Темный орден

Глава 27

Аранэя

— Что значит “нам надо идти с куратором на место преступления в лес”? — в непонимании спросила Вольграна, после его заявления.

Он ухватил меня за локоть и повёл дальше по пустому коридору Академии. Мы свернули за угол и остановились у расписной колонны. Воль огляделся по сторонам и убедившись, что никого рядом точно нет, изволил продолжить:

— А то и значит. Некоторые из наших преподавателей во главе с ректором не доверяют чистоте следствия и желают параллельно вести своё расследование. На это у них есть полномочия. Только они не имеют права мешать следственной группе и военным. Расследование, организованное ректором и нашим куратором, является тайным, держится в секрете даже от самого Кроувиля.

— Вот как, — я озадачилась. Значит наши с Вольграном страхи не беспочвенны. Подозрения, что опасность может таиться в самой Академии оборотней, имеют право на жизнь. И даже может быть, всё гораздо хуже… Тёмный орден мог пустить свои гнилые корни даже в такие структуры. А если это окажется правдой? Чем это может обернуться, и сколько ещё может пострадать оборотней?

— Сама сейчас всё узнаешь. Мы должны скоро встретиться с куратором, — он вновь посмотрел по сторонам и даже за угол заглянул.

— Воль, а где гарантия того, что и у ректора в его следственной группе не будет предателя? — я была уверена, что он сам уже думал об этом, и не прогадала.

— Я тоже задался этим вопросом, — улыбнулся Бронс и задорно подмигнул. — И не постеснялся спросить у самого ректора. Его подчинённые присягнули на верность Рарониуму уже достаточно давно… через клятву на крови.

— Но, — после его слов я чуть было воздухом не поперхнулась. — Это же строго запрещено. Клятвы с кровью крайне опасны.

— И их нельзя нарушить, если не хочешь в муках попрощаться с этой жизнью. Теперь понимаешь, почему Рарониум доверяет им? — задал риторический вопрос он.

Я кивнула в ответ. А наш ректор намного сложнее, чем я могла себе представить. Ведь он осмелился пойти на такой шаг, как клятва на крови. Их запретили уже очень давно и наказание за нарушение довольно суровое и для того, кто берёт клятву, и для того, кто её даёт. Ведь её нельзя нарушить, без летальных последствий. Клятву нельзя отменить или снять. Она нерушима. Из-за этого погибли многие кто её давал, ведь порой мы все можем ошибаться и верить не тем кому нужно, а что-то исправить уже не представляется возможным. Собственно, поэтому и ввели строгий запрет.

— Но почему он тебе это рассказал? — задалась я вопросом, ведь такое держится в строжайшей тайне!

— По двум причинам, Арэн, — Воль посмотрел на меня странным, сложно определить, что именно он сейчас чувствовал, взглядом и убрал мою белую, выбившуюся прядку обратно за ушко. — Как ещё он мог доказать мне безопасность сотрудничества с его людьми? И я дал магическую клятву неразглашения, которую не могу нарушить, если это не противостоит моей жизни или жизни моим близким.

— Но всё же… Он очень рисковал, доверившись тебе и мне соответственно. Ведь я правильно понимаю, что он дал полное дозволение всё рассказать мне? — я сейчас чувствовала смущение, находясь рядом с ним. Причины? Не знаю, некогда копаться в себе.

— А разве у него есть выбор? — ухмыльнулся он.

— Что ты подразумеваешь под этим, Воль?

— Мы им сейчас нужны. Им важно узнать то, что ещё не обнаружили следователи Императора, и, возможно, не поняли мы с тобой. Это для них сейчас приоритет и толчок в их расследовании.

— Воль, а ты не думал, что если мы с тобой правы, то нас могут использовать ещё и как приманку? — озвучила страшные мысли вслух.

— Думал, конечно. Но без нашего согласия не посмеют. Слишком велики проблемы, которые за этим грядут. Они будут и с нашим согласием, но гораздо, гораздо меньше. Ты же и сама знаешь, что могут сделать наши семьи, — Вольгран вновь осмотрелся и удостоверившись, что “лишних ушей” нет, повернулся ко мне.

