Тайна господина Шварца, или Невеста мертвеца

Мама пока не приняла решения, всё случилось слишком неожиданно. Мне показалось, она вообще не слишком поняла их объяснения. Но ничего. Со временем разберётся.

— Получается, теперь ты можешь покинуть меня.

— Вы хотите, чтобы я это сделала?

— Нет. Не хочу. Но это неважно. Важно, что хочешь ты. Обещаю, что не стану удерживать тебя силой.

— Я не хочу сейчас уходить от вас. Не обещаю, что это навсегда. Возможно, потом появится желание уйти. Тогда вы отпустите меня?

— Да. Клянусь, ты вольна уйти в любой момент.

— Тогда я предпочту остаться. Вы ещё не всем секретам магии меня обучили.

Мы улыбнулись друг другу, подтверждая новый договор. Теперь я живу здесь не как пленница, а как друг, свободно, по собственной воле.

Людвиг редко выражал свои чувства, но сейчас мне казалось, я чувствую его радость от высказанного мной решения.

Но воцарившееся в гостиной спокойствие продержалось ровно до той минуты, когда я вспомнила о посещении кладбища герцогом. Странно, но теперь, в присутствии Шварца и после тревожного сна, я не испытывала такого безграничного восхищения от высокой чести, оказанной нашей семье.

Людвиг же и вовсе нахмурился.

— Похоже твоей матери действительно лучше покинуть Райхеен. Поговори с ней, постарайся убедить держаться подальше от герцогского дворца.

— Я попробую.

— А тебе, Лотта, лучше пореже покидать особняк. Принимай гостей здесь.

В его голосе звучала искренняя тревога, и я не стала спорить. Не слишком-то я рвалась из его дома.

Следующий месяц прошёл спокойно. Убедить маму уехать в провинцию у меня не вышло. Да это пока и не получилось бы, даже если бы она захотела. Должно было пройти положенное время до её вступления в остатки отцовского наследства. Но так как из-за траура мама с сёстрами почти не выходили из дома, то я особо не волновалась. Да я и не видела особых причин для волнения. Тревожный сон про герцога забылся, и это ведь просто сон. Про погибших девушек больше тоже не было слышно. Всё казалось входило в привычное русло. Я наслаждалась покоем.

Глава 26. Нежданный гость

Людвиг

Ещё недавно он радовался, что появление Лотты вернула ему ощущение жизни, оживило чувства, разорвало ледяную серую пустоту, в которой он бесцельно барахтался, действуя лишь по привычке. А сейчас заставила вспомнить, что жизнь — это не только радости, но и страдания.

Как он мучился, отпустив Лотту к семье. Боялся, что она не вернётся. Он не мог не отпустить её. Память о семье — отце, брате, — единственное, что до появления Лотты помогало ему сохранять человечность. Он ценил в Лотте её отношение к близким и хотя её отца Людвиг глубоко презирал, но лишить Лотту прощания с ним, не мог.

Все два дня её отсутствия его неживое сердце разрывало от противоположных чувств. То он вспоминал, как Лотта дружески говорит с ним, тепло улыбается, и начинал верить, что она вернётся. То мысленно оправдывал её решение остаться с семьёй. По словам управляющего, уточнившего остатки состояния барона, вдове с девочками вполне хватало на скромную жизнь в провинции. У Лотты больше нет причин придерживаться их договора и вполне естественно, если девушка захочет остаться с матерью.

Если бы Людвиг не был эгоистом, он сам должен был бы отпустить её. Чтобы Лотта могла выйти замуж, родить детей и забыть о мертвеце, к которому оказалась прикована против своей воли. Но одна мысль о том, что он больше не увидит её рыжеватые локоны, медовые глаза, не услышит мягкий грудной голос, леденила его. Он не мог сам отказаться от Лотты. Это всё равно, что снова умереть.

И когда Людвиг представлял, что Лотта не вернётся к нему, его охватывала злость. Злость на неё. Он чувствовал себя обманутым и преданным.

