(У)летный роман

Глава 7

– Вы, молодой человек, значит, хотите на нашем истребителе с Ромкой полетать?

– Что?

Не успел Илья войти на территорию базы, как к ним подошел седовласый мужчина в коричнево-зеленом комбинезоне.

Если Илья ничего не путал, то вчера он представился Николаем Анатольевичем, заведующим теорией и практикой «летного искусства», что бы это ни значило. Позже Рома пояснил, что Николаевич следил за всеми полетами «Соколов».

Если видит, что техника хромает, занимается с летчиком конкретно, или меняет один трюк на другой.

«Он наш дирижер» – сказал Рома.

Впрочем, это никак не объясняло, с чего Николай Анатольевич вдруг решил, что Илья что-то такое планировал.

Оглянувшись, Илья увидел, как Рома в метре от него усиленно пытался удержать себя от смеха.

Вот же… Добронравов!

Вздохнув, Илья жеманно улыбнулся Николаю и сжал ремешок сумки.

– Вам Рома сказал?

– Ну да.

– Вчера? – уточнил Илья.

– Смотри, я могу отдать его тебе минут на сорок пять, не больше. Роман, – выглянув из-за Ильи, Николай пригрозил ему пальцем, – чтобы все по технике безопасности было, иначе я тебя…

– Вас понял, Николай Анатольевич, – шутливо отдал он честь.

Илью не покидало гаденькое чувство, что над ним эти двое откровенно стебались.

Едва Николай удалился от них метров на десять, он почувствовал руку Романа у себя на плече. Тот погладил его через кофту, задержавшись у шеи. Он все еще посмеивался, а когда увидел убийственный взгляд Ильи, сразу прекратил.

– Извини, – сказал Рома. – Вчера мне эта идея показалась удачной, а потом вечером… Ну, я забыл тебе сказать.

– О таком обычно спрашивают.

– Согласен, – кивнул Роман, опустив подбородок. – Но ты же понимаешь, что тебя никто не собирается принуждать. Я легко могу сказать Николаю, что у тебя… Не знаю, живот вдруг разболелся. Ему все равно, понимаешь? А мне нет, – понизил он голос.

– О чем ты?

– Тебе бы не хватило мужества самому попросить. Или согласиться, если бы я не настоял. А потом ты будешь жалеть, что не попробовал, ведь ты долгие годы об этом думал. Я прав, да?

Выразительно хмыкнув, Илья уточнил:

– Мы все еще о полетах говорим?

– Может быть, не только, – Рома отошел на шаг. – Я пытаюсь все сделать не так, как в прошлый раз. Понимаешь?

Илья сдался, отзеркалив его улыбку.

– Спасибо.

Су-25 оказался в прекрасном состоянии, блестящий, остроносый, величественный.

Илья потрогал его, руководствуясь малопонятным порывом. Все-таки эти машины его восхищали, Рома не прогадал с предложением. И едва он позволил себе поверить, что в скором времени поднимется в небо на одном из них, как по телу прошла волна мурашек.

Остроты его ощущениям добавлял тот факт, что лететь ему выпала честь с Добронравовым.

Пространство между ними итак словно намагничивалось каждый раз, когда они оказывались слишком близко, а сталкиваясь с ним взглядом, Илья убеждался, что об их планах думал не он один.

К слову, полет наверняка станет неплохим средством, чтобы отвлечься.

Вскоре Рома получил его «да». Еще одно очень важное согласие за последние двадцать четыре часа.

***

Вдвоем с Романом они отправились в темное складское помещение, чтобы взять для него снаряжение. Забраться в истребитель в обычных шмотках ему никто не даст, уточнил Добронравов, поэтому, вот… и Положил на раскрытые ладони Ильи комбинезон.

– Высотно-компенсирующий костюм. Защищает от экстремальной температуры и декомпрессии.

– Супер, если знаешь, не будешь меня обвинять в том, что я снова заставил тебя раздеваться.

Илья покраснел. Отвернувшись, он стащил кофту, повесил ее на крючок над лавкой.

