В клетке с психом

Глава 17

Мужчина позавтракал, как обычно, какой–то безвкусной жижей. Затем, пришло время приёма таблеток.

Всё это время мы были на видном месте перед камерами, и поговорить у нас не удавалось. К тому же, мне нужны были настоящие эмоции мужчины, чтобы план, который я придумала, удался. Поэтому, когда я давала Дамиру необходимые таблетки, ни о чём его не предупреждала. Мне удалось всего лишь повторить ему шепотом: «Верь мне», прежде чем приступила к задуманному.

– Открой рот! – попросила громко, после того, как Дамир принял у меня таблетки и якобы запил водой. Но я–то знала, что он их не проглотил…

Мужчина посмотрел на меня непонимающим взглядом, а потом открыл рот.

– Язык подними! – опять приказала, подпирая руками бока, тем самым показывая все свое наигранно–недовольное состояние.

Дамир слушается, поднимает язык, и я вижу под ним спрятанные белые капсулы. И я знаю, что если сейчас Леонов за нами наблюдает, он тоже может увидеть их.

– Это игра, – шепчу Дамиру, чтобы ещё раз предупредить, а затем извлекаю из кармана халата пульт, нажав красную кнопку. В комнату тут же ворвался мой наблюдатель с дубинкой в руках.

– Что произошло? – спросил он, замирая в шаге от меня и сверля злым взглядом Дамира.

– У нас проблема… Пациент не принимает таблетки. Сегодня я уличила его в этом. Он спрятал их под языком и не проглатывает! – говорю недовольно, сложив руки на груди. – Они до сих пор у него во рту…

– Тебе помочь проглотить их? – рычит мой охранник, замахиваясь на Дамира резиновой дубинкой. Я быстро заступаю его собой.

– Давайте только без насилия, – прошу, с трудом сдерживая свой страх. – С инвалидом будет труднее…

– Проглатывай, иначе я сам тебе их засуну в глотку! – рычит охранник, опуская дубинку.

Я перевожу взгляд на Дамира, и вижу в его глазах ненависть и презрение. Он не понял меня… Но по–другому я ничего не добьюсь.

– Глотай! – настаиваю. – Затем продолжим процедуры…

Я возвращаюсь к столу, наполняю стакан водой и протягиваю его Дамиру. Он, молча, принимает у меня стакан, запивая препарат.

– Показывай! – рычит охранник и Дамир открывает рот, поднимая язык. Таблеток нет. – Будет вытворять ещё нечто подобное, вызывай меня. Я знаю, как с ним быть…

– Хорошо. Спасибо вам большое, – благодарю, мягко улыбнувшись мужчине. Мне нужны союзники, там, за дверью. А женщине, легче получить их в лице мужчины, всего лишь небольшим вниманием к его персоне. Доказано.

Когда он выходит, оставляя нас одних, я не спешу ничего объяснять Дамиру, чтобы не выдать себя. Отстёгиваю его от кольца и перевожу в первую очередь к душу, а не к унитазу, желая быстрее ему всё рассказать. Но как только я приковываю его к кольцу и открываю рот чтобы начать говорить, он тут же хватает меня за шею и, упечатав в стену спиной, начинает душить.

– Какая же ты дрянь! – прохрипел. – Я поверил тебе, а ты… обманула.

Я отрицательно качнула головой. Из глаз потекли слёзы, было так трудно дышать… Но всё же не критично. Он не собирался меня убивать, я это чувствовала. Просто ему было больно за предательство.

– Это был розыгрыш… Единственный шанс получить преимущество твоего брата… Если ты хочешь чтобы у нас что–то вышло, нужно действовать. По–другому, я никогда не смогу избавится от надзирателей за собой, – выдавливаю, и рука мужчины на горле слабеет.

– Розыгрыш? Я, блядь, выпил яд! Ты понимаешь, что играть этим препаратом, чревато большими последствиями для организма?

– Единственное последствие для тебя, может быть небольшое расстройство желудка! – бросаю, отталкивая его от себя. – Я дала тебе витамины…

– Витамины? – он шокировано отступает, понимая, что я до сих пор с ним. – Почему ты сразу не сказала?!

– Перед приходом служанки, не успела. А потом было опасно. Всё должно выглядеть по–настоящему, – ответила хрипло, глядя мужчине в глаза и потирая шею. В горле немного першило, и я боялась, чтобы не остался след.

– Прости…, – мужчина вновь приближается ко мне вплотную. В его глазах выражается явная боль и переживание. – Я… Сильно болит?

– Нет! Но в следующий раз, будь терпеливее и дождись моих объяснений. Я несколько раз повторила тебе, что ты можешь мне доверять…

– Я уже не знаю, кому доверять…, – шепнул он, отведя в сторону мою руку и приласкав пальчиками ушибленное место на горле. – Думал, ты предала меня… И понимание этого, застелило пеленой злости мои глаза. Прости, Алён, – повторил он, вытерев слезинку на щеке, второй рукой. Затем медленно, очень осторожно и бережно обхватил ладонями мои щеки, соприкасаясь лбами. Так по–родственному и нежно…– Блядь, я такой придурок… Ты несколько раз давала мне знаки… Видел что притворялась, была не настоящей и всё равно повёлся!

Я молчала. Ничего не могла сказать. Эта его близость, прикосновения и наши дыхания, которые смешались воедино… У меня даже горло перестало болеть. Я просто–напросто забыла о нём и о том, где мы сейчас находимся.

А затем Дамир меня поцеловал… Легонько так, но одновременно с таким желанием и яростью. Это чувствовалось в его дыхании, и напряженной позе…

Я увернулась, но не сразу, позволяя ему проникнуть языком вглубь своего рта. По телу прошлась волна дрожи, сердце забилось сильнее, а низ живота налился свинцовой тяжестью. Я моментально возбудилась, от одного его поцелуя и это напугало меня, заставив вернуться в реальность, и оттолкнуть его от себя.

– Не могу сдерживать себя, – шепнул он, прижавшись ко мне всем телом. – Хочу тебя до одури…

От его слов мне резко стало жарко. Но я понимала, почему он так себя чувствует.

– Это просто годовое воздержание, а я единственная девушка здесь…, – шепнула. – Дамир, держи себя в руках… Ты обещал…

Он кивает, отстраняясь, а у меня появляется возможность покинуть кабинку и вернуться на обозрение камеры. Итак слишком долго была с ним вне зоны обзора. Подозрительно…

– Расскажи мне, что ты задумала, – просит он в следующее мгновение, приступая мыться.

Я вновь отхожу в тень, опускаю голову ниже и говорю:

– Хочу заслужить доверие Леонова, чтобы он отменил надзирательство надо мной…

– Это опасно, – вдруг говорит Дамир.

– А как иначе?.. – я бросила на него быстрый взгляд.

– Целую ночь думал о том, что своим освобождением подставляю тебя… Не хочу чтобы тебе причиняли вред…, – вдруг говорит, заставляя мое сердце дрогнуть.

– Если я тебя освобожу, ты ведь не позволишь никому этого сделать? – спрашиваю, и наши взгляды встречаются.

– Ценой собственной жизни, – обещает, и я ему улыбаюсь. Улыбаюсь, а по–настоящему боюсь. Ведь каждый мой поступок, каждый новый день и решение – это риск. И конечно, я всё понимала…

Вот только, назад дороги уже нет.

Всё или ничего…