Назови меня по имени, или Укротить миллионера

Глава 12. Роман

Мысль о том, что еще одна прогулка окажется четвертой работой сеструхи, не оправдалась. Я даже вздохнул с облегчением. Еще бы! Ее безграничное трудолюбие настораживало. Да, я не работал вовсе, вот только понимал, насколько глупо изматывать себя до потери пульса и не иметь при этом ни гроша. Возможно, отец был прав: я тот еще шалопай. Но разве это повод поступать со мной так резко? Он решил, что лучше показать мне в качестве примера девчонку, вообще не умеющую зарабатывать? А я должен на это повестись? Черт, насколько же он невысокого обо мне мнения!

Мы доели завтрак, и сеструха, быстро вымыв грязную посуду, заторопилась.

— Сейчас пойдем на рынок. Надо купить картошку и лук. Возьмем еще свежего молока и сметаны…

— Почему бы не купить все это в более приличном месте? — перебил я ее с недоумением. Мне не нравилась идея ходить среди рядов с товарами сомнительного качества.

— Ты с Луны свалился? — на миг остановилась она, чтобы в следующую секунду вернуться к протиранию стола. — То, что у нас выглядит прилично и нам по карману, чаще всего сделано из тонны химии.

Она развела руками, будто извинялась за свою несостоятельность, и это меня разозлило.

— Ты работаешь грумером, подрабатываешь в ларьке, периодически выгуливаешь собак и питаешься кое-как. Куда же уходят все деньги?

Сеструха недовольно поджала губы и вышла из кухни. Вот почему нельзя нормально ответить? Что в моем вопросе вызвало у нее острую реакцию? Может, у нее действительно долги? Тогда насколько они большие, раз почти весь доход уходит на их погашение?

Я снова выдохнул и отправился вслед за ней. Рынок так рынок. Пока в моем кармане гуляет ветер, а в мыслях одни вопросительные знаки, то придется делать то, что говорят. Но следовать за другими не в моих правилах! Я попытался задать несколько вопросов, подвести хотя бы издалека к интересующей меня теме о моем отце, но встретил лишь угрюмую гримасу и колкий взгляд. И имя снова отказалась называть. Поэтому, пока мы неторопливо шли, задумался, каким путем пойти, чтобы поправить свое незавидное положение.

Только вместо дельных мыслей перед глазами стояла Алексия. Не ее пышная грудь и благодушие, вскоре сменившееся куриной яростью. Нет. Ведь за такси она заплатила, за ужин — тоже, но едва прознала о моем бедственном положении, разошлась не на шутку. И если кто-то скажет, что не все в этом мире держится на зеленых бумажках, я найду, как доказать обратное. Деньги, может, и не приносят счастья, но их отсутствие многих доводит до крайности.

Мы дошли до рассадника бактерий и всяких болячек примерно за полчаса. Прогулка мне пришлась не в тягость, но вот по сеструхе было видно, что устала. Видимо, работа ее изнуряла до изнеможения, раз даже после полноценного сна у нее появилась одышка.

— Тебе бы спортом заняться, — сказал ей, ожидая негативной реакции. Она же снова с видом провинившейся школьницы спрятала глаза. Честно говоря, этим утром я хотел устроить ей разнос, выведать правду и наконец-то найти причину своих бед. Но стоило увидеть это виноватое лицо, поджатые губы, трепещущие ресницы, румянец на щеках и покрасневшие кончики ушей, не смог.

— У меня на это нет времени, — ответила спокойно и ускорилась.

Я поторопился следом, с интересом разглядывая новое для меня место. Честно говоря, все оказалось не настолько плохо. Да, многие торговали под открытым небом, не заботясь ни о пыли, что опускалась на их товар, ни о ворах, которые в любой момент, проходя мимо, могли запрятать то же яблоко в карман, ни, собственно, о внешнем виде продуктов. Однако были здесь и более-менее приличные ларьки. Правда, и их девчонка обошла стороной, сказав, что там недобросовестные люди.