Её возвращение сделало его счастливым. Но ненадолго. Пока он не услышал о герцоге. И тогда он узнал страх, который не знал раньше. Страх за Лотту. Слишком хорошо он знал Вольфганга, чтобы поверить в случайность. То, что враг не спешит, делает вид, что забыл о нём, лишь игра. Так сытый кот играет с мышью, то отпуская, то вновь придавливая её лапой. И мышью здесь был Людвиг.

До сих пор Вольфганг не мог ничего сделать Людвигу, не мог ничем зацепить его. Трудно напугать мертвеца, уставшего от долгого послесмертия. Впрочем, даже не догадываясь о том, как важна Лотта, Вольфи мог причинить ей вред просто чтобы развлечься, досадить Людвигу хотя бы по мелочи.

Людвиг искал способ защитить Лотту, и не находил. Он всё равно старательно учил её защитным заклинаниям, усиленно развивал её дар, но понимал, что всё бесполезно. Ей не выстоять перед могучим, опытным колдуном, как пажу, научившемуся держать шпагу, не выстоять перед опытным дуэлянтом.

Лотта Хоффман

Пасмурное небо, беременное снегом, низко нависало над землёй, но снег не шёл, и я поторопилась в парк. Сейчас, когда день стал так короток, а погода предлагала чаще снег с дождём, ветром и холодом, чем ясные солнечные дни, выбирать особо не приходилось. После возвращения с похорон, я почти не выезжала в город. Видела, как нервничает Людвиг, когда я собираюсь даже просто пройтись по лавкам, и не хотела его огорчать.

Он предложил, чтобы мама с сёстрами сами приезжали ко мне в гости, если я хотела их увидеть, или маме требовалось обсудить что-то со мной. Людвиг словно видел какую-то опасность в моих выездах в город, и его тревога заражала меня.

Он стал больше заниматься со мной, развивая мою магию и теперь я могла бы даже поступить в Академию, если бы захотела. Это было очень увлекательно, но и утомительно. Прогулки на воздухе помогали восстановить растраченные силы. Парк, хотя и не мог теперь похвастаться удивительными цветами, по-прежнему был красив и я с удовольствием в нём гуляла.

Я уже возвращалась в дом, когда по подъездной аллее прогрохотала украшенная герцогскими гербами карета. До сих пор никто из дворца не посещал Шварца, и мне стало любопытно увидеть гостя. Вышла я в парк в своём стареньком плаще и потёртом капоре. Предстать перед незнакомыми людьми в таком виде не хотелось и я прокралась через дверь для слуг. А чтобы точно меня не заметили, накинула на себя недавно освоенное заклинание невидимости.

Торопливо шагая по коридору, услышала из парадного холла громкие мужские голоса. Один из них принадлежал Людвигу, а второй показался смутно знакомым. Подслушивать нехорошо, но я не сдержалась, подкралась поближе и замерла в тени под лестницей. Людвига я не видела, а вот его гость несколько раз отразился в висевшем на стене зеркале. В белокуром высоком красавце я узнала нашего герцога и не смогла сдержать улыбки. Его любили все и одна мысль, что наш добрый правитель сейчас так близко от меня, вызывала радость.

— Людвиг, до меня дошли слухи, что ты обзавёлся невестой. Неужели это правда?

— Можно и так сказать. Ты ведь знаешь, что мне нужна постоянная подпитка. Шлюхи меня утомили.

Людвиг говорил равнодушным бесцветным голосом и его слова больно царапнули меня. Это смыло ощущение счастья от появления герцога и я удивилась: с чего вообще радовалась..

— Не обязательно брать шлюх. Давно советовал тебе действовать как я. Один ритуал — и заряда хватает надолго. Хотя да, тебе ведь не удастся порадовать девушку напоследок, — герцог захохотал, радуясь своей шутке, и, посмеиваясь, продолжил. — А если нет, то можно тянуть сразу из многих. Тогда ты выглядел бы поживей, а не как оживший покойник

— Предпочитаю выглядеть как покойник, чем убивать.

