Руна на ладони

Вот ни за что не поверю, решила Света. Мужик явно не бедствует — стерженьки, что он дал старухе, отливали желтизной. Оплата щедрая, значит, не бедняк… и тут есть что-то ещё.

Ну и кроме того — при таком раскладе возможное замужество начинало напоминать древнейшую профессию. Она ему тело, он ей кров и стол. Натуробмен!

От мысли об этом на душе становилось гаденько.

Надо рассуждать здраво, решила Света. Если не идти к Ульфу на поклон — тогда что?

Можно, конечно, самой добыть огонь, угробив на это пару часов. И потратить остаток дня на поиски съестного. Но…

В этом мире есть люди — и какая-никакая, но цивилизация. По морю плавают корабли, рядом стоит город. Стало быть, играть в Робинзона глупо и бессмысленно. Нужно идти к людям. Использовать пещеру как укрытие на первое время…

Но идти. Приглядываться к здешним. Изучать, как они тут живут.

Пусть она не умеет говорить на здешнем наречии — но понимать-то понимает? Уже плюс.

Что там ещё из плюсов в наличии? В сумочке лежит всякая женская мелочь, которую можно обменять на хлеб и местную одежду. На хороший нож, в конце концов.

Но самое главное…

Света вдруг невесело улыбнулась.

Мужчина, притащивший её сюда, в этот мир, заявил, что его корабль простоит здесь девятнадцать дней. А его зовут Ульф Ормульфсон. Сказано было так, словно он был уверен — рано или поздно она к нему прибежит.

Выходит, он полагает, что до его корабля она добраться сумеет. И по дороге к нему её не тронут. Это уже кое-что.

Если что, использую его имя для защиты, решила Света. Ульф Ормульфсон — звучит…

Узнать бы ещё, как это на самом деле звучит для местных? Гордо, страшно, отвратительно? И ведь не узнаешь, пока не сходишь в город.

Нужно сходить, подумала Света. Придется только немного поменяться. И можно отправляться на разведку.

***

Девушка напилась, умылась, затем исчезла в пещере. Причем надолго.

Ульф уже решил, что она там заливается слезами. Что и неудивительно. Все-таки её выкрали из родного мира, лишили дома и отцовской защиты…

Он уже собирался войти в пещеру и во второй раз предложить свою защиту вместо отцовской, когда девушка появилась.

Только теперь она выглядела по-другому.

Свою толстую стеганную рубаху девушка пристроила на бедра. Как-то скрепила полы, связала рукава. И получилось некое подобие юбки. Под свою странную черную рубаху, обтягивавшую её, как вторая кожа, что-то навертела.

И хотя тело у девицы осталось по-прежнему ладным — но талия стала заметно шире. А вот грудь почему-то начала казаться меньше.

Но самое главное, на спине непонятно откуда появился горб.

Зато в руках больше не было кожаной торбы, которой она его стукнула в доме Ауг. Овал лица тоже изменился, нижняя губа теперь стала оттопыренной. Волосы девушка убрала под шапку…

Самое забавное — поперек лба, закрывая левый глаз, была повязана лента из белой ткани.

Точно бесстрашная, весело подумал Ульф, улегшись за одним из валунов на берегу. Собралась в город — и честно попыталась себя изуродовать.

Он скользнул в сторону, чтобы девушка не заметила его, если вдруг обернется. Выждал, пока она отойдет подальше, потом поднялся.

Подумал ещё веселей — посмотрим, чему её научит Нордмарк.

Перед тем, как подойти к лодкам на берегу, его будущая невеста ещё и скрючилась, добросовестно изображая калеку. Даже хромать начала.

***

Чтобы не ходить сегодня зря, Света решила попробовать продать один из ключей, связка которых валялась в сумке. Сдернула с колечка серебристо поблескивающий ключ, вытянула из куртки нейлоновый шнурок, продетый в полы. Маникюрными ножницами отхватила от него кусок, продела, связала…

Вышла своеобразная подвеска, которую она сунула в карман штанов перед тем, как выйти.