Купив картофель, лук и молочные продукты, мы зашли в мясной павильон. Пенек, на котором мясник разделывал мясо, вероятно, чистился каждый день. Вот только когда к нему подошла сеструха и попросила отрезать ломоть говядины и я понаблюдал за действиями продавца, мне стало дурно. Во-первых, это выглядело негигиенично. Во-вторых, здесь стоял спертый запах. А в-третьих, за моей спиной оказался прилавок со свиными потрохами, где совсем рядом горой лежали кишки, желудок и другая нечисть.

Сглотнув, я стиснул зубы и немедленно пустился прочь.

Вряд ли меня можно было назвать неженкой. В жизни я много чего повидал, когда ездил в жаркие страны, но именно тут все мое нутро запротестовало. Прижав кулак ко рту, я зажмурился и задержал дыхание.

— На, попей, — оказавшаяся рядом сеструха протянула мне бутылку с водой.

Я молча принял ее и, открыв, опустошил почти половину. К черту все! Нужно будет выкинуть купленное ей мясо туда, где ему и место. Пусть ворчит и плачет. Такое есть нельзя!

— Осталась только зелень. Тут недалеко.

— Хорошо, — согласился, окончательно придя в себя, и отобрал тяжелые пакеты.

Мы шли по полупустому ряду. Видимо, мало кто выбирал места на окраине рынка — не выгодно. Но, несмотря на это, на выходе сидели две пожилые женщины: одна торговала семечками, вторая — зеленью. Обе были необычайно друг на друга похожи. Возможно, все дело в возрасте, когда морщины накладывают свой отпечаток и старики становятся на одно лицо. Или же в платках, отличающихся только цветом узора.

— О, кто к нам пожаловал! — сказала одна из них.

— И правда, — удивилась вторая. — Ласточка, третью неделю тебя не видно. Мы уже подумали, случилось чего.

— Нет, тетя Рая. Замоталась на работе, вот и не приходила, — вежливо улыбнулась ей сеструха. — Мне бы петрушки и укропа…

— А любисток не хочешь? Он еще молодой, для борща самое то!

— Давайте, — снова с теплотой произнесла девчонка.

— А это кто с тобой? — спросила та, перед которой было два мешка семечек со стеклянными стаканами в каждом.

— Друг.

— Дру-у-уг? — женщина прищурилась, отчего морщины на ее лице размножились. — Ты что же, жениха себе нашла?

— Нет, это просто друг.

— Конечно-конечно. То-то глазками все в тебя стреляет.

— Кхм. Мы просто друзья, — я тоже поддержал легенду сеструхи, за что та меня внезапно ущипнула.

— Я так и подумала. Деточка, знаешь, красавец он у тебя, только уж больно худой. Ты бы лучше мясо ему купила, а то на Райкиной зелени далеко не уйдешь. Этой пакостью только козлов кормить. А он с виду приличный.

— Соня! — огрызнулась вторая, получив от девчонки деньги. — Ты за словами следи, а то всем расскажу, как ты двухгодичные семечки за прошлогодние выдаешь.

— Всего доброго, — между тем произнесла сеструха и потянула за собой, оставляя позади ругающихся женщин.

— Ты чего щиплешься? — спросил ее, как только мы вышли в какой-то закоулок.

— А того и щиплюсь! С ними лучше не разговаривать. Сплетницы еще те. Завтра все мои знакомые будут знать, что я не только женихом обзавелась, но уже подала заявление в ЗАГС, купила платье и вообще залетела.

— Оу! — только и смог сказать.

Сам же представил ее в белом платье… А ей бы пошло! С глубоким вырезом. Чтобы всю эту красоту, которую она прячет под бесформенными рубашками, можно было сразу разглядеть. Хотя…

Подумал, сколько мужчин будут засматриваться на прелести этой несносной девчонки, и тут же передумал. Лучше закрытое. И пышное. Чтобы и снизу ничего нельзя было рассмотреть, а то там тоже довольно аппетитно.

— Сеструха, так могла бы представить меня братом. Зачем же было врать?

Она замерла так внезапно, что мы едва избежали столкновения. Неужели сейчас скажет правду? Ну же, ласточка, пропой хоть что-то.

