Разведи огонь

— Я тоже, Грейс.

Мистер Класки наконец призвал класс к порядку через десять минут после того, как прозвенел звонок. Рэп-баттл продолжался еще несколько минут, но учитель просто пытался перекричать ребят. Я едва могла разобрать, о чем он говорил, но могла поклясться, что слышала «партнеры» и «двадцать пять процентов от вашей оценки». Эти фразы привели меня в состояние повышенной боевой готовности. Возможно, этот урок был шуткой, но мне все равно нужно было получить за него пятерку. Я рассчитывала хотя бы на частичную стипендию, так что мой средний балл должен был оставаться высоким.

Себастьян поднял руку.

— Грейс и я — партнеры.

Мистер Класки улыбнулся, записывая наши имена в свой блокнот. Гейб подпрыгнул, поднял руки к потолку и закричал:

— Меня предал мой собственный друг! — Он позвал Хелен, которая сидела на другом конце класса, говоря ей, что они будут партнерами. Она отшила его, но мистер Класки все равно записал их как пару.

Учитель раздал листы с напечатанным на них заданием. Нам нужно было составить бюджет для семьи и придерживаться его в течение месяца. Он назначил нам финансовые трудности, которые мы должны были включить в нашу воображаемую семью и найти пути их решения.

Я сложила лист пополам и положила его в свой учебник.

— Я все сделаю.

— Нет. Мы будем работать вместе, — сказал Себастьян. — Ты не хочешь, чтобы я получил образование?

Я посмотрела на него с прищуром.

— Я не хочу оставаться с тобой наедине.

— Тогда мы будем делать работу там, где не будем одни. Твоя мама сегодня дома?

Я совсем не доверяла этому парню. Ни капельки. Но если бы моя мама была дома, что он мог бы сделать на самом деле? Я бы предпочла работать с ним в своей квартире, чем в библиотеке, где он мог бы затащить меня за стеллажи.

— Она будет, — подтвердил я.

— Хорошо. Мне нужно кое-что сделать после школы, но я приду позже.

— Отлично.

Он одарил меня кривой усмешкой.

— Я рад, что ты согласна. Думаю, это чертовски здорово, что мы стали партнерами.

Я не стала отрицать. Он либо ждал моей реакции, либо был совершенно безумен. В любом случае, чем меньше мы общались, тем лучше.

Себастьян позволил мне сбежать от него после занятий, что сработало для меня во всех смыслах. Бекс и я встречались с нашим преподавателем искусства, мисс Стейнберг, на обеде, так как мы обе были в тупике относительно того, над какими проектами собрались работать для нашего окончательного портфолио.

Мы втроем сидели за одним большим столом для рисования, обсуждая возможности.

— Моя проблема в том, что я хочу работать с металлом. В Швейцарии у нас был гараж, где я могла сваривать детали и не беспокоиться о том, что что-нибудь подожгу. Здесь мы в квартире, и я точно не могу использовать свою паяльную лампу посреди гостиной. — Я облокотилась подбородком о свою руку. — Думаю, я смогу лепить, но в данный момент не чувствую глину.

Мисс Стейнберг постучала ручкой по столу.

— Нет никаких проблем, Грейс. Ты можешь работать в магазине. У них, вероятно, есть все необходимые тебе материалы, а того, чего у них нет, я могу заказать для тебя.

— В этой школе есть занятия в магазинах? — спросила я.

Она рассмеялась.

— Есть. Я знаю, что это здание массивное, так что довольно легко не заметить его пристроенные части. Класс магазина находится в самом конце, на первом этаже. Я поговорю с мистером Фредериком о том, чтобы устроить тебя работать там после занятий, если ты этого хочешь.

Впервые с тех пор, как я вернулась в США, я была по-настоящему взволнована. Мои пальцы чесались надеть перчатки и подчинить металл своей воле. Однако мне нужно было многое спланировать, прежде чем я доберусь до этого этапа.

