГЛАВА 3.

Скрип колес. И мерное качание кареты. Кажется, мы едем медленнее. Или это я воспринимаю все медленнее, возрождаясь вновь из небытия. Приятная истома во всем теле. Счастье — беспричинное, но всеобъемлющее, гнездящееся, кажется, в каждой клеточке моего естества. Губы сами расползаются в довольной улыбке: как хорошо. Кажется, я могу ехать так вечно. Моя голова лежит на мужском плече. Сукно под щекой достаточно грубое — значит, не светский кафтан, а военный мундир. А сидеть удобно. Ну, еще бы, его колени мягче скамейки. На скамье он устроил мои ножки — все еще босые, но зато вместе, и не связанные. А руки, которые меня обнимают, все еще в перчатках, ну что за эстет? А перчатки белые, как я и предполагала.

Белые?

Резко вскидываю голову и моргаю, не в силах поверить чуду: я вижу! На мне нет повязки! Он снял!

— С пробуждением, Роуз, — знакомый голос. До сладкой дрожи, до жара внизу живота. — Все хорошо?

— Темно. Почему так темно? — я смотрю на него в упор, а вижу лишь смазанный силуэт. Гладко выбрит. Кажется. Волосы светлые. Вроде.

— Я задернул шторки на окнах. Не хотел, чтоб яркий свет тебя потревожил. Да и вредно тебе сразу из полной тьмы на яркое солнце. Пусть глазки пока привыкнут.

— Откройте, — требую я, даже не пытаясь смягчить интонации. — Я хочу вас видеть.

— Ты, помнится, собиралась на ощупь, — улыбку в голосе слышу, а на лице разглядеть не могу. — Так изучай. Или теперь побоишься?

— Мне поздно уже бояться, — совершенно искренне отзываюсь я. И тут же понимаю, что мое тело окончательно пробудилось, и вспомнило все. И ощутило все проблемы сразу. — Нам долго еще ехать?

— Буквально минуты три. И будет постоялый двор со всеми удобствами. Потерпишь?

— Да. Конечно.

Поднимаю руку — медленно, словно удивляясь, что она свободна — и провожу по его волосам. Пострижены коротко, по военному. Не ежиком, но все равно жесткие. Лоб скорее высокий, чем широкий, пара вертикальных складок над переносицей, словно он вечно хмурится, недовольный собой и миром. Нос с горбинкой и широкими крыльями, будто раздутыми от негодования. Губы… губы тут же ловят и целуют мой палец, а там и вовсе засасывают его в рот.

— Рот я уже изучила чуть раньше, не отвлекайте, — невозмутимо отзываюсь, отдергивая руку.

— Точно хорошо изучила? — коварно улыбается он. Нет, не так. Я в голосе слышу эту улыбку. Это заигрывание, предвкушение. А неясные тени рисуют на лице оскал.

— Не точно, — пугаясь того, что вижу, я зажмуриваюсь и касаюсь его губ своими.

И ощущаю жар его дыхания, и знакомую сладость его обжигающе страстного поцелуя. Да, он не заставляет себя упрашивать дважды, он мгновенно отвечает, и я тону в его страсти, забывая дышать, сгорая от наслаждения. Малейшие сомнения исчезают: да, это эти губы ласкали меня, сводили с ума — беспомощную, связанную…

При мысли о цепях отстраняюсь и оборачиваюсь: а как оно вообще выглядит? Не вижу. Ничего. Лишь неясные тени в углах. Тянусь к окошку и отдергиваю шторку. Чуть жмурюсь от яркого света, нетерпеливо промаргиваюсь и осматриваюсь вновь.

Никаких цепей. Ни для рук, ни для ног. Гладкие стенки кареты, обитые лисским шелком, и никаких петлей или крюков, к которым можно было бы эти цепи прикрепить.

— Что-то потеряла? — невозмутимо интересуется мужчина, все еще держащий меня на коленях. Его глаза цвета стали смотрят холодно и высокомерно, брови нахмурены, чуть поджатая нижняя губа и тяжелый квадратный подбородок придают лицу выражение легкой брезгливости.

— Я пересяду? — это не совсем вопрос, я просто информирую его о своих действиях.

— Как желаете, герцогиня, — я слышу эту легкую усмешку в голосе, слышу! Но она совсем — совсем! — не отражается на лице.

Устраиваюсь на скамье напротив и продолжаю пристально изучать своего спутника. Да, военный мундир. Чин — наверно, большой, но я не разбираюсь знаках отличия, поэтому нашивки на мундире мне ничего не говорят. А вот фигура, обтянутая этим мундиром, мощная, внушительная: широкий разворот плеч, явно выше среднего рост. При этом подтянут, ни грамма лишнего веса.

