Храни меня под сердцем

Комната, в которой Хару проводила большую часть времени небольшая, похожа на квадрат с аппендицитом в виде узкого коридора (находился параллельно) с входной дверью на конце. Оказавшись в основной части помещения, заметите рабочую зону: письменный стол с книгами, принадлежностями и канцелярией, на стене над ним висят полки с игрушками и дополнительными информационными материальными носителями. Чуть дальше уголок с молочным ковровым покрытием с высоким ворсом и мягкими подушками. На центральной стене, что находится напротив коридора, висят чёрные мониторы без рамок, практически в половину всей свободной площади. Под ними небольшой столик из прочного, покрытого блестящим напылением, стекла. Он предназначен для беспроводной, сложной техники, которую Элистра иногда использовала для обучения маленькой Хару. Напротив, ближе к углу, разместили кровать, её без труда можно убрать в стену, освободив приличное количество свободного места.

– Ты любишь животных? Я обожаю смотреть, как они танцуют под музыку или делают что-нибудь смешное! – отыскав в хранилище наиболее интересные, запоминающиеся фильмы с братьями меньшими, шестая включила разом все четыре монитора, что находились у них в распоряжении.

Звук и качество транслируемых видео сильно отличались от тех, что когда-то показывали Харухире. Музыка не хрипела при особо громких моментах, все действия происходили плавно и нежно, будто в реальности.

Заинтересованная в чём-то новом, девочка отпустила синий карандаш, который перекатился по столу и упал, сделала два шага и села на колени, напротив экранов, положив ладони подальше от себя на тёплую плитку.

«День восемнадцатый. Общение с людьми не дало эффекта, но, думаю, это изменится. Девочка начинает привыкать к окружению. Все механические повреждения заросли, как на собаке, однако, она отказывается есть всё, кроме растительной пищи. Возможно, что-то произошло, сильная психологическая травма. Склоняюсь к тому, что когда-то ей пришлось съесть нечто живое, крысу или птицу, которая случайно залетела в помещение, не знаю. Сегодня продолжим изучать слова, пока никакой агрессии девочка не проявляла. Да она ничего не проявляла!»

– Т-тигр, Хару! Тигр – крупный млекопитающий хищник, живёт на юго-востоке, имеет полосатый рыжий окрас, – показывая картинки с экрана, Элистра вскользь рассказывала о том, что видела перед собой девочка. Доктор до невозможности меняла свой голос, делая его мелодичным, привлекая внимание ученицы, жестикулировала, не прекращала улыбаться, стараясь произносить любое предложение на одном дыхании. Чрезмерно нежное поведение несильно подходило к образу статной, грамотной женщины, почему вся сцена была похожа на дешёвую игру забытого театра. И, как много сил она не вкладывала, старания не увенчались успехом, почему Элистра захандрила. Как забытый хозяевами цветок, что долгое время стоял без воды и света Солнца. Вся энергия и страсть выжгла намертво кислород в закрытом помещении. Не чувствуя ничего, кроме горького, мерзкого ощущения поражения, доктор прекратила обучение. Без желания и сил она пала на пол, спиной упёрлась в заправленную кровать, положив тяжёлую голову на колючее одеяло, прикрыв намокшие глаза рукой и вытянув вперёд уставшие ноги. Почти никогда внешний вид её не отличался. Всегда походные тёмные ботинки на ногах, в таком же стиле штаны с множеством карманов и чёрная водолазка с воротником, поверх не застёгнутый медицинский халат с бейджиком.

– Как же я устала, – очень жалобным голосом, прикусывая язык и дёргая губами, она сильно растянула фразу, для усиления эффекта, – почти месяц исследований и ничего! Может я зря за это взялась? Считала себя самой крутой, думала, что смогу во всём разобраться! Но я ничего не понимаю. Сначала выкидыш, потом Павел, теперь ты! Меня преследует череда невезений, которая заставляет… – больше Элистра не обронила слов, колючая боль застряла в середине гортани, не дав договорить. Совсем чуть-чуть осталось ей до срыва, который затмит все старания, что тратила она долгое время.

