Серая мышка для босса

Глава 2. Альфа-самки и другие звери

Сидя в столовой за одним столиком с Ленкой из логистики, я радуюсь, что не решилась сразу на полное преображение. Страшно представить, к каким выводам она бы пришла.

— Давай, колись, когда шеф будет знакомиться с коллективом? Ты уже небось замучилась бороться с женским паломничеством в приемную. Раевский — мокрая мечта, а не мужик. Даже Светка из канцелярии третий день носит свою парадную блузку, пропахшую нафталином.

— Насколько я поняла из графика, который мне скинула секретарь «Неба», генеральный полностью приступает с понедельника. Сегодня и завтра он приедет только срочные документы подписать.

— Повезло тебе, налюбуешься, — вздыхает Лена.

— Пускай Катька выходит и любуется, — ворчу я. Меня и впрямь немного утомили любопытные коллеги женского пола. Ну конечно. Молодой, богатый и холостой. Желанная добыча. Можно подумать, я хранительница ключа в спальню Раевского, а не в его приемную.

— Ну да-а, — тянет Лена противным голосом. — Тебе ж уже не интересно.

Она даже не подкалывает меня. Она и правда так думает. Ну конечно же! Если я не сделала стойку мгновенно, то все — вышла в тираж.

— А вы заинтересованы чересчур, — возмущенно звякаю я приборами. — Нельзя игнорировать слухи, что на самом деле он — настоящий тиран. Они не на пустом месте появились. И так понятно, что мужик с крутым характером. Нежный парень вряд ли бы заработал такое состояние. Да у него даже имя неудобное и агрессивное — Егор Кириллович!

Кажется, я наелась. Сыта по горло. Чтобы не давиться куском, пожалуй, стоит в ближайший месяц обедать в другом месте.

— Возможно, это шанс для кого-то из наших баб устроить свою личную жизнь, — пожимает плечами Ленка.

Я недоверчиво смотрю на нее.

До того, как нас поглотил холдинг «Небо», я видела Егора Раевского только один раз. Мельком. В светской хронике пару месяцев назад. На той вечеринке он был в паре с ослепительной блондинкой, идеальность которой не могло нарушить абсолютно ничего. Женщина, на которую смотришь и понимаешь, что это другой класс. Вообще из другой жизни.

Весьма сомневаюсь, что Раевского прельстит кто-то из нашей фирмы. Слабо представляю себе Светку рядом с ним не то, что на светском выходе, но и на выезде на шашлыки.

Мое воображение живо рисует пасторальную картинку, где на мягком приусадебном газоне расстелены пледы, расставлены большие плетеные корзины, а на ослепительных скатертях все сервировано с вилками-ложками-хрусталем и фарфором. И в эту идиллию вторгается Светка в «парадной блузке», с лимонным блондом и пластиковым стаканом красного вина.

Это невозможно, просто потому что невозможно.

Но Ленка, ясное дело, не причисляет себя к неудачницам вроде Светы. И вряд ли задумывается о том, что какой-то мужик может на нее не клюнуть. Похвальная самоуверенность. Слышала, у них даже с Сергеем что-то было. Неудивительно, видятся каждый день, он ее начальник, а она, как ни крути, девка яркая. Все в ней немного на грани: помада слишком яркая для дневной, декольте чуть глубже, чем принято, блуза чуть прозрачнее, чем стоит. Но в целом, впечатление она производит.

— В общем, я планирую рискнуть, надеюсь на твою помощь, — подытоживает она.

— Если что-то будет зависеть от меня, то конечно, — заверяю я. — Боюсь, правда, зависит от меня немного.

На этой не слишком оптимистичной ноте я стараюсь оторваться от Ленки, но она догоняет меня у лифта.

— Мне и надо-то небольшой шанс, я своего не упущу, — старается она закрепить нужную мысль в моем сознании и смотрит на меня многозначительно. — Я очень благодарный человек, Лиза.