Рома по соседству занимался тем же, его костюм немного отличался, на груди Илья заметил дополнительные карманы; а потом Роман взялся снимать джинсы, и Илья отвернулся. Наверное, такое поведение выглядело странно, учитывая события прошедшей ночи, но его стеснительность успешно держала оборону, не сдавалась.

При свете дня он не мог быть таким же раскованным, как и вчера ночью. Боги, он ведь даже постанывал под Романом.

– Сердце здоровое? – спросил Рома.

– Вроде бы.

– Есть неврологические болезни?

– Нет.

– Астма?

– Я бы сказал о противопоказаниях, – буркнул Илья.

– Не злись. Я не пытаюсь сказать, что ты чего-то не знаешь, просто следую инструкции.

Совершенно внезапно, Рома схватил его за плечо, разворачивая к себе. «Мы здесь одни», – напомнил он, склонившись к Илье. У того перехватило дыхание, а сердце забилось где-то под горлом, сглотнув, он кивнул, но не отодвинулся.

– Хочешь?

– Ты о чем? – моргнул Илья.

Рома вздохнул.

– Поцеловать меня хочешь?

– Интересная постановка вопро…

– Целуй.

Илья успел еще и скорчить страдальческую мину, чтобы Рома не думал с ним в эти штуки играть. Но он хотел, чего греха таить. Учитывая, чем они занимались ночью, чем собирались заняться через десять минут, а потом еще и вечером… Получалось, Илья проживал день, который по впечатлениям превосходил последние лет десять.

Он собирался вести себя несвойственно и отрываться.

Приподнявшись, Илья легко коснулся губ Ромы. Мягких и раскрытых в полуулыбке.

«Сколько же времени я об этом мечтал», – подумал Илья и уже смелее его поцеловал.

Рома сразу же ответил, обнял его, сцепив руки где-то в районе поясницы.

– Надеюсь, тебе понравится, – прошептал он, коснувшись губами его виска. Илья снова не понял, к чему относились эти слова Романа. Секс? Полет на истребителе? Наверное, ко всему сразу.

***

Возле истребителя Роман продолжил инструктаж, рассказал про катапультирование, технику безопасности, что делать, если вдруг возникнет нештатная ситуация. Все эти лекции вгоняли Илью, который и так волновался, в настоящую жуть. Как бы сильно его ни влекла военная авиация, он всегда боялся летать – даже на обычных самолетах, не говоря уже о реактивных. Вместе с тем, он чувствовал себя едва ли не возбужденным, рядом с Романом в летном костюме. В свое время большую роль в его влюбленности в Добронравова сыграло именно то, что он был первоклассным пилотом.

Его профессионализм Илья находил еще одной сексуальной чертой, хотя сексуальных черт у Романа и без того хватало.

– Вопросы есть? – поинтересовался Роман, пристегивая его к креслу ремнями.

Только что они, наконец, забрались в самолет по специальной лестнице.

– Вроде бы нет.

– Если появятся, задавай. Мы будем общаться через микрофон.

Он вручил ему шлем, но потом – словно передумал – надел его Илье на голову самостоятельно. Пока занимался фиксаторами, Илья медленно дышал, чтобы на высоте не столкнуться с приступом паники и кислородного голодания. Интересно, что чувствовал по этому поводу Рома. Сам полет ему, конечно же, не в новинку, но, возможно, он волновался или предвкушал, ведь они летели вместе… Странная парочка, запомнившая друг друга три года назад.

– А ты часто летаешь с партнерами? – не выдержал Илья.

– Почти никогда.

– Всегда сам?

– Ага. Видишь панель управления? – показал он на датчики перед Ильей. – Если самолет летит на боевую миссию, на твоем месте сидит штурман-оператор, он разгружает летчика, нажимая на правильные кнопки в нужный момент. Но поскольку мы не используем пятьдесят процентов возможностей Су, справляемся сами.

– Понятно.

– Кстати, – подмигнул Рома, застыв у его носа, – на всякий случай – не нажимай на эти кнопки, ладно?

