Под сенью пророчества

Лиасса присела за стол и принялась есть, обжигаясь. Нет, голодом ее не морили, но и не баловали, хоть семья и была одной из богатейших в округе. Да только мясо в деревне обычно лишь мужикам доставалось, бабы да девки его только по праздникам едали, а тут в мису аж два, да нет, три куска положили! Доев и с трудом удержавшись от того, чтобы по-собачьи вылизать миску, девочка соскребла последние крошки и встала из-за стола, снова поклонившись, как полагалось по древним обычаям.

- Идем, - махнула ей Ярина.

Следом за бабкой она вышла из хаты. В пристройку, где Ярина жила, хранила травы, сушила их да настои варила, никому из семьи хода не было. Толкнув дверь, они вошли в сени, где пахло сушеной травой, через них в просторную горницу. Лиасса стрельнула взглядом по сторонам: стена справа от входа полностью загорожена полками, на них множество горшков и горшочков разной формы. У оконца - здоровенный стол во всю стену, кое-где прожженный да покарябанный, на нем миски, ножи и бронзовая ступка с пестиком. Маленькая закопченная печка, какой она и не видывала никогда, примостилась слева, рядом стоял еще один столик поменьше да здоровенный сундук. С потолка и в простенках свисали пряно пахнущие связки трав, девочка тут же узнала зверобой, душицу, кровохлебку - те, что в изобилии росли вокруг деревни.

- Здесь работать будешь, - холодно сказала ей Ярина. - А теперь иди сюда!

Она прошла через комнату и толкнула дверь, которую Лийка не сразу и заметила, поглощенная разглядыванием обстановки. За ней оказался крохотный коридорчик, что закончился двумя дверями, бабка кивнула ей на правую:

- Это твоя. Сегодня можешь отдыхать, завтра подниму на рассвете.

- А... - пискнула девочка.

- Можешь идти спокойно, никто тебя не тронет. И что за глупость, каждый день мыться? Все моются раз в неделю и ничего, только тебе каждый день подавай!

Лийка промолчала. Она и сама не знала, откуда в ней это, но старалась мыться каждый день, иначе было противно и кожа казалась какой-то серой. Бабка поджала губы, качнула головой и ушла, а девочка толкнула дверь в свою комнату.

Войдя, жадно огляделась вокруг. Небольшая комнатка скудно освещалась светом, что проходил сквозь крохотное оконце, затянутое бычьим пузырем - купцы, что приезжали в их деревню, баяли, что в больших городах все окна были стеклянными, да только в такую глушь стекло никто не возил. Обстановка комнаты отличалась от той, что была на чердаке, лишь добротностью: кровать шириной локтя полтора, стул, сундук. Присев на краешек кровати, девочка провела ладошкой по тюфяку. Да, это не ее прежний, комковатый да слежавшийся - почти все тюфяки да подушки в деревне делали из соломы с травами, и ей обычно доставалось то, что другим было уже ненадобно...

Открыв пустой сундук, Лиасса собралась было положить туда свои небогатые пожитки, и вдруг хлопнула себя по лбу. А сапоги-то! Пусть и разношенные, да другой обувки у нее нет! Вот же ж нескладеха! А забрать... Быстро переодевшись, она аккуратно сложила платье и затаилась под дверью, прислушиваясь к издаваемым Яриной звукам. Ага, вот она прошла по коридору, хлопнула дверь... Метнувшись следом, девочка увидела, что бабка направилась к дому, да и Ремар туда зашел... Видно, вечерять позвали... Тенью выскользнув из пристройки, со всех ног припустила к ручью за обувкой.

Вернувшись и быстро окатившись еле теплой водой из дождевой бочки, так же незаметно пробралась к себе, села на кровать и призадумалась. Голова ее пухла от новых впечатлений, а более всего - от того, что она узнала из разговора родичей. "Мамочка моя родненькая... Надо ж, магичкой была, и смелая - не забоялась же в сам Ортен сбежать! И почему Боги решили забрать ее? Лучше бы бабку та лихоманка поганая прибрала!" - злые мысли роились в голове, не давая покоя, а на глазах выступили слезы. Хлюпнув носом и утерев его кулаком, она вдруг подумала: "Ой, это ж мама тут жила, когда была такая, как я нонче... А эти гады все ее поносят.... Ну ничо, узнаю травы, вы у меня за все поплатитесь!" - пообещала она себе. Ну и пусть мама никогда не бранилась с родичами, не обращая внимание на их поношения, она, Лийка, не такая добрая! Не зря ж девки деревенские говорят, что злой глаз у нее! Ткнув кулаком подушку, девочка покосилась на темноту за окном, закуталась в лоскутное одеяло и закрыла глаза.