Я родилась пятидесятилетней...

Я открыла наугад свой томик, который учитель выдал всем на парту, и наткнулась на знакомый сонет, зачитав тот вслух скорее для себя, чем для публики:

Когда на суд безмолвных, тайных дум

Я вызываю голоса былого, —

Утраты все приходят мне на ум,

И старой болью я болею снова.

Из глаз, не знавших слёз, я слёзы лью

О тех, кого во тьме таит могила,

Ищу любовь погибшую мою

И всё, что в жизни мне казалось мило.

Веду я счёт потерянному мной

И ужасаюсь вновь потере каждой,

И вновь плачу я дорогой ценой

За то, за что платил уже однажды!

Но прошлое я нахожу в тебе

И всё готов простить своей судьбе.

Неужели мне всё-таки судьба изучать вампиризм? Пойти извиниться перед вампиром, наступив на горло собственной гордости?

Почему только меня буквально разрывает на части от подобной перспективы?

Быть или не быть?

Какой провод резать? Красный, синий…

Права на ошибку у меня нет.

Уставившись рассеянным взглядом чуть выше доски, я отчетливо слышала не звонкие ответы учеников, не вопросы преподавателя, не даже привычный посторонний шум.

Тик-так, — издевательски громко отсчитывали настенные часы. — Тик-так…

Пока оглушительным взрывом не прогремел звонок.

========== Сопротивляться любви - значит, снабжать ее новым оружием. ==========

Комментарий к Сопротивляться любви - значит, снабжать ее новым оружием.

Прошлая глава дополнена.

…Прежде чем научиться отпускать, научись удерживать.

Жизнь нельзя брать за горло — она послушна только лёгкому

касанию. Не переусердствуй: где-то нужно дать ей волю, а где-то

пойти на поводу. Считай, что сидишь в лодке. Заводи себе мотор

да сплавляйся по течению. Но как только услышишь прямо по курсу

крепнущий рёв водопада, выбрось за борт старый хлам, повяжи

лучший галстук, надень выходную шляпу, закури сигару — и полный

вперед, пока не навернёшься. Вот где настоящий триумф.

А спорить с водопадом — это пустое.

— Рэй Брэдбери. «Лето, прощай»

Несмотря на своё чуть оглушенное состояние, я помнила, что должна взять задания для Бо. Позвонила маме, договорилась по поводу костюма ангела, ибо нечего добру пропадать! Пару раз встречала в коридорах вампиров. Элис помахала мне и улыбнулась с какой-то надеждой, Эдвард сдержанно кивнул, не останавливаясь и проходя мимо, Эмметт посмотрел с любопытством, но потом фыркнул. Роуз и Джаспер меня гордо обходили по дуге, как никогда похожие сейчас на близнецов, за которых себя выдавали в этой школе.

Сомнения относительно того, блефовала ли Элис утром, набирали обороты.

Что решит моя попытка разговора?

Снова нагрубим друг другу или помиримся?

Я раздумывала над этим, подбирая слова, пока ребята в столовой бурно обсуждали тему весенних танцев. Основная концепция мероприятия оставалась под вопросом, кто-то предлагал устроить вечер в стиле «Джеймса Бонда», но Бен и Анжела настаивали, что директору может не понравиться, если мы превратим школу в казино. Предложение бала-маскарада было отклонено, как уже надоевшее. На робкое предложение Ли сделать вечер в стиле хиппи, Майк оглушительно захохотал и сказал, что его в тир не берём.

— Белла, у тебя пёрышко в волосах застряло, — Тайлер аккуратно извлёк белый пух из моих плохо-криво расчёсанных сегодня кудрей и опустил мне найденное на протянутую ладонь.