– Я тебя сейчас двину.

Рассмеявшись, Илья прыгнул в кабину пилота, запуская новую цепочку событий.

Надев шлем, Рома нажал на несколько рычагов, и мотор позади них приятно заурчал, стеклянная крыша поехала вперед, пока не закрыла всю кабину, а затем истребитель мягко покатил по взлетно-посадочной полосе. «Бог мой», – заскулил Илья. Он сильнее вжался в кресло, хотя ремни держали его крепче некуда. К сожалению, сказать «спасибо, я пасс» возможности у него уже не было. По мере набора скорости деревья и здания по обе стороны от Су-25 пролетали все быстрее, а затем (Илья почувствовал, как его желудок подпрыгнул к подбородку) истребитель оторвался от земли.

– Если тошнит, дыши чаще, – послышался голос Романа в ухе.

Илья так и сделал, вспоминая, что они могли общаться.

– Я в порядке…

– Отлично. Как насчет «мертвой петли»?

– Да ты верно шутишь…

– Почти, издеваюсь, но любя, – рассмеялся Роман, разгоняя истребитель.

Поднявшись на несколько сотен метров вверх, Су-25 лег на курс и без рывков и маневров полетел на восток.

Илья завороженно смотрел вниз, выхватывая отдельные – знакомые и незнакомые – объекты и пейзажи. Все казалось таким маленьким, будто игрушечным. И не успел Илья привыкнуть к полету, как Рома – он успел заметить – потянул штурвал на себя, поднимая нос Су-25.

– Что это ты делаешь? – напрягся Илья.

– Получай удовольствие.

– Я надеюсь, наши переговоры никто больше не слушает? – уточнил Илья, руками он упирался в стены кабинки, наблюдая как самолет становился в перпендикулярное положение.

– А что, будешь приставать?

– Расценю это как «да», боже…

Мертвая петля Нестерова все-таки случилась.

Илья закричал, но потом неожиданно даже для себя попросил повторить, осознавая, что в будущем уже не решится на что-то подобное. Они два или три раза рисовали в небе петлю, затапливая Илью одинаковым детским восхищением. Были и другие маневры, от которых перехватывало дух, был флирт на высоте одиннадцати километров («А колокол сможешь сделать?» – «Знаешь, что я с тобой сделаю за эти совершенно неуместные сомнения?»), был смех, чувство, что в этом маленьком истребителе они познавали тайны вселенной. Илья не верил, что едва не отказался от этого, едва не пропустил впечатления, которые могли стать лучшим воспоминанием.

– Люблю летать, – вздохнул Рома.

– Люблю летать с тобой.

***

Полет на истребителе журналиста «Фокуса» взволновал многих работников на базе. Приземлившись, Илья попал в круг любопытствующих летчиков. «Как ты?» – «Понравилось?» – «Желудок на месте?» – спрашивали они, причем одновременно. Он вдруг почувствовал себя одной из тех несчастных звезд, которых так же окружали журналисты, толком не давая вдохнуть.

Ноги у него стали ватными, а земля казалась какой-то… слишком твердой.

Благо Рома не отходил, заботливо держал под локоть, ожидая, пока Илья вернет себе нормальную координацию.

– Это было круто, – сказал он летчикам, – мне бы побольше свежего воздуха…

– Так, ребята, расходимся, Илье дышать нечем, мы с ним пройдемся по ВПП, – скомандовал Рома.

Он повел его к широкой асфальтированной дороге, мимо истребителя и бетонной базы обеспечения. Запястье так и не отпустил, придерживал ненавязчиво, стараясь подстроиться под тот ритм ходьбы, который устраивал бы Илью. Шагая в тишине, Илья слышал, как быстро дышал Рома, конечно же, полет и его взбодрил тоже. Сколько виражей они сделали, сколько маневров, и Илья ни разу не подумал о том, что они могли упасть, страх просвистел мимо, вместе с ветром, который он не чувствовал, находясь в стеклянно-металлической капсуле. Он бы описал их полет как полное освобождение от всего земного, тяжелого, бытового, скучного.