— Только представь, — мило улыбнулась сеструха, обернувшись. — Я честно признаю́сь, что у меня есть брат, а любительницы сплетен тут же заваливают тебя вопросами. Как думаешь, о чем они спросят первым делом?

— Гм, — я задумался. — Откуда в нашей семье такой красавец?

Девчонка закатила глаза и цокнула языком, чем вызвала у меня смешок. Напряжение, возникшее между нами с самого утра, начало таять, и это могло быть хорошим знаком. Может, я сумею нащупать ту нить, за которую дерну пару раз и тем самым выведаю правду?

— Нет? — искренне изумился. — Тогда почему в семье прямоухих родилась лопоухая?

Мне послышалось то ли шипение, то ли рычание, после чего сеструха ускорилась, вынуждая и меня прибавить шаг. Следовало перестать шутить, пока она не разозлилась и не сменила пряник на кнут, но, заметив раскрасневшееся от негодования лицо, я продолжил. Да и разве можно перестать дергать девочку за косу, когда она вот так забавно реагирует?

— Хорошо, — произнес я и задумался над возможными вариантами. — А вы двоюродные или родные? А может, вы притворяетесь? Такая красивая была бы пара. Может, ты, ласточка, вправду залетела?

— Единственный залётный у нас — это ты, Рома, — сеструха снова остановилась. — Они спросили бы, где ты работаешь, какая у тебя профессия и как много ты зарабатываешь! И что бы ты тогда ответил?

— Что я сын миллионера! — расплылся в улыбке, теперь уж точно ожидая от нее растерянности.

— Я бы сейчас уточнила, чей ты сын, но не стану. Не буду спускать тебя с небес на землю. Витай и дальше в своих облаках, катайся на единорогах, лови сачком бабочек. А я займусь делом.

Сеструха снова прибавила скорости, и вскоре мы дошли до странного места. Оно отдавало запахом старины, а среди продавцов чаще встречались лица пожилого возраста. Мебель, одежда, обувь, картины, книги, безделушки — здесь было все.

— Ты хотела что-то купить? — спросил между делом у девчонки, скучающе рассматривающей потертую картину.

— Нет. Я в антиквариате не разбираюсь. Винтажные вещи тоже не особо люблю.

— Понятно, — ответил отстраненно и остановился возле высоких стопок с книгами.

Женщина лет тридцати пяти тут же спохватилась и, как человек с жилкой торгаша, начала меня обхаживать, уточняя, какого автора люблю. На ум приходили только имена классиков. И следовало уйти, но мне отчего-то казалось, что среди распространенных изданий позапрошлого века должно затесаться настоящее сокровище. Хотя вряд ли.

— Рома, ты чего застыл? Идем. Надо еще ужин приготовить и собак выгулять, — проворчала сеструха, но я заметил кое-что и попросил дать мне пару минут.

— Молодой человек, вас интересует что-то конкретное? — снова спросила женщина.

— Да. Будьте добры, передайте мне вон ту книгу.

Я указал на тисненный золотом красный переплет, который на поверке оказался кожаным.

— Она принадлежала моему дяде, — сообщила продавщица. — Издание старое, качественное, но, как сказал мой муж, сейчас вряд ли за него что-то выручишь. В свое время печать шла в больших объемах, так что сами понимаете.

— А еще есть? — спросил ее и взглянул на дату печати. Тысяча девятьсот тринадцатый год. Ничего не выручить?! Неужели женщина совсем не разбиралась в своем товаре?

Она покопалась среди стопок книг и выудила еще одну, на первый взгляд, копию той, что была в моих руках. Простой обыватель решил бы, что они одинаковы. Но нет! Цветочные форзацы несколько отличались, к тому же обрез хоть и был золотым, но потерся со временем. Да и кожаный переплет выглядел уже не столь презентабельно, что говорило вовсе не об аккуратности хозяина, а дешевизне материала. Вторая книга являлась подделкой, правда, весьма качественной. Но что делать с первой? Моя чуйка вопила о необходимости брать. Вот только на какие деньги, если у меня нет в кармане даже десяти рублей?