Я загрузилась ещё больше, так как отлично помнила такое же перо утром у кровати, как и то, что моё постельное было наполнено нежно любимым мной синтепоном, что исключало пух как явление…

— Белла, не молчи, ты тоже участвуешь в обсуждении, — Йорки был сама серьёзность, если дело касалось организации мероприятия или газеты. — Кстати, ребят, Белла такую идею классную подала на День Валентина…

Выкинув мысли о вампире из головы, я включилась в разговор:

— Думаю, нам стоит забыть о почте в этот день, Эрик, ты прав, с ней слишком много мороки… Кто-то будет писать от чужого имени, кто-то без личной выгоды сдаст отправителя, кто-то порвет чужие открытки, кто-то из посыльных действительно постесняется дойти до адресата. Я предлагаю поддержать идею с цветами и конфетами, но ввести ещё дополнительную услугу… — во мне проснулась деловая жилка…

— Я весь внимание, Аризона… — Йорки опять достал блокнот, что немного сбило меня.

— Для начала разделим посыльных, которые будут доставлять крупные букеты и мелкие. Тех, кто будет посылать по одной розе, выделять не выгодно, хотя они и будут составлять большинство. А вот крупные заказы нужно поощрять… С чем у вас ассоциируется любовь, друзья мои?

— С объектом любви, — не понимая, выдавил Майк, чуть краснея.

— Тоньше, Ньютон, надо быть… Душевнее… Я знаю, о чём ты подумал, пошляк! — за столиком послышались смешки и свист от Кроули. — Ладно, каждый всё равно мыслит по-разному, скажу без загадок. Лично у меня любовь ассоциируется с мелодией или песней. Она может быть разной: нежной, заботливой, трепещущей, надрывной, пронзительной или страстной, неумолимой… Столько разных оттенков, — я мечтательно улыбнулась, вспоминая уютный вечер возле камина, Лёшу, мыслями к которому возвращалась, когда зачитывала Шекспира.

— Короче, предлагаю подносить букеты под красивую мелодию или выбранную дарителем песню. Маленькая подсказка, намёк, при должной внимательности он может стать красноречивей, чем почерк на открытке.

— Да, точно! Например та музыка, под которую они танцевали первый раз вместе! — Джесс была в восторге от идеи, с надеждой взглянув на Ньютона.

— Или песня, которая точно характеризует девушку, которой дарят розы, — глядя на задумчивого Бена, который не отрывал взгляда от зардевшейся Анжелы, я поняла, кто будет первым клиентом.

— Это всё, безусловно, романтично, но получается, что тот, кто без денег дарителя, песню к своему поздравлению девушка не получит? — подвёл черту под моей идеей Тайлер.

Мда… Неужели он впервые столкнулся с этой несправедливостью?

— Ну, трубадуры вымерли давно, но если в ком-то вдруг проснётся память далёких предков, рой ангелочков нашей скромной компании не будут пинать конкурента и гнать в шею, объясняя, что это не его территория. Ещё можно предложить бартер услуг, так мы, кстати, привлечём больше помощников, — с меня сегодня так и пёр креатив. — Если чья-то мама умеет шить, а у вас неудачные костюмы, если у родителей есть знакомые флористы, если кто-то поможет завязывать ленты на розах, любит подбирать музыку или вовсе умеет петь, почему бы и не пойти навстречу, сделав вкусную скидку?

— Кажется, кто-то после Уолл-стрит не может перестроиться на банальные школьные будни, — подловила меня Джесс, улыбаясь.

— Еврейка, — подразнил ей в тон Майк.

Кто бы отрицал…

— Таки да, я считаю, что всё в этой жизни имеет свою цену.

— Даже любовь?

— Даже она.

— Даже твоя?

— Даже моя.

— Ну и сколько?

Я рассмеялась в лицо любопытствующему Майку. Какой ответ он пытается получить?

Quanto costa? — как спросили бы итальянцы…

Моя цена любви заключалась в бесконечном терпении, что проявлял Алексей к моим амбициям, к моей работе, к моей жажде знаний… Он поощрял всё это во мне, взращивал… Дразнил жемчужинкой, зная, как мне это нравится. Муж был бесконечно сильным и мудрым человеком.