— Да, ты прав, — пробормотала, вновь углубляясь в свои мысли. Я пыталась взвесить все риски. Примерно представить, что будет дальше и не слишком ли велик риск.

— Идёт, — оповестил Бронс, заглядывая за угол. — Так что ты решила, Арэн? Подумай хорошо. Это может быть опасная затея.

— А быть вне игры и не понимать чего ждать ещё опасней. Я с вами, — прыгая в пропасть, я была полна решимости, которая может схлынуть в любой момент. Надеюсь, мне не придётся пожалеть о своём решении.

— Я с тобой, Аранэя, — Вольгран крепко сжал мою руку, вглядываясь в мои глаза. Пытался оценить моё состояние. — Не бойся. Я всегда тебя прикрою.

В тишине, в пустом коридоре, я слышала стук своего сердца и его обещание — помочь, позаботиться, спасти! Его слова были сказаны легко, но столько в них было заложено смысла и уверенности в действиях. В момент истинной опасности, когда у него был выбор спастись самому или подарить шанс мне, он выбрал меня. Пожертвовал собой ради той, кого казалось бы ненавидел всем сердцем. И сейчас я ни на секунду не сомневалась, что он поступит так вновь.

Я посмотрела в серые, как серебро, глаза и более не сомневалась в своём решении. Моя благодарность Вольграну только росла. Я искренне начала переживать за этого наглеца. Думала о нём довольно часто, ставила себя на его место и некоторые его поступки стала видеть под новым углом, они заиграли иными красками. С того самого леса, с той трагедии, он перестал для меня быть врагом, он стал мне другом. Настоящим другом, соратником, единомышленником и моим спасителем. Всё перевернулось в наших с ним отношениях. Возможно даже больше, чем я признаю…

— Бронс, Имельси, — рядом раздался глубокий баритон куратора. — Воркуете, голубки?

— Мы вас ждали, куратор, — спокойно ответил Вольгран, не отпуская моей руки и лишь чуть-чуть двинувшись в сторону, чтобы немного открыть меня урсолаку.

— Вот и дождались. А теперь за мной, в мою лабораторию, — не дожидаясь нашего ответа, мастер Аррон развернулся и пошёл дальше по коридору.

Мы поспешили за куратором.

— Почему именно в лабораторию? — спросил одногруппник, когда мы догнали мастера Аррона.

— Аранэя должна ещё клятву принести и кое-что нужно забрать из сейфа, — не оглядываясь на нас, ответил куратор. — Ты всем уже успел поделиться с Аранэей?

— Да, я всё знаю, — ответила я вместо Вольграна.

— Вот и отлично, — куратор настолько резко развернулся, что мы чуть было не влетели в его широкую грудь. — Предупреждаю сразу! Никаких самостоятельных действий! Не следует ничего предпринимать, многократно не обдумав каждый свой шаг. Мы имеем дело с очень опасным орденом. Любая ошибка и ваш юношеский максимализм, адепты, может стоить жизни — вашей и тех, кто рядом с вами. Вы это понимаете?

Он был резок, даже суров. Мы с Волем переглянулись. Одногруппник выглядел уверенным, а вот я немного боялась. Не куратора, нет. А того, что может произойти.

— Да, уж мы-то, господин куратор, это прекрасно осознаём, — ответил за нас Вольгран.

— Очень на это надеюсь. Ведь не так давно именно ты был на грани, борясь за свою жизнь и истекая кровью. И твой купол, Аранэя, должен был уже вот-вот рухнуть под натиском атак убийцы, — Аррон пристально нас разглядывал, взвешивая что-то в своей голове.

