(У)летный роман

Глава 9

Итак, все случилось.

Но то, что будет происходить после – волновало Илью не меньше самого секса.

Он лишь по фильмам и книгам мог себе это представить. Объятия, поцелуи, ненавязчивые разговоры и прикосновения.

Когда все произошло и волна удовольствия оставила его берег, в воздухе и на коже по-прежнему ощущалась близость.

Укрывшись одеялом, Илья прижался к Роме, положив голову ему на грудь. Пожалуй, эти пятнадцать минут были даже важнее самого секса, подумал Илья, чувствуя легкие поглаживания по спине. Секс любой пары, хотя и различался сотней маленьких деталей, имел одинаковую механику, но вот то, что происходило после, определяло всю динамику отношений конкретных двух влюбленных.

Наверное, так ему было уютно и хорошо в коконе из одеяла и рук Ромы, что мысли сами по себе ускакали в глубокое детство, в день его самого любимого праздника – Нового года. Каждый раз родители устраивали для Ильи настоящее торжество, но больше всего ему нравился даже не новогодний вечер, а утро следующего дня. Он просыпался и чувствовал, как на губы наползала улыбка. Он говорил: «Привет, Новый год», – и тихо шел к холодильнику, чтобы стащить кусок торта и съесть его до завтрака, чего мама никогда в обычные дни ему не позволяла. Вот эти их объятия с Ромой – это как 1-е января из его детства, лучше и не придумаешь.

– Ты, наверное, тяжко вздохнешь и все такое, но…

– Хочешь все испортить? – несерьезно возмутился Илья, прижимаясь сильнее.

– Нет, я просто хочу предупредить… Если будут неприятные ощущения… короче говоря, если случится что угодно, чего раньше не было, скажешь мне? Просто хочу удостовериться, что…

– Я скажу. Но пока все хорошо.

Рома промолчал, удовлетворенный, наверное, его ответом. Он поглаживал его волосы, постепенно опускаясь ниже.

– Тебе понравилось? – решился Илья.

Пусть секс-бомбой он себя не считал, но постарался не только ничего не испортить, но и показать, что ему с Ромой было хорошо. Однажды Илья наверняка наберется смелости и скажет, что Роман в качестве его первого партнера справился на все сто процентов. И гораздо раньше Илье придется признаться, что ему… ну, уже хотелось еще. Может быть, с анальным сексом придется немного повременить, однако им были доступны многие другие ласки. Кто бы мог подумать, что Илья будет думать о сексе и заводиться, хотя сперма у него на животе после первого раза еще даже не высохла?

– Ты не поверишь, – рассмеялся Рома, – я хотел задать тебе тот же вопрос.

– Так понравилось, да?

– Конечно, понравилось. Сравнивать не с чем, но…

Илья сразу же двинул его в бедро кулаком. Шутливо, но с намеком, что он пока не обрел уверенность в себе.

– Дай я договорю, а? Рукоприкладствует он уже…

– Я для профилактики, – фыркнул Илья.

– Так вот: сравнивать не с чем, но мне и не нужно, милый, – сказал Рома серьезно, подцепив его подбородок пальцем. – Это было очень круто. Так круто, что если ты сейчас сдвинешь свою ладонь, лежащую у меня на животе, чуть ниже… Сам во всем убедишься.

– Боже, Рома…

Спрятав нос в ложбинку между чужим плечом и шеей, Илья секунд пять раздумывал над тем, что предпринять дальше, а затем размашисто погладил Романа по животу, сразу же добираясь до члена. Он уже был вставшим, как Рома и сказал, поэтому хватило нескольких движений, чтобы он затвердел полностью. Смелее поглаживая ствол, задавая более быстрый темп, Илья начал то, что в итоге закончилось их новым раундом ласк. Но, главное, что все остались довольными, а в душ им все-таки пришлось идти.

***

Утро снова было суетливым.

Суетливым вдвойне, ведь Илье предстоял последний день с «Соколами», а затем – возвращение домой, просмотр фотографий, написание материала, согласование с редактором и много-много минут перед компьютером. Из-за Ромы и всего произошедшего Илья напрочь забыл о том, что больше он в квартиру, связанную со столькими приятными воспоминаниями, не вернется, забыл, что не в отпуск на месяц приехал, а всего на пару дней; а вспомнив, что они с Ромой вроде как расставались на неопределенное время, так и застыл в дверном проеме между спальней и коридором.

Рома вышел к нему с постиранными вещами в руках.

– Держи, твое.

– Спасибо.

– Все нормально? – уточнил он, заметив, наверное, отмороженный вид Ильи.

– Все отлично, – ответил тот.

Илья решил события не форсировать, дождаться от Ромы предложения или озвученных вслух намерений.

В конце концов, они провели вместе всего два дня, никто не признавался в любви, ничего не обещал. Логично что Рома не стал спустя сорок восемь часов рассуждать о переезде и совместном будущем. Рациональный человек так бы не сделал, предпочитая постепенное развитие отношений. Другое дело, что Илья все-таки хотел услышать о планах на будущее. На их совместное будущее.