— Спасибо. Мне нужно сделать кое-какие наброски. Но, ничего себе, это больше, чем я могла надеяться.

Мисс Стейнберг просияла.

— Это то, ради чего я здесь. Итак, Бекс, о чем ты думаешь? Как я могу помочь тебе попасть туда, куда тебе нужно?

Бекс начали обсуждать свою идею с нашей учительницей, но я уже набрасывала задумки в свой блокнот. Я занималась скульптурой с тех пор, как себя помнила. Сначала с пластилином, а потом с глиной, когда мои родители поняли, что я делаю больше, чем просто собираю воедино. В Швейцарии мой учитель рисования познакомил меня со скульптурой из металла, и я больше не оглядывалась назад. Моя самая большая фигура, которую мне пришлось оставить там, была выше меня ростом. Моими самыми маленькими поделками были небольшие нежные цветочки, которые умещались у меня на ладони.

Необходимо было приложить много усилий, чтобы правильно оформить свое портфолио. Если бы по дисциплине искусства мои баллы были достаточно высокими, я бы получила зачет в колледже, что подразумевало дешевле оплату на следующий год, и я могла бы отправить свое портфолио в художественные программы, на которые давно планировала подать заявление… Что означало, что мне нужно было хорошо подготовиться, так как некоторые школы уже начали принимать заявки. Рано.

Остаток дня я провела, переключаясь между вниманием на уроке и рисованием в своем блокноте. Мое зрение еще не прояснилось, но у меня были кое-какие идеи.

Эти мысли, витающие в моей голове, вероятно, были причиной того, что я не заметила, как Елена последовала за мной к моему шкафчику с несколькими другими моими бывшими друзьями, идущие за ней хвостом. Я ничего не могла сделать, едва заметив, когда она сильно толкнула меня в плечо, отчего я врезалась лбом в свой шкафчик.

Я развернулась, скорее смущенная, чем сердитая. Сначала. И когда увидела злобную ухмылку Елены, отражающуюся на всех ее приспешниках, я приготовилась к бою — который проиграю, потому что я не была физически крепкой, но буду стараться изо всех сил.

— Привет, Грейси, — проворковала она.

— Господи, Елена. Ты могла бы вызвать у меня сотрясение мозга. Какого черта ты делаешь?

Она провела длинным ногтем по моему подбородку.

— Я бы задала тебе тот же вопрос, но уже знаю. Ты была с Нейтом на футбольном матче. Я думала, мы договорились об этом. Он мой.

— Я не хочу Нейта ни в каком виде, — процедила я сквозь зубы.

Девушка за плечом Елены — кажется, ее звали Анника — выступила вперед, тыча в меня пальцем.

— Лгунья. Я видела тебя с ним. Это действительно жалко, понимаешь? Ты возвращаешься сюда после того, как облажалась два года назад, и пытаешься продолжить с того места, на котором остановилась. Что ж, на этот раз у Нейта уже есть девушка. Ты ему не интересна, так что отвали на хрен.

Я топнула ногой и застонала от разочарования.

— Он меня не интересует. И никогда не будет интересен. Елена и Нейт могут пожениться и родить дюжину светловолосых детей, и я буду в восторге от них.

Елена усмехнулась.

— Поступки говорят громче слов, Грейс. Тогда тебя видели такой, какой ты есть, — подлым маленьким браконьером, — и ты не изменилась.

— Ты стала хуже, — прошипела я, злясь, что потратила так много своей жизни, изображая из себя кого-то, кем я не была, чтобы дружить с этой мерзкой девчонкой. Я любила ее как сестру, но в ту секунду, когда мы обе заинтересовались одним и тем же парнем, она отвернулась от меня, как будто наша дружба не имела значения.

Елена смотрела прямо мне в лицо, ее ярко-голубые глаза были ледяными и покрасневшими, как будто она плакала. Может быть, у нее действительно было сердце, спрятанное глубоко под ее красивой внешностью. Я надеялась, что она не плакала из-за Нейта. Он не заслуживал никаких слез.