По берегу Света шла, старательно притворяясь хромой и горбатой.

Мужчин возле лодок прибавилось. На каменистый склон вытаскивали только что приставшее суденышко. Рядом, в лодке, качавшейся на волнах, пара человек переваливали рыбу в корзины. Люди хрипло перекликались.

— Грюни, куда уставился? Живо вешай сети на просушку!

— Хороший улов, Берд?

На неё глазели с любопытством, но не подходили.

Вот и ладно, обрадовано подумала Света. Теперь осталось только найти местный рынок. По идее, он должен находиться неподалеку от причалов. Она походит по нему, послушает, посмотрит…

Возле причалов стояла суета, с одного из кораблей выгружали какие-то мешки. Но самое печальное — тут пахло едой. Хлебом и печеной рыбой.

В животе у Светы заурчало.

***

Ульф скользил за девушкой следом. Но в отдалении, так, чтобы она его не увидела.

Запах её тела тянулся по воздуху незримой тонкой лентой — и потерять девушку в толпе он не боялся.

Да и вряд ли кто привяжется к горбунье. Убогих не обижают.

Шагая мимо первого причала, Ульф свистнул, подзывая женщину, продававшую пироги. Купил себе пару — один с рубленой рыбой и луком, другой с клюквой на меду. Хотя сладкое он никогда не ел…

Может, ещё пригодится, с усмешкой подумал Ульф, откусывая от рыбного пирога.

— Ярл! — неожиданно донеслось со стороны дальнего причала.

Возглас прозвучал слабо, его заглушало расстояние — и вопли тех, кто выгружал рядом на причале зерно с корабля, пришедшего из Эласа. К тому же ярлов в Нордмарке хватало и без него.

Но Ульф узнал голос Викара, человека из своего хирда. И насторожился.

Никто не стал бы искать его только потому, что он не ночевал на своем драккаре. Мало ли что он там наболтал колдунье…

Ульф развернулся в сторону дальних причалов, замер, дожидаясь, пока Викар подбежит. Тот вынырнул из толпы, запыхавшийся и встревоженный. Выпалил:

— Ярл, утром, пока тебя не было, из крепости пришел человек с вестью! Говорят, конунг Олаф ночью куда-то пропал. Утром его в крепости не нашли. Гудбранд, младший сын конунга, созывает всех ярлов, кто сейчас в Нордмарке…

Ульф нахмурился, молча мазнул взглядом по толпе возле причалов. Подумал — зато теперь понятно, почему темный альв с утра помчался к Ауг. Похоже, альвы-оружейники, служившие конунгу, встревожились и решили узнать у сейдконы, жив ли Олаф. Вернется ли… и если да, то когда.

Раз Гудбранд зовет, надо идти. Но у него по городу бродит будущая невеста — которая пока не согласна ей стать. Без присмотра её оставлять нельзя, потом можно и не найти…

Придется уговаривать по-быстрому, мрачно решил Ульф. По крайней мере, у неё нет отца, чтобы отказать ему. Уже хорошо. Надо только уболтать девицу.

Он бросил поджидавшему Викару:

— Возвращайся на корабль. Но никому не говори, что меня видел. Я скоро приду.

А потом Ульф развернулся и зашагал туда, откуда мягко наплывал девичий запах.

***

Девушка уже добралась до небольшого рынка, шумевшего неподалеку от причалов — и стояла в толчее у небольшого прилавка с бусами из Гардарики, прилежно их рассматривая. Даже горбиться перестала, забывшись.

Женщины, хмуро подумал Ульф на ходу. Однако хорошо, что она интересуется бусами. Будет, что ей предложить. Бусы, платья, меха, шелка…

Он тронул девушку за плечо — и когда та развернулась, протянул ей пирог. Сказал громко, медленно:

— Это тебе. Я хочу с тобой поговорить. Просто поговорить — но там, где не так шумно. Спустимся к берегу?

***

Свете хотелось сказать «нет», но при виде пирога рот наполнился слюной. Слишком долго вокруг пахло съестным — а у неё во рту не было ни крошки.

