Ярость и пули

Я откашливаюсь.

— Ты и Томми... он был твоим первым?

Эмили проводит идеальными белыми зубами по нижней губе, сдерживая неловкую улыбку.

— Да. Он был моим первым.

Да. Ненавижу его до чертиков. А машину времени уже изобрели? Если да, то сколько мне будет стоить вернуться в прошлое и выбить дерьмо из этого парня?

Я беру бутылку из ее рук и подношу ко рту. У меня кружится голова от алкоголя, и я, стиснув зубы, сглатываю. Потом подношу бутылку к глазам. Когда мы успели ее почти прикончить? Сколько времени мы здесь сидим?

Эмили протягивает руку, и я возвращаю бутылку.

— Как все сложилось потом? — спрашиваю я.

— Потом? — Она делает большой глоток и шипит, передернувшись. — Потом меня для него не стало, и Мистер Квотербэк снова вернулся к своей школьной подружке.

— Долбаный ушлепок.

Официально. Я вернусь назад во времени, чтобы засунуть несмазанный футбольный мяч ему в дырку в члене.

Эмили пожимает плечами.

— Что есть, то есть. Что насчет тебя? Где был твой первый раз и как ее звали?

Я опускаю голову на подголовник. Когда это было? Слишком давно, чтобы помнить фамилию девчонки.

— Ее звали Мелани Как-то-там, и это было на пляже.

Эмили поворачивается на своем месте, вытягивая свои длинные ноги поперек моих. Не в силах сопротивляться, я кладу руку на ее бедро.

— Пляж? Как романтично.

Я закатываю глаза.

— Секс на пляже переоценивают. Это было охренеть как ужасно и совсем не романтично.

— Как так?

Нет ничего, и я имею в виду реально ничего романтичного в трении. Все это испытание было сплошным кошмаром, не говоря уже о том, что он продлился меньше шести минут. Подростковые нервы разрушают жизни.

— Не спрашивай.

Я всматриваюсь в Эмили. Ее глаза широко раскрыты, а лицо озарено весельем и волнением.

— Вы пили? — спрашивает она, вручая мне бутылку.

— Нет. — Я делаю глоток. — Я почти уверен, что каждый подросток хочет помнить, когда он впервые занимался сексом, и каково это было на следующее утро.

Эмили придвигается ближе ко мне, пока ее попка не касается моего бедра.

— Тебе понравилось?

Я моргаю, глядя на нее.

— У меня был секс... с девушкой... впервые в жизни. Естественно, я наслаждался им. — Я сжимаю бутылку в руке. — А Томми, дебильное имя, между прочим, он был хорош? Тебе понравилось?

Рассмеявшись, она качает головой.

— Я обдумывала все это в голове несколько месяцев, прежде чем он пригласил меня на свидание, что это будет романтично и приятно — и это будет лучше, чем когда я касалась себя.

— И оно было?

Эмили хлопает себя рукой по лицу.

— О, Господи, нет. Это было ужасно. По крайней мере, твои шесть минут вдвое больше времени Томми — не говоря уже о том, что я чувствовала себя так, будто в мою шейку матки тыкались огурцом.

Я смеюсь — мы смеемся — и звук так идеально смешивается: ее легкий смех сливается с моим глубоким.

— Никто не заставлял меня чувствовать себя так хорошо, как это делаешь ты, — бормочет Эмили, прикусив нижнюю губу.

Мое сердце перестает биться, когда она наклоняется ко мне. Все, что требуется — это нежное прикосновение ее губ к моим губам, и легкие отказываются нормально функционировать.

Эмили целует меня в нижнюю губу.

— Мне нравится, как ты заставляешь меня чувствовать.

— Почти, — шепчу я, целуя ее губы в ответ. — Скажи другую строчку. (Примеч.: Джай ссылается на песню Майкла Джексона The Way You Make Me Feel: The way you make me feel/ То, что ты заставляешь меня чувствовать, You really turn me on/Ты по-настоящему заводишь меня).

Губы Эмили изгибаются в озорной усмешке. Не могу отвести взгляд от них, пока она не опускает голову, исчезая под линией моего подбородка, и целует мою шею самым восхитительным образом. Я наклоняю голову набок, предлагая ей больше кожи, пока она прижимает свои теплые нежные губы, добираясь к мочке моего уха.

— Хочу, чтобы ты вытянул это из меня силой, — шепчет Эмили, оставляя очередной поцелуй.

Я стону, испытывая искушение разорвать ткань, скрывающую от меня ее тело, и кончить на каждую пору, волосок и веснушку на ее коже.

— Только не в машине, Котенок, — говорю я, хватая ее за плечи. — Ты слишком хороша для заднего сидения.

Мой пристальный взгляд падает на ее грудь. Она вздымается и опадает, гипнотизируя, заставляя взять свои слова обратно. Эмили может сесть на меня. Может оседлать меня... оттрахать до бесчувствия. Здесь это будет так легко сделать... будет так просто... твою мать... сделать это.

Эмили облизывает верхнюю губу.

— Тогда уложи меня в постель.