Это что? Лена мне предлагает взятку за доступ к телу Раевского? Чешется язык спросить, что ж тогда она сама не стала заменять его секретаря, но я сдерживаюсь.

Ленкино рабочее место на втором этаже, но она все еще торчит рядом, пока я жду лифт.

— Не пойму, что-то в тебе изменилось, — хмурится Лена. — Вроде все по-прежнему.

— Просто шампунь оттеночный поменяла, — мгновенно открещиваюсь я и как бы невзначай смотрю на часы. Ленка автоматически тоже смотрит на время, ойкает и убегает по лестнице к себе в отдел.

Как любая женская особь, Лена всегда отслеживает изменения в облике ближнего, интуитивно определяя, являются ли они угрозой ее статусу альфа-самки, как она сама себя называет. И если угроза реальна, то она уничтожается всеми способами. И становиться помехой в Лениных глазах я совершенно не хочу. Мне лишние проблемы не нужны. Пускай она с Катькой воюет.

Никакой шампунь я, конечно, не поменяла, но чуткая Ленка смогла уловить, что я начала ту самую побудку спящей внутри себя женщины. Я все еще в одном из своих привычных костюмов, но меня уже греет факт, что в конце дня я переоденусь в нечто более женственное.

А еще на мне подарок Маринки.

Вчерашний курьер был от нее. Записка гласила: «Докажи, что все еще Лизка-зараза! Надень это завтра на работу. Серая мышь такого точно не сделает. Твоя Мандаринка».

А в пакете нашлись несколько упаковок с пикантными дамскими штучками. Видимо, подруга хорошо помнит, как я раньше ненавидела колготки. И в студенчестве я носила только чулки. Самые обычные на резинке. Вовсе не для того, чтобы добавить себе сексапильности, а из удобства. Марина же прислала мне трусики, страдающие минимализмом, и чулки с поясом, одни развратнее других. И со стрелкой, и с розовым кружевом, и даже на подвязках.

Но пленили меня красные. Я всегда тяготела к этому цвету, и он мне очень идет.

Что ж, Маринка знает, куда надавить. Засранка! Да еще и на слабо берет.

Я просто не могу устоять.

Утром, правда, чуть не отказалась от идеи, но ведь под костюмом все равно не видно, не так ли?

Так что сегодня я испытываю давно забытые ощущения, когда кладешь ногу на ногу и голой кожей чувствуешь немного колючее кружево чулка. И каждый раз хочется обвести глазами всех присутствующих: ха, знаете ли вы, какая я хулиганка?

Непрактичная и дерзкая вещь. В конце концов, я же теперь секретарь, надо поддерживать стереотипы, а то общество рухнет.

Приподнятое настроение держится до самого конца рабочего дня, пока не появляется Раевский.

Бросив «здравствуйте», он стремительно проходит в свой кабинет, обдавая меня парфюмом. Боже. Мне кажется, я могу найти Раевского по запаху. Нотки кедра, кожи и винограда на мгновенье заполняют приемную и тут же покидают ее вместе с Раевским. Я кошусь на часы. Через пятнадцать минут мой рабочий день должен закончиться. Обычно я не тороплюсь домой, меня там никто не ждет, но именно сегодня мне становится жаль июльского вечера. Очень надеюсь, что мне удастся уйти не очень поздно.

Разбивая мои мечты, включается селектор.

— Елизавета Валерьевна, сделайте, пожалуйста, кофе.

Сверяясь с инструкцией от бывшего секретаря Раевского, я с опаской подступаю к новой дорогущей кофемашине, которую доставили утром вместе с огромной упаковкой ямайских зерен. Только этот технологический шайтан, по мнению Егора Кирилловича, достоин варить ему кофе.

Двойной эспрессо. Пахнет великолепно, но как люди могут пить такое? Разве можно променять латте с пышной пенкой, посыпанной крупной солью, на эту горечь?