В остальном же – не считая нарочитого игнорирования отъезда Ильи – все было как обычно прекрасно.

Рома несколько раз поймал его в объятия, спонтанно целуя, он сделал комплемент его укладке, завтрак приготовил.

Илье с ним было настолько комфортно, что весь его жизненный распорядок в одночасье стал каким-то не таким.

Он с тоской вспоминал свою однокомнатную квартиру и булочку с маком в холодильнике, уже затвердевшую до состояния камня. Он знал, что будет безумно тосковать, едва переступит порог, но порог все же пришлось переступить. «Какие у тебя сегодня планы?» – поинтересовался Рома, запирая двери. Илья всего секунду радовался, решив, что вопрос был личным, но потом понял – Рома спрашивал о «Соколах». Илья сказал, что после работы поедет на автобус, чтобы к девяти добраться домой… Рома промолчал, уставившись в окно. После этого даже такой оптимист как Илья уже не верил в то, что между ними не пробежала кошка.

***

Тревожность Ильи родилась впереди него.

Мама постоянно так говорила.

В школе он беспокоился об отметках, в университет приезжал за двадцать минут до начала пары, чтобы ни в коем случае не опоздать; а когда устроился на свою первую работу, каждый раз чувствовал себя виноватым, общаясь с начальством. После того, что произошло (точнее, происходило) с Романом ему потребуется помощь психолога, думал Илья, настраивая фокусировку объектива.

Добронравова почти сразу на «теоретическую отработку» отправили.

Илья остался один и не без труда вспомнил, что он вообще планировал сделать сегодня.

Интервью готовы, фото сделаны, а впечатления о полете на истребителе свежи. Он проделал львиную долю работу, поэтому мог импровизировать. Вот только напрочь растерял энтузиазм.

– Скоро Рома придет, ты пока побудь здесь, хорошо? – сказал ему светловолосый летчик Игорь.

В первый день на базе он травил авиационные байки, заставляя Илью раз за разом хвататься за живот.

– Так и сделаю, – кивнул он.

Но «скоро» растянулось на добрых полчаса, и он решил еще раз обойти базу, подышать этим воздухом, попрощаться, в конце концов, с местом, которое он очень часто будет вспоминать, хотя непонятно пока, в каком контексте. Тем не менее, глубоко дыша животом, осматривая каждый сантиметр базы, он прошелся по основным дорогам, а потом нашел себя у столовой за десять минут до обеда.

Подняв голову, Илья наткнулся на Романа Добронравова, идущего рядом с другим летчиком из «Соколов». Сердце подпрыгнуло и ухнуло вниз. Они о чем-то весело болтали, в отличие от Ильи, Рома выглядел абсолютно довольным жизнью и… Отъездом Ильи, получалось, тоже довольным? «Прекрати надумывать», – осадил себя Илья, ему и без этого хватало поводов для перманентного беспокойства.

– Я подберу нашего журналиста и тоже пойду, не жди, – сказал Рома коллеге.

Илья не обиделся, знал, что между собой его здесь все так и называли – журналистом.

Рома тоже так делал, он вообще вел себя как и все остальные, выходя за пределы квартиры.

В ней творилась магия, однако приходилось забывать об этом. Впрочем, посмотрев в этот раз на Романа, он почти решился с ним серьезно поговорить. Потому что перед ним стоял тот же человек, который поднял его ввысь на десять тысяч метров над землей. Тот же человек, что устроил ему лучшее в жизни свидание со свечами и розами, а потом занялся с ним сексом, подарив еще больше удовольствия. Он вспомнил и то, как Рома внимательно выбирал презервативы со смазкой, умудрившись за пять минут даже отзывы в сети почитать. В такие минуты Илья чувствовал, как в груди надувался пузырь счастья, а на язык ложилось признание.

– С тобой все хорошо? Ты какой-то бледный, – Рома остановился на грани его личного пространства.

Легонько коснувшись пальцем его носа.

– Возможно, я просто устал…

– Устал?

– Знаешь, у меня за последние двадцать четыре часа было слишком много хороших впечатлений и эмоций, а для мозга любые эмоции, независимо от их тональности, являются стрессом.

– Даже так? Не знал.

Они помолчали несколько секунд.

– Послушай, Ром…

– Добронравов, дуй к Олеговичу, он составляет график на следующий месяц.

Илья даже вздрогнул от громогласного обращения.

Рома не сразу отвел глаза от Ильи, а когда посмотрел на возмутителя спокойствия, то с неприкрытым раздражением спросил, насколько срочно его вызывали. «Очень срочно, шуруй давай, ты последний в списке остался, надо еще Семенову на подпись отдать», – ответил незнакомый Илье человек. Илья понятия не имел, о чем шла речь. Но будучи приверженцем правил, он кивнул и отпустил Романа. «Мы еще успеем с ним поговорить», – успокоил себя Илья.

Рома оптимистом не выглядел. Он пожал плечами и отправился к Олеговичу, опустив глаза в пол.