– Если я не успею, что они сделают с тобой? – поднимая красное лицо, доктор заметила возле правой кисти листочек, он лежал там ещё до того, как Элистра упала на перерыв.

Развернув к себе клочок бумаги, исписанный невнятными фразами с одной стороны и корявым рисунком с другой, она поняла, что труды не напрасны. Дрожавшей рукой и красным маркером Хару изобразила двух человечков, явно похожих на них с доктором. Они держались за руки, улыбались и говорили друг другу: «Привет!»

Переполненная несовместимыми чувствами, Элистра расплакалась, но не закричала. Свою слабость она красиво скрыла, проявив сильнейшую волю и стремление. С тех пор стало понятно, что в, несомненно, странном поведении Хару кроется что-то злое и страшное, но явно открытая симпатия девочки не может за ним скрыться. Почему врач продолжила наступательные движения в сторону раскрытия ужасно скованного, но невообразимо доброго ребёнка.

«День тридцать четвёртый. Сегодня случилось кое-что необычное. Да, что там говорить, Харухира просто ком каких-то странностей! Во-первых, неделю назад у неё выпал зуб, очень необычно для её возраста. Я думала, что молочный, но нет! Тот, что должен был его заменить, уже вырос. И почему предыдущий выпал, тоже непонятно.

Во-вторых, сегодня она впервые засмеялась. С чувством юмора у Харухиры тоже всё забавно. Они с Вайолет пили чай. Рыжая шкода опустила печенье в кружку. Оно упало, расплескав сладкую воду, облив Вайолет, подушки и пол. Это так сильно насмешило Хару, что её пришлось успокаивать.

В-третьих, да-да, это ещё не всё, маленькая впервые, повторюсь, впервые! Самостоятельно почистила зубы, даже смыла за собой. Правда, видимо, испугалась шума от бочка и, когда убегала, зацепила полку в ванной, из-за чего та разбилась. Но это мелочи! Принесу из своей комнаты…»

Дни стремительно летели. Новая семья, что самостоятельно образовалась вокруг заблудшей души, не оставляла надежду спасти девочку. На протяжении двух недель Вайолет приносила разные фильмы, которые с удовольствием, от начала и до конца, просматривала вместе с Харухирой. Доктор Элистра продолжала учить пациентку словам, фразам и немного углублялась в правила, приводя лёгкие, для понимания, примеры. Частые гости, кажется, нравились девочке, порою, она поднимала голову, при упоминании имени или звуке открывания электронного замка двери. Такие слабые, чрезмерно растянутые шаги, несомненно, радовали. Но с каждым разом, хотелось большего.

– Может стоит позвать Исмиру? – строя замок из небольших прямоугольных разноцветных деталек из плотного экологического материала, Вайолет затеяла разговор, сидя на полу, сложив ноги бабочкой, пока Элистра заправляла подушку в наволочку.

– Исключено.

– Но почему? Харухире же нужно больше общаться с людьми, чтобы…

– Исмира не тот человек, который может чему-то научить, – меняя голос с словом всё сильнее, женщина хмурила брови и сжимала сильнее губы, пока никто в помещении того не замечал.

– Да ну, она клёвая и весёлая. Не всем же быть таким правильным, как ты.

– Правильным. Точно! – озарившись, доктор, порхнув белоснежным халатом с запахом зимней свежести, убежала, оставив двух детей в комнате наедине.

– Тебе она обязательно понравится! – переведя задорные глаза на молчаливую подругу, Вайолет подмигнула, по-доброму, настолько, что один из тысячи ледников в тёмном океане растаял.