Вздохнув я от себя добавляю на поднос высокий стакан с холодной водой и вазочку с орешками. О начальстве приходится заботиться, даже если оно, это самое начальство, сухарь и гипотетический тиран. Катьке надо передать генерального в нормальном состоянии. Представив себе, как мы с ней подписываем акт приема-передачи босса, я захихикала. Жду не дождусь, когда смогу вернуться к своей работе. За то, что я согласилась подменить Катьку, мне пообещали перенести мой ноябрьский отпуск на бархатный сезон.

Неплохая сделка, но не могу отделаться от мысли, что я что-то вроде жертвенного ягненка. Хотя пока Раевский никак не оправдал своей репутации самодура, возможно, все еще впереди. Как начнет с понедельника закручивать гайки, тут-то я и взвою.

Балансируя с подносом, я осторожно захожу в обитель героя фантазий всех моих незамужних коллег.

В кабинете холодно. Раевский врубил кондиционер на полную мощность. Ставлю поднос на стол справа от него, и запах свежезаваренного кофе мгновенно смешивается с запахом кедра. Значит, вот как пахнет вечер успешного бизнесмена.

Застываю в ожидании дальнейших распоряжений, заодно пытаясь исправить свое упущение и разглядеть Раевского поближе. Как бы то ни было, мне в этой компании еще работать, и этот человек во многом на мою работу будет влиять. Да и неудобно будет, если я, не узнав его, что-то при нем ляпну.

Пытаюсь не пялиться открыто и начинаю осмотр с безопасного. С рук. Благо пиджак висит на спинке кресла, а рукава ослепительно белой рубашки закатаны до локтя. Мужские руки для меня — своеобразный фетиш и мерило привлекательности.

У Раевского длинные пальцы, но назвать их изящными я бы не смогла. Весь его масштаб таков, что сейчас в огромных лапищах ручка кажется зубочисткой. На секунду я представляю, каково это, когда такая широкая ладонь с нажимом проводит по моей спине, и тут же запрещаю себе об этом думать. Делаем вывод: руки — это небезопасно.

Склонившись над документами, которые я оставила на столе до его прихода, Раевский увлеченно читает, а я заглядываю ему в ворот рубашки, верхняя пуговица которой расстегнута. Мне почему-то важно понять, есть ли у него волосы на груди, словно это может мне что-то о нем рассказать.

Он так погружается в бумаги, что похоже меня не замечает. А я начинаю подмерзать. Вот же полярный медведь! И сам как ледышка, и выживает только при минусовых температурах. Я на пробу слегка кашляю.

Раевский тут же вскидывает на меня глаза. Голубые и холодные. Такие светлые на фоне смуглой кожи, что кажутся прозрачными и пронзающими насквозь. Я ежусь. Раевский принимает это насчет температуры в кабинете и вырубает кондиционер. То есть он понимает, что простые смертные могут запросто заработать пневмонию?

— Елизавета Валерьевна, вы еще здесь?

Раевский переводит взгляд на крупные наручные часы, похожие на шедевр в стиле стимпанк, и снова смотрит на меня.

— Думаю, вы мне больше сегодня не понадобитесь. Можете быть свободны.

Не веря своему счастью, я, еле сдерживаясь, шустро бегу переодеваться. Пора начинать ту самую новую жизнь.

Напяливая через голову другую юбку, в неплотно прикрытую дверь подсобки я слышу сигнал селектора. Пускай. Он меня отпустил, меня уже нет. У меня есть задача поважнее: в талии юбка мне в пору, а вот задницу я, похоже, отъела. Протискиваюсь с трудом.

Сквозь свое сопение я слышу, как открывается дверь кабинета Раевского.

— Екатерина Валерьевна, вы еще не ушли?

Черт, уже не удастся сделать вид, что убежала. Моя возня слышна в приемной.

— Еще не ушла, — все еще воюя со своей юбкой, тоскливо подаю я голос.

— Мне нужны…

Что там тебе нужно еще, ирод? И почему всегда такое не вовремя? Юбка ни туда и ни сюда!

Я отчаянно психую, но Раевский вдруг замолкает не договорив, а из приемной доносится дребезг разбитой посуды. Это что сейчас было?