Сумасшедшие

7 глава

Блейз

— Скажи мне, почему ты ушла, Кэди, — требую я, дав ей несколько минут, чтобы отдышаться.

— Я же тебе говорила.

— Нет. Ты не говорила об этом.

Она смотрит в потолок, пока обдумывает ответ. — Ты невыносимый. Слишком властный. Ходил за мной по пятам. Заставлял парней наблюдать за мной. Что с тобой не так?

Она так невероятно полна лжи. Хорошо, что она дала мне несколько месяцев, чтобы все это обдумать, потому что за это время я решил, что моя жизнь намного менее приятна без нее. Она, конечно, заноза в заднице. Но она — моя заноза в заднице.

Все очень просто. Она моя. Как только она поймет это и перестанет бороться с этим, мы сможем перейти к хорошим вещам.

— Что на самом деле не так, это то, что я люблю тебя и не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

— Но я причинила тебе боль.

Боль в ее голосе пронзает меня до глубины души. Я хочу, чтобы она поняла, что я прощаю ее. Я хочу, чтобы она простила себя. — Мы уже говорили об этом. Это был несчастный случай. Если я смог пережить это, то и ты сможешь.

Ее взгляд опускается на мою промежность. Да, мой член чувствует себя довольно заброшенным. То, что она смотрит на него, тоже не помогает. Я встаю и поворачиваюсь лицом к кровати. Мне нравится, как ее глаза расширяются, когда она спрашивает, что я собираюсь сделать с ней дальше. Я стягиваю футболку через голову, роняя ее на пол. Затем я снимаю штаны и смеюсь, когда ее губы дрожат.

— Что ты делаешь?

Я не утруждаю себя ответом. Совершенно очевидно, что я собираюсь сделать. Ее глаза расширяются, и она облизывает верхнюю губу, окидывая меня взглядом. — Помнишь это?

— Как я могла забыть? — огрызается она в ответ.

Клянусь, мой член становится еще тверже. Дерзкая Кэди — его любимица.

Желая устроить ей шоу, я опускаю руку вниз и сжимаю свой член. Я потираю его ладонью вверх и вниз, длинными резкими движениями специально для нее.

— Ты знаешь, сколько раз мне приходилось это делать с тех пор, как ты ушла?

Она фыркает, но, кажется, не может оторвать взгляд от моего члена.

Поставив одно колено на кровать, я забираюсь на нее и устраиваюсь между ее раздвинутых бедер, одной рукой сжимая свой член, а другой проводя пальцами по ее щели.

— Блейз, пожалуйста! — Это не тот умоляющий, плаксивый тон, от которого мой член становится твердым как камень. Он гораздо серьезнее. Это заставляет меня вскинуть голову.

— Что не так?

— Пожалуйста, не надо. Я не…

— Что?

— Я больше не принимаю таблетки.

— О, неужели?

Ее щеки становятся ярко-красными, и она отворачивается. — Нет проблем.

Я наклоняюсь и открываю ящик тумбочки, роясь в нем, пока не нахожу то, что мне нужно.

На этот раз она пристально смотрит на меня, очевидно, предполагая, что я запасся для какого-нибудь парада шлюх. — Наши, — говорю я, показывая ей упаковку. — Немного истек срок годности, но я все равно хочу кончить тебе на сиськи.

— Не смей этого делать.

Я смеюсь, надевая презерватив. — Теперь я определенно кончу тебе на сиськи.

Мои руки сжимают ее бедра, пока она шепчет: — Нет, пожалуйста, не надо. — В то же время она приподнимает бедра, чтобы я мог скользнуть внутрь.

Я, блядь, вонзился в нее. Быстро и безжалостно, пока я не оказался по уши в ней. Мое тело напрягается, ощущая каждый блаженный дюйм ее тепла вокруг себя.

Она хнычет и напрягается, чтобы приспособиться. — Бедняжка, Кэди. Чувствуешь себя наполненной? — поддразниваю я.

— Ты больше, чем когда-либо, — жалуется она, извиваясь подо мной.

Я не двигаюсь, держа ее за бедра, зарывшись туда, куда мечтал последние несколько месяцев, и делаю несколько глубоких вдохов. — Лучше? — спрашиваю я.

— Было бы лучше, если бы я могла обхватить тебя ногами.

— Это моя девочка. — Я откидываюсь назад и освобождаю ее ноги — осторожно, на случай, если она меня пнет. Сначала она упирается пятками в кровать, выгибаясь навстречу мне. — Тебе нужно больше, Кэди?

— Да.

Я падаю на нее, протягиваю руку, чтобы освободить ее руки, затем прижимаю ее к себе и целую в щеку. — Это весело, когда ты говоришь «нет», но намного лучше, когда ты говоришь «да».

Она издает смешок и обвивает руками мою шею. Ее ноги обвиваются вокруг моей талии, ступни покоятся над моей задницей. Я зарываюсь лицом в ее шею и медленно вхожу в нее. Она крепче обнимает меня, целуя в челюсть. — Я скучала по тебе, — шепчет она. — Так сильно. Мне так жаль. — Она тихо всхлипывает, и я поворачиваюсь, ловя ее губы в поцелуе.

— За что?