«День пятьдесят второй. Какое-то чудо, даже поверить не могу,» – её голос задрожал, впервые за всю историю записей: «Мы пригласили Исмиру, девочку из моей семьи. Она со странностями, но безобидная. Принесла кучу шмоток клубных, таких, что даже я бы в своём возрасте не надела. И пока они с Вайолет примеряли их, Хару… улыбалась, болтала ногами, иногда смеялась над шутками, вела себя, как совершенно нормальный ребёнок. А вечером, когда я укладывала её спать, заметила рисунок на столе. Мой портрет, да такой, что мне бы ни за что не удалось создать. Как за два месяца можно сделать такое? Да, над ним ещё предстоит много работы, но всё же… Хару не умерла, а лишь спит, её только нужно разбудить. Пойти за ней в эту бездну и достать, пока тьма полностью не пожрала всё человечное…»

И как только Элистра стала уверенна в успехе операции, новая череда препятствий встретила её. Каждую вторую ночь доктор просыпалась от жалобного, невероятно истеричного крика, доносящегося из спальни девочки. Кошмары посещали Харухиру так часто, что некоторые светлые дни она проводила в постели из-за усталости. Беда долгое время мучила сознание малышки, пока она не могла рассказать, что беспокоило её. И только путём проб и ошибок, люди, что приняли в семью девочку, выяснили корень проблемы.

«День пятьдесят пятый. Ночные кошмары продолжаются. Сегодня она дала мне рисунок, какая-то жуткая размазня с руками и ногами, торчащими из тела, преследует всюду её. Не знаю даже, как это понимать. Как объяснить, что это всего лишь кошмар? Боюсь, что за всем кроется нечто ужасное, но пока она не доверяет мне так сильно, чтобы поделиться. Будем двигаться дальше…»

В один из дней, когда Харухира слушала песни, которые учат детей алфавиту с забавной музыкой на фоне, в гости наведалась Вайолет в компании Исмиры. Последняя редко захаживала в гости, потому что явно любила детей меньше своей рыжеволосой подруги. Однако, в поведении нового человека не было ничего удивительно страшного или негативного. Исмира – очень эмоциональная, не скупая на слова дамочка с тёмно-синими волосами, заплетёнными в тугую, толщиной с бедро, косу. Предпочитает носить длинные, по локоть, светло-коричневые перчатки с красными полосками по контуру, короткие джинсовые шорты, просторный чёрный топ, под которым необычная майка в крупную сетку. Чрезмерно открытая и падкая на красивые вещи, Исмира много разговаривает, достаточно, часто перебивает оппонента, не соблюдая правил приличия.

– Ну что, малая, чем заниматься будем? – усевшись рядом с Хару на красное кресло-подушку, касаясь плечом, Исмира вытянула вперёд ноги, закинув руки за голову.

– Корова! – ткнув пальцем в экран, воскликнула маленькая, юная ученица с таким воодушевлением, что все, находящиеся в помещении, замерли.

Никто подумать не мог, что своё первое слово Харухира скажет так скоро, с лёгкостью в голосе. Почему шестая, опешив, нелепо заулыбалась, даже покраснела. Вдруг в её голову пришло озарение. Нельзя упускать столь важный момент!

– Хару, ты помнишь, как меня зовут? – молниеносно подбежав, сев на колени, загораживая интересный мультфильм, рыжая наклонилась девочке, сократив расстояние между лицами до десяти сантиметров. Они находились так близко, что слышали дыхание друг друга.

– Вайолет, – негромко и спокойно произнесла малышка, всматриваясь в яркие, прекрасные, с небольшой ржавчиной, глаза подруги.

– А меня? Меня помнишь? – тыча в грудь пальцем, прервала разговор Исмира, до жути напугав Харухиру звонким, грубым голосом, отчего ответа не получила и немного расстроилась.

«День восемьдесят шестой. Мы начали ходить наружу, играли в мяч на поле, где трава по щиколотку. С координацией всё плохо, но девочка делает большие успехи. Поэтому, думаю, через пару недель сможет бегать. К сожалению, я не смогла исправить аномалию с глазом. На фоне неправильного зрачка у неё развился комплекс, отчего она постоянно прячет