К тому же Ульф хотел просто поговорить. И на берегу рядом с причалами было людно…

Ну не съест же он меня, подумала она. А потом быстро выдернула пирог из пальцев Ульфа.

Ногти на этих пальцах оказались толстыми, с тупо обточенными вершинками. Поднимались над подушечками пальцев закругленными на концах конусами. Полупрозрачно-серые, с черными прожилками, сгущавшимися к основанию.

— Иди за мной, — объявил Ульф. Добавил уверенно: — Не бойся. Со мной тебе ничего не грозит.

Кроме тебя самого, мрачно подумала Света.

Ульф, уже развернувшись, двинулся в сторону берега, прятавшегося за прилавками. Она зашагала следом, старательно сгибаясь в три погибели. И на ходу мучительно решая — есть прямо сейчас или не есть?

С одной стороны, в животе урчало. С другой — прежде чем приниматься за пирог, надо бы вытащить ватные диски, скрученные в трубочку и засунутые за щеки, так, чтобы лицо казалось одутловатым, а нижняя губа оттопыривалась…

Но не вытаскивать же их принародно. Вдруг она потом вернется сюда — а маскировочка-то уже провалена!

Подожду, мужественно решила Света. И глазом, который не прикрывала повязка, посмотрела на причалы — уложенные на сваи, напоминавшие мосты, уходившие в море. У каждого из них покачивались корабли…

Её взгляд вдруг наткнулся на поразительного красавца, шагавшего по причалу справа. Пара человек, шедших ему навстречу, резко подались в сторону, уступая дорогу.

Красавец был высокий, плечистый, с лицом, при виде которого сердце у Светы екнуло. Длинные белые волосы раздувал легкий ветерок с залива. Светло-голубую рубаху перетягивал затейливый пояс, на котором что-то посверкивало — драгоценные камни?

Он шагал размашисто. Одна рука небрежно брошена на рукоять меча, подвешенного к поясу…

Ульф, почуяв легкую сладость, что появилась в запахе идущей за ним девушки, обернулся. Бросил недовольно, заметив, на кого она уставилась незавязанным глазом:

— Это светлый альв. Красивый народ, но человеческим женщинам с ними лучше не связываться. А то могут потом найти мертвой, с вырванными зубами и глазами.

Света молча покосилась на оборотня — и торопливо шагнула вперед, снова переведя взгляд на красавца. Что-то не похож этот светлый на зверя…

Ульф вдруг оказался прямо перед ней, и она лбом наткнулась на его грудь. Рывком выпрямилась, глянула уже на оборотня.

Причем глянула сердито.

— Повязку поправь, — с каким-то нехорошим спокойствием сказал он. — Сбилась… и не заглядывайся на альвов. Никогда. Бабы забывают обо всем, если долго смотрят им в глаза. Особенно если на них нет охранного амулета. На тебе ведь нет?

Что же им позволяют ходить по городу, где этих баб полно, мелькнуло в уме у Светы.

— Не отставай, — уже приказным тоном добавил Ульф.

И, развернувшись, снова зашагал к полоске берега между двумя причалами.

Света, зло выдохнув, вернула на место полоску ткани, отрезанную от своей майки. Заторопилась следом. На красавца смотреть почему-то уже не тянуло…

У воды горела пара костров — и люди, стоявшие возле них, что-то готовили. Ульф миновал их, остановился, не дойдя до причала с левой стороны нескольких шагов. Даже не спросил — а с ходу объявил, развернувшись:

— Ты голодна. Ешь. Зелья в этом пироге нет, не бойся.

Света, хмуро глянув на него одним глазом, пальцем выковыряла изо рта ватные валики. Зажала их в кулаке.

И наконец откусила. Тесто оказалось кислым, жирным — но в середине шла сладенькая прослойка. Вкуснее всякого торта…

Ульф одобрительно кивнул, пробормотал:

— Когда человек ест, его сердце смягчается.

Знаток нашелся, сердито подумала Света, снова откусывая.

— Ну а теперь поговорим, — негромко объявил оборотень.