Ее блестящие глаза пристально смотрят на меня. — За то, что причинила тебе боль. За побег. За все, Блейз.

— Ты собираешься загладить свою вину? — поддразниваю я, отстраняясь.

Она торжественно кивает. Слезы на ее лице обжигают меня, поэтому я смахиваю их поцелуем. Я слегка поворачиваю бедра, медленно входя и выходя из нее, пока не чувствую, что готов взорваться.

— Кэди, я долго не протяну. — Черт, это так неловко.

— Тогда не надо. Покажи мне, что ты скучал по нас.

Я наклоняюсь к ее губам и крепко целую ее. — Да, я чертовски скучал по нас. — Внутри я переполнен желанием и, может быть, небольшим гневом из-за того, что она отказывала мне в этом в течение нескольких месяцев.

— Здесь твое место, — рычу я ей на ухо, входя в нее все сильнее и сильнее. Я не могу контролировать это желание, блядь, владеть ею. Показывая ей наказывающими толчками и грубыми поцелуями, что она моя. Она всегда была моей. Всегда будет моей.

— Блейз. — ее резкий шепот звучит настойчиво. Ее ногти царапают мои бока.

— О, черт.

— Вот так.

Это давление. Импульсы, ноющее, пульсирующее напряжение. Чувствую себя так чертовски хорошо, прямо перед тем, как взорвусь. — Черт возьми, Кэди.

Она прижимается ко мне, впиваясь ногтями в мою кожу и издавая нежнейшие тихие звуки. Ее киска выжимает жизнь из моего члена. Но мне удается вытащить и сорвать презерватив. Стоя над ней на коленях, я дергаю свой член, пока не извергаю сперму на ее шею и грудь. Я продолжаю, пока она не окрасится каждой моей каплей.

Я улетаю. Тяжело дыша. Потный. Почти, блядь, отключился на несколько секунд.

Она стонет, глядя на беспорядок у себя на груди. Этот звук возвращает меня на землю.

Проведя пальцами по липким белым каплям, я прижимаю их к ее губам. Ее язык высовывается наружу. Сначала осторожно. Ее глаза встречаются с моими, когда она облизывает мои пальцы дочиста. ***

Кэденс

Связав меня, мучая, а затем трахая до бесчувствия, Блейз очищает меня, затем хватает и дарит мне мягкий, теплый, нежный поцелуй. Это уютно и мило, учитывая, как тяжело он на мне ездил.

— Никогда больше не покидай меня, Кэденс, — говорит он. Он использует тот властный, требовательный тон, от которого мне хочется взбунтоваться и в то же время нуждаться в нем. Я не знаю, имеет ли он в виду покинуть его постель или его жизнь.

Он крепче обнимает меня. — Ты меня слышишь? — его голос звучит хрипло, и я немного таю внутри. Он убирает волосы с моего лба и целует меня. Ошеломленная, я смотрю ему в глаза.

— Все в порядке. Все будет хорошо, Кэди.

Но не все в порядке. Я плохой вариант для него. Для него это неправильно. В конце концов, я сделаю так, что его убьют. Как то, что произошло вчера ночью. Это могло плохо закончиться. И все потому, что я не могла забыть оскорбление, нанесенное моей школьной приятельницей.

— Посмотри на меня, — его низкий, резкий голос звучит вместе с пристальным взглядом байкера, и я отвожу взгляд.

— Я не могу.

— Почему?

Почему? Потому что у меня не хватает смелости взглянуть на него, когда я знаю, что мне придется снова уйти от него.

— Кэденс, что происходит у тебя в голове? Ты думаешь о чем-то плохом. Скажи мне.

— Тебе обязательно все знать?

— Когда дело касается тебя, да. Ты моя женщина, и так оно и будет.

Спокойствие, с которым он объявляет о наших отношениях, смущает меня. Это горячо. Это меня заводит. Это также чертовски бесит меня. Я отталкиваюсь от него и сажусь, не обращая внимания на тяжелый вздох рядом со мной.

— Так ты думаешь, что просто будешь ласкать мою киску всякий раз, когда почувствуешь, что твой член нуждается в объятиях?

Он издает мрачный смешок. — Да. Мне нравится трахать тебя, а тебе нравится, когда я тебя трахаю, так в чем проблема?

В чем моя проблема? — В этом. В тебе. Почему ты должен быть таким отвратительным?

Он хватает меня за руку и тянет обратно к себе. — Это то, кто я есть. Несколько минут назад ты, кажется, не возражала.

Ярость в выражении его лица превращает меня в кучу мягкой кашицы в его руках. Я до смешного слаба, когда дело доходит до Блейза. Почему я так зацикливаюсь на глупостях? Мне нравятся его слишком самоуверенные, дерзкие слова. Почему я всегда пытаюсь убедить себя, что это неправильно? Что плохо любить того, кто мне нравится?

— Не говори мне, что тебе не понравилось, как мой язык скользил по твоему клитору, — шепчет он мне на ухо. Дрожь пробегает по моей спине, и мои бедра раздвигаются, как будто умоляя его сделать это снова. Прямо сейчас.

— Я так и думал, — говорит он самодовольно, что меня бесит.

За исключением того, что весь гнев был вытрахан из меня.