— Мы… — горло перехватило спазмом и пришлось прокашляться, чтобы продолжить мысль. — Поверьте, меньше всего мы с Вольграном пытаемся на что-то нарваться. Как раз таки наоборот — пытаемся всячески избежать неприятностей. Слишком дорого нам обошёлся опыт…

— Рад, что вы осознаёте, — на этих словах он развернулся и быстрым шагом направился дальше. — Поторопитесь, адепты.

Мы с Вольграном проследовали за куратором по пустому коридору Академии. Тишину нарушил скрип двери из ближайшей аудитории, и навстречу нам выскочили двое адептов со старших курсов. Они были взъерошены и на ходу поправляли свои мантии. Один из них что-то радостно рассказывал другому, и разговор настолько их увлёк, что они и не замечали ничего вокруг, при этом куда-то торопясь. Именно поэтому эти двое бедолаг чуть было не впечатались в широкую грудь нашего куратора. Успев всё же остановиться буквально в сантиметрах от злющего Аррона Гроутена, они посмотрели на него и резко побелели.

— Гвиртон, Делбис, — процедил куратор имена адептов. — Интересная у вас отработка получается. Что? В коридорах Академии снег разгребаете?

— Мы… — замямлил тот, что секунду назад радостно чем-то делился со своим другом. — Мы… как раз идём к открытым полигонам.

— Мы с вами не далее чем пол часа назад там попрощались, Делбис, — припечатал Аррон.

— Мы переодевались в более подходящую форму, куратор, — ответил за друга второй адепт — Гвиртон.

Все присутствующие, включая и нас с Вольграном, посмотрели на дверь аудитории, из которой выбежали эти двое. Несостыковочка.

— Там? — куратор кивнул в сторону злосчастной скрипучей двери.

— Э-э-э… ну, мы… сначала решили… — начал млеять бедняга.

— Вы двое, — зарычал урсолак в гневе. — Вон с глаз моих.

— Да-да, конечно, куратор, — обрадовался было Делбис, но рано он решил, что их пронесло.

— Всю неделю будете чистить территорию Академии. Не магией, а своими кривыми ручонками! Всё уяснили, адепты?

— Да, куратор Аррон, — понурив головы, сдались нарушители. Не удалось им отмазаться от отработки. Более того, ещё и дополнительно нарвались на работы. Не повезло бедолагам. — Мы можем идти?

— Не идти, а бежать и радостно улыбаться будущей работе! — Аррон махнул рукой в направлении лестницы, которая вела на первый этаж, там где находился ближайший выход к открытым полигонам.

Когда неудачливые адепты скрылись из вида, и мы продолжили свой путь, Воль весело подмигнул мне и спросил урсолака:

— Так мы поэтому пошли этим коридором, который немного дальше от вашей лаборатории?

— Какой догадливый, — иронизировал Аррон Гроутен.

— Вы заранее знали, что они отлынивали от отработки. Но как? — не унимался одногруппник.

— Имельси, объясни своему дружку, почему я не буду отвечать на его вопрос, — не поворачиваясь к нам, обратился куратор.

— Чтобы мы не смогли этим воспользоваться, Вольгран, — сказала очевидное и посмотрела в горящие азартом серебристые глаза.

Воль нисколько не расстроился, но и дальнейшие расспросы решил придержать до лучших времён. Более не проронив ни слова по пути, мы достигли цели — лаборатории куратора.

Аррон Гроутен распахнул деревянные, расписанные узорами, двери и пропустил нас вперёд. Когда мы вошли, урсолак закрыл их на ключ и навесил заклинание тишины. Теперь можно было не беспокоиться, что кто-то может нас услышать за пределами данного помещения.

Большая светлая комната была украшена стеллажами с книгами и шкафами, содержащими различные ингредиенты для снадобий и зелий. Посередине находился длинный, широкий рабочий стол, на котором покоились колбочки и пробирки разных размеров и форм. Мешочки с порошками, вытяжки, ветки растений, сушёные соцветия и остальные заготовки упорядоченно лежали в правом краю стола. А левый приютил добротный котёл и спиртовку. Везде царил полный, практически идеальный, порядок.