Эолин

* * *

К тому времени, когда Эолин добралась до домика, над лугом повисла россыпь ярких звезд. Хотя ее сердце было опустошено после расставания с Ахимом, Эолин обнаружила, что ее дух обновился, когда она увидела заботу, с какой ее наставница готовилась к Пиру Посвященного.

Гемена поставила в саду стол и накрыла его хлебом, орехами, сухофруктами, жареными весенними овощами, острым беренбенским сыром и дымящимся кувшином с горячим вином из ягод и примулы. Плавающие свечи давали бледное освещение, соответствующее застенчивым привычкам генд, присоединившихся к ним в этот особенный вечер.

Гемена поприветствовала Эолин крепкими объятиями.

— Сегодня вечером ты начинаешь свое путешествие как женщина в магии, — с глазами, полными радости, старая мага держала лицо Эолин в своих руках. После размышлений она добавила. — Хотя я осмелюсь сказать, что это не единственный переход, который ты начала сегодня. У тебя был первый поцелуй.

Из тени доносились тихие смешки генд.

Эолин покраснела.

— Это так очевидно?

— Только для опытной магии, умеющей читать ауру своей ученицы, — Гемена подмигнула. — Первый поцелуй порождает характерную искру. Если это хороший поцелуй, эта искра разрастается, отражая цвета женской ауры, как бриллиант в солнечном свете. Если это неудачный поцелуй, искра угасает, уступая место следующей возможности. Если это нежелательный поцелуй, искру нужно обработать магией, иначе она превратится в тени, которые затмят истинные цвета женского сердца.

— Я думаю, это был хороший поцелуй.

— Дорогая, совершенно очевидно, что ты очень хорошо поцеловалась.

— Но это было так неожиданно. А потом я испугалась, и Ахим разозлился, и я… не знаю. Я убежала, как заяц от лисы. Что, если я больше никогда его не увижу? Все, что он будет помнить сейчас, это то, как трусливо я убежала, когда мы прощались.

Гемена поманила Эолин к столу, где она подала две чашки горячего ягодного вина.

— Мы часто говорили о желании и привязанности, но никакие слова или иллюстрации, никакие истории или упражнения не могут по-настоящему подготовить нас к этому мощнейшему выражению Первобытной Магии. В прежние времена — в моем Экеларе — этим летом во время Высшей Церемонии Бел-Этне ты испытала бы пробуждение эн-ласати. Твой любовник был бы для тебя маской, а ты — маской для своего возлюбленного. Это освободило бы вас от личности, от прошлого и будущего, от страха перед собственными эмоциями. Ваш акт страсти, ваше приношение богам было бы связано с настоящим и, следовательно, с вечным.

Эолин отхлебнула вина.

— Значит, я бы не вела себя трусливо сегодня, если бы знала эн-ласати так же, как древние маги?

— Я хочу сказать, что у тебя особые проблемы, учитывая обстоятельства твоего обучения. Научиться танцевать со страстью и желанием — одна из них.

— Иногда мне кажется, что учеба меня ни к чему не готовит. Все не так, как раньше. Как я смогу стать магой, если Старого Ордена нет с нами? Если у меня даже не будет настоящего ковена?

— Не путай форму магии с ее духом. В конце концов, все обряды являются лишь символами более глубоких процессов. Ты помогла мне запомнить это, потребовав творчества в обучении. Твое обучение сослужит хорошую службу, когда ты вернешься в Мойсехен, именно потому, что все старые обряды были смыты. Что до ковена, по которому ты так скучаешь, оглянись, юная мага. Осмелюсь сказать, что за всю историю магии не собиралось такого шабаша.

В этот момент до Эолин донесся ропот в саду: болтовня Рыжей Белки и свист Дрозда; влажный шлепок хвоста Речной Выдры и резкий щелчок челюсти Черепахи. Заяц топнул ногой, Сова хрипло ухнула, а Гигантский Мотылек ритмично порхал над столом. Генды смеялись, а Толстая Соня выскочила из тени, чтобы украсть кусочек сыра.

Гемена созвала их всех, многочисленных товарищей ее детства. Всех, кроме одного.

— Ахим должен быть здесь, — сказала Эолин.

— Мы уже говорили об этом, Эолин.

— Он единственный настоящий друг, который у меня есть, и он маг.

— Это тоже твои друзья. Они всегда были с тобой, учили и защищали тебя.

Эолин сморгнула слезы. Она знала, что Гемена была права, но это не уменьшило ее душевной боли.

— Что, если Гонец не появится? Что, если все мои тренировки напрасны? Что, если я только что отослала единственного друга во всем мире ради мечты, которая никогда не сбудется?

Старая мага откинулась на спинку стула. Морщинки вокруг ее серых глаз смягчились.

— Я обучила многих учениц, Эолин, поэтому могу сказать, что если Боги отклоняют твое прошение, то это не потому, что ты недостойна. Если Дракон не появляется, значит, традиции маг пришел конец по причинам, которые ни ты, ни я не можем понять. Все, что нам остается сделать этой ночью, — это подготовиться принять их решение, каким бы оно ни было, с верой и смирением.