Но назвать это ценой моей любви было невозможно. Всё это складывалось так постепенно, по капле, по камушку…

Первая встреча и его глаза, как будто он искал меня несколько лет подряд и вдруг нашёл. Первое свидание, после которого он церемонно поцеловал мне руку, проводив до двери, не претендуя на большее. Его постоянная забота о том, чтобы я не замёрзала, не заболела. Наши путешествия. Наш дом, в котором царил уют. Яблоня под окнами спальни… Его счастье, когда я подарила ему дочь. Его понимание, как будто он видит меня насквозь…

— Понимание, Майк, — наконец выдавила я из себя с грустью. — Цена моей любви — понимание. Его очень сложно перевести в национальную валюту.

— А я-то думала, ты сейчас бесшумно напишешь семизначную сумму в долларах на клочке бумаги, — закатила глаза Джесс.

Я рассмеялась:

— Нет, я, конечно, люблю эпатаж, но не настолько!

Все вернулись к обсуждению весенних танцев, на которые традиционно девушки приглашают парней, а я задумчиво крутила маленькое белое пёрышко…

— А тут цветут яблони весной? — спросила я, внезапно прервав спор Ли и Майка. Ли орал на Ньютона, что сначала нужно решить, какая тема мероприятия, а потом уже думать, что будет на столах.

— Ну да, как раз к танцам будет всё в цвету… Мы часто садимся под яблоней, Белла, если погода позволяет, — Эрик кивнул, указывая куда-то в сторону улицы.

Обернувшись, я лишь случайно наткнулась взглядом на напряжённую фигуру Каллена, чьё лицо было чуть обращено в мою сторону.

— Предлагаю развить тему белого танца, — отвернувшись, я вспомнила, как читала о появлении этой традиции на венских балах девятнадцатого века, объяснив концепцию друзьям.

— Можно взять что-то от Сенсейшена! — кажется, поддержала мою идею Стенли, хотя её последнее слово мне ни о чём не говорило.

— Точно! Вечеринка в белом! — вторила ей Анжела.

— Расисты, — крикнул чуть темнокожий Тайлер почти обиженно. — У меня из белого только выходная рубашка!

— Сольемся, — с сожалением отбросила я свою же идею, думая, как бы её изменить…

— Не сольемся, Белла, если дамы, как символы добра и чистоты, будут в белом, а молодые люди в чёрном, — подвёл итог, как молотком в суде тюкнул, Йорки. — Думаю, у каждой девушки найдётся белое платье… Если нет, можно будет сделать его из выходной рубашки здоровяка Кроули, верно, Тайлер?

— Тебе не дам, «Эрил»… — парень проказливо послал воздушный поцелуй опешевшему от такой наглости Эрику.

Я бросила быстрый взгляд на столик вампиров и убедилась, что они уже ушли.

После обсуждения танцев, где дамы делали первый шаг, мне стало морально легче решиться на разговор.

— Ладно, ребят, раз мы все решили, то я пойду на биологию, мне нужно ещё взять задание для Бо.

— Белла, предупреди, что я опоздаю, — крикнул мне Ньютон вдогонку и пошёл взять себе второй бургер.

«Будь безжалостным, но обаятельным, будь хитрым, но деликатным. Будь терпеливым, но активным. Будь мягким, но смертельно опасным. На это способна только женщина. Если бы так мог действовать мужчина, он был бы безупречен», — повторяла я, как мантру, полюбившуюся цитату Карлоса Кастанеды по дороге на биологию.

Убедившись, что Эдвард дислокации не поменял, я аккуратно присела на краешек своего стула рядом. В голове почему-то возникла ассоциация с первым днём в этой школе. Тогда я смотрела на Каллена, как на гранату с выдернутой чекой, сейчас тоже почти ничего не поменялось. Но если Элис сказала правду, и вампиры собираются уехать, я должна попробовать отговорить хотя бы своего соседа по парте.

Ведь по сути, столько хорошего за ту неделю произошло… Я с теплотой вспомнила, как вампир подвёз меня в больницу, как устроил мне маленький завтрак в машине, как мы говорили об искусстве, как Эдвард распутывал мне волосы, как прогнал Майка и Тайлера, как терпеливо учил меня испанскому, подбирая темы, которые мне, как будущему врачу, могут пригодиться…