Возраст? Не молод, уже, наверно, лет тридцать. Хотя — залысин нет, седина не пробивается, морщины тоже лицо не избороздили. В общем и целом мне повезло. Если не считать его странных заявлений, что он мне не муж, а самозванец. И странного выражения лица, так не гармонирующего с моими ощущениями от знакомства с ним. Там, в абсолютной тьме, он был совсем другим… Я представляла его совсем другим. Да, наверно в этом все дело.

Карета останавливается. Спустя пару мгновений нам распахивают дверцу. Герцог выходит первым и галантно подает мне руку. Коленопреклоненных лакеев возле кареты не обнаруживается, но и необходимости в них я не ощущаю: будучи зрячей, я вполне могу и сама.

— Ваш плащ, госпожа, — незнакомый человек в строгом костюме протягивает мне широкий светло-бежевый плащ. Не мой, несмотря на его заявления.

— Надо накинуть, Роуз. — герцог тут же перехватывает у незнакомца плащ и набрасывает мне на плечи. — Мы немного запачкали платье.

Соображаю, чем именно, и мучительно краснею. И вот надо было кому-то делать это в карете!

— Ничего, так уже не заметно, — мой супруг (и пусть будет так, пока мне не докажут обратное) подносит мою ладошку к губам и легонько целует. — Кстати, знакомься: это Гастон, мой камердинер и секретарь в одном лице. Когда меня нет, все вопросы можно решить с ним.

— Приятно познакомиться, Гастон.

— Взаимно, моя госпожа.

— Закажи нам комнаты и обед. И пусть приготовят ванну для моей супруги, — отдает ему распоряжение мой спутник. И слышит в ответ спокойное:

— Да, господин.

Гастон удаляется. А я обеспокоенно хмурюсь: к герцогу так не обращаются. Неужели все же…

— Сейчас уже идем, Роуз, — он, несомненно, ощутил, как дрогнула моя ладонь в его руке. Но предпочел сделать вид, что неправильно понял причину. — Только познакомлю тебя с нашей охраной.

Их было четверо — высоких, крепких мужчин в черных мундирах на черных, как ночь, лошадях. Хорошо вооруженных, с цепким, внимательным взглядом и движениями опасного хищника. Они уже спешились, и теперь стояли на почтительном расстоянии, ожидая дальнейших распоряжений. Мой супруг кивнул, приглашая их приблизиться, и представил:

— Начальник моей личной охраны Гаррет. В мое отсутствие все, что касается твоей личной безопасности, — на его ответственности. В любой спорной ситуации его решение приоритетно. Он имеет полномочия действовать даже против твоей воли.

— Приятно, — кивнула, не скрывая иронии. Но все же сочла возможным добавить: — Познакомиться.

— Его подчиненные: Уильям, Роберт и Кит.

Здесь комментариев не последовало, и я тоже просто молча кивнула. Затем мне представили кучера и двух лакеев, и я смогла полюбоваться, наконец, его легендарным выездом, о котором столько успела услышать, и даже испробовать в деле… Теперь вот даже не удержалась, погладила ближайшую лошадку — потрепала по шее, запуталась пальцами в блестящей, как шелк, черной гриве.

— Нравятся лошади, Роуз? — тут же поинтересовался тот, кого все его слуги звали лишь «господином».

— Да, — не стала скрывать. — У меня когда-то была. Не такая красивая, конечно. Но моя.

Он лишь молча протянул мне руку и повел в дом. Пошла, стараясь не выказывать разочарования. Не то, чтобы я ожидала услышать в ответ что-то вроде: «Теперь у тебя снова будет своя лошадка», но, в общем и целом, не отказалась бы. Если он герцог, ему и десяток лошадей подарить мне по средствам. А если не герцог…

Аж зажмурилась, старательно отгоняя от себя эту мысль. Нас в храме венчали. Обряд был, он мой муж и… Потому что если там, в бесконечной тьме кареты, он не шутил — то выходило все очень и очень страшно.

— Все хорошо, Роуз, — почувствовав, как отчаянно я в него вцепилась, поспешил успокоить супруг. — Все будет, конечно, немного не так, как ты в девичестве планировала, но без своего покровительства я никогда тебя не оставлю.

Покровительство? Какое неправильное слово. Не подходит для супружеских отношений. Совсем.

Меж тем мы зашли внутрь, и хозяин поспешил лично показать нам наши комнаты. Две отдельные комнаты. И даже не рядом.

В комнату, отведенную мне, уже занесли огромную бочку для мытья, и служанки вовсю таскали туда ведрами воду, а герцогские лакеи заносили снятый с закорок кареты тяжелый сундук.

— Там одежда для тебя, — сообщил мне герцог (нет, не герцог, скорей всего, но мне удобнее было именовать его так). — Сможешь выбрать себе по вкусу. Горничной в моем штате нет, но местные девушки тебе помогут. Я зайду через час, чтоб сопроводить на ужин. Располагайся.

Он ушел, а я устало присела на кровать. Все, что произошло со мной за последние сутки, было слишком… Слишком…