— Я дам тебе один шанс из-за твоего отца. Я не такая уж бесчувственная. Мой отец — мой лучший друг, и мне было бы очень, очень плохо, если бы он умер. — Она выпятила нижнюю губу, изображая какую-то непонятную человеческую эмоцию. Секунду спустя она щелкнула выключателем, сверкнув на меня своими глазами. — К счастью для меня, у моего отца прекрасное здоровье, так что мне не нужно беспокоиться об этом.

Я сжала руки в кулаки. Я ни разу не ударила другого человека, но Елена была в нескольких секундах от того, чтобы стать первой. Я была в стрессе, горевала и так чертовски устала. Если она продолжит давить на меня, я могу ответить.

Ногтем она задела мою щеку.

— Мы здесь закончили.

Я подняла руку, отмахиваясь от ее руки.

— Мы закончили. Но если ты еще когда-нибудь прикоснешься ко мне таким образом, ты пожалеешь об этом.

Елена захихикала, как ведьма, коей она и являлась, и когда повернулась к своим друзьям, они присоединились к ней. У Елены был свой личный ковен. Их метлы, должно быть, были засунуты в их маленькие тугие задницы.

— О, я в этом сильно сомневаюсь. — Она помахала рукой перед моим лицом, затем развернулась и пошла по длинному тихому коридору, ведя за собой остальных злых ведьм.

Моя голова болела в том месте, где я ударилась о шкафчик, и я точно опоздала на автобус, поэтому не торопилась собирать свой рюкзак. Когда добралась до своего учебника по математике, вспомнила, что мой день еще не закончился. Мне все еще приходилось иметь дело с тем, что Себастьян Вега снова вторгался в мое личное пространство.

Глава ОДИННАДЦАТАЯ

Себастьян постучал в нашу дверь в восемь вечера. Он сказал, что зайдет позже, но я не ожидала его настолько поздно. Раздраженная, уставшая и все еще чувствующая боль в голове, я распахнула перед ним дверь.

— Привет. — Он говорил тем же мягким тоном, что и на уроке математики, отчего моя грудь и щеки вспыхнули румянцем. — Ты собираешься впустить меня?

Я придержала дверь, преграждая ему путь своим телом. Если бы Себастьян захотел врезаться в меня, то мог бы легко пройти мимо. Тот факт, что он этого не сделал, сказал мне, что он хотя бы немного уважает мою маму, находящуюся дальше по коридору.

— Ты довольно поздно. У нас будет не так много времени для работы.

Он склонил голову набок, оглядывая меня. Его взгляд остановился на синяке, образовавшемся в центре моего лба.

— Что случилось?

Я попыталась закрыть синяк волосами, повернув голову в сторону.

— Ничего. Я в порядке. — Я отступила на пару шагов, открывая дверь шире. — Входи.

Он прошел мимо меня, проведя грубыми пальцами по моей челюсти.

— Расскажи мне, что случилось.

Я покачала головой, отходя от него.

— Мам, Себастьян здесь.

Она оторвала взгляд от своего ноутбука, на ее лице была приклеена улыбка. Мама почти ничего не знала о Себастьяне Веге, но я видела, как в ее голове формировалась картинка. Для нее мы были началом милого подросткового роман-кома. Или, может быть, эпической истории любви, как у нее с моим отцом. Если бы она только знала, что меня назначили несчастной жертвой в этом психологическом триллере.

Себастьян остановился на пороге гостиной, опустив подбородок в знак уважения к моей матери.

— Здравствуйте, мэм. Извините, что так поздно. Я должен был помочь своей сестре, и это заняло больше времени, чем я ожидал.

Мама бросила на меня взгляд широко раскрытых глаз, прежде чем одарить его доброй улыбкой.

— Какой ты милый! И не беспокойся о времени. Грейс всегда не спит, по крайней мере, до полуночи. По утрам она питается запахами и кофе со льдом и никогда не прислушивается к доводам разума.