— Ты всегда был чистоплюем. Вернёмся к твоей невесте. Покажи мне её.

— Нет.

Я слушала шаги герцога, который, похоже, кружил вокруг Людвига. Оба молчали.

— Почему?

— Не хочу. Я обещал ей защиту и привык держать слово.

— Вряд ли тебе это удастся, если я захочу забрать её у тебя. Ты и раньше был слабее меня, а теперь и вовсе ничего не можешь.

— Зачем тебе она?

— А зачем мне была нужна твоя лошадка? Твоя прошлая девушка?

— Она не моя девушка. Просто подпитка.

— Врёшь! А даже если и так. Ты же знаешь, брат, как мне нравится забирать у тебя твоё.

Герцог снова неприятно захихикал.

— Вот как, — голос Людвига звучал безжизненно. — Значит, смерть барона не случайна.

— Как раз случайна. Я-то хотел принять его в свой круг, чтобы через него подобраться к твоей девушке. А он взял и выкинул такое, что пришлось его убить.

— Сорвал твои планы.

— Немного. Но я на него не злюсь. Сумел меня удивить. Люди иногда выкидывают такие неожиданные штуки. И это хорошо, иначе можно умереть со скуки. А теперь твоя Лотта разбавит мою скуку.

— Оставь её в покое, — голос Людвига звучал устало и безнадёжно.

— Ты знаешь цену.

— Хорошо, — прошелестело слово.

— Что?! Правда? Ты готов отдать его?

— Да. Но ты перед всеми поклянёшься, что не причинишь Шарлотте вреда.

— Не могу поверить… я так долго ждал.

— Ждал? А тебе какая разница, Вольфганг? Это я мёртв, а ты жив. Чем тебе-то плохо? Чем тебе мешает наша связка?

— Раз конец близок — скажу. Ты тянешь из меня силу. Ты не вполне мёртв, а я из-за тебя не вполне жив. Я бесплоден, а мне нужен наследник. Ладно, пока мы не разругались, распрощаемся. Завтра вы получите приглашение. И если я не получу обещанного, твоя Лотта ляжет на алтарь, и ещё одной спящей красавицей станет больше.

Шаги к выходу. Стук захлопнувшейся двери. Я вышла из-под лестницы. Заклинание невидимости давно растаяло и Людвиг повернулся на звук моих шагов.

— Герцог твой брат? — спросила не о самом важном.

— Да, двоюродный.

— По матери?

— Нет, по отцу.

— Ты принадлежишь к правящему дому? Но ведь единственный наследник прошлого герцога погиб и похоронен. Так нам в школе говорили.

— Так и есть. Я не наследник, а внебрачный, но признанный отцом, сын прежнего правителя.

— Значит, ты имел на престол не меньше прав, чем он. Поэтому тебя и убили.

— Нет. Не поэтому. Все знали, что на герцогство я не претендую.

Я вспомнила череду посетителей, присылаемые мне приглашения, и поняла, что Людвиг ошибался. Не знаю, как тогда, но даже сейчас, спустя годы, люди помнили о его праве на престол. Возможно, Людвиг и не хотел править, но были те, кто хотел видеть именно его правителем. И нынешний герцог об этом знал. Он убил бы Людвига в любом случае.

— Вольфганг убил моего отца и его наследника. Я хотел отомстить. Только он говорит правду. Я и тогда был слабее, чем он. Поэтому сотворил заклятие, связавшее наши жизни, а потом вызвал Вольфганга на поединок. Рассчитывал, что он убьёт меня, и умрёт вслед за мною.

Мы стояли, замерев, в столбе света, падавшего из высокого окна над лестницей. Влажный блеск его глаз скрадывал восковую желтизну кожи, заставлял верить, что Людвиг жив.

— Так бы всё и вышло. Только когда он нанёс мне смертельную рану, я сказал ему о заклятии. Хотел, чтобы он знал, что я отомстил. Он успел что-то сделать, пока я умирал. Результат ты видишь.

Людвиг с кривой усмешкой развёл руками.

— Ты не можешь ничего сделать?