Сводная не для меня

Глава 13

Антон

– А что замерли, блин? – громкий свисток разрывает перепонки и я морщусь.

Тренер сверлит нас злющим взглядом, и явно ждет от нас чего-то сверх наших возможностей.

– Чумак, Морозов, вы там что притаились? – очередной свисток, и пацаны зашуганно пригибаются, оборачиваясь.

А я сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться при виде их офигевших глаз.

– А что мы делать должны? – рискует подать голос Чумак, и в него тут же прилетает мяч со стороны тренера.

Чумак громко охает.

– Бегать. Отрабатывать удары. У нас вон до сих пор связка Рязнов – Бородин не отработает никак.

Дергаюсь от своей фамилии и вопросительно выгибаю бровь.

– Что вылупились? Вот этот вот вальс с мячом оставьте за пределами зала. Бородин, где твои хваленые подачи? А ещё лучшим атакующим признан. Что-то не видно.

Я понимаю. Что тренер сейчас пытается нас вывести из себя и разозлить, чтобы подогреть боевой дух. И у него получается, судя по стиснутым кулакам Бородина.

Яр стреляет в меня острым взглядом, на что я отвечаю только безразличным пожатием плеча.

– А ты что стоишь, руки на пояс? – а вот это уже ко мне, – Где подачи-то четкие? За работу!

Свисток и пацаны разбегаются по площадке.

– Бородин, – снова подает голос тренер, – отрабатываешь силу подачи. Рязнов, – утыкает в меня палец, – отрабатываешь скорость.

– Не понял, – стою откровенно туплю.

Тренер громко вздыхает.

– Объясняю на пальцах, – тренер приближается ко мне, тыкает в сторону и орет чуть ли не в ухо, – ты встаешь туда! Бородин встает туда и подает. Твоя задача – перехватить.

– А-а-а-а.

– Бэ. Вперед и с плясками.

Бородин кивает головой, готов ли я. Киваю и сосредотачиваюсь на мяче, который Яр сейчас подкидывает в руке.

После шестого круга моя дыхалка изрядно подустала. Ноги гудят от бега, но тренеру мало.

– Давай, Бородин, уже почти так как ты умеешь.

Свисток и Бородин снова подает, а я цепляюсь взглядом за открывающуюся дверь и входящую в зал Нику.

Глаза мои лезут из орбит. Какого фига она тут забыла?

Мой взгляд мечется от неё к летящему мячу и в башке взрывается мысль, что если он прилетит в Нику, то пару ребер он её может сломать. Потому что, что бы там ни говорил тренер, а бросок у Бородина если он в запале, неслабый.

А перехватить мяч я, кажется, не успею. Именно потому, что отвлекся. Поэтому один выход, его перегнать.

Срываюсь с места и набираю скорость, мысленно молясь успеть. Даже жалею, что Яр подает так, что мяч все на пути сметает.

На всем ходу сношу Нику с ног, и мы впечатываемся в стену. По залу прокатывается её возмущенный визг, который грозит лишить меня слуха.

Мяч обжигает спину. Шиплю смотря в огромные голубые глаза.

Пытаюсь отдышаться.

– Рязнов, ты выжил или тебя там в стену впечатало?

– Живой, у тебя и получше подачи были, – сдавленным голосом пытаюсь ответить Яру.

– Че, блин? – почти над ухом возмущенно орет Яр.

– Ой, иди пасись, – отмахиваюсь.

– Бегу и падаю, – язвит Яр, но отходит.

Отлипаю от затаившейся Ники. Хотя хочется совсем противоположного. Прижаться к ней и впечататься лбом в стену над её головой.

– Ты какого тут забыла? – в голос проникает злость.

Руки потряхивает от волнения за эту дурочку. Если б не успел, то её расплющило бы. Даже у меня вся спина горит от удара.

– Я, – Ника опускает глаза на пол и сглатывает, когда натыкается на лежащий у наших ног мяч, – к тренеру шла.

– А ты не знала, что тут сейчас мы? И что нельзя просто взять и припереться в зал, – голос звучит резко.

Я прекрасно понимаю, но не могу взять себя в руки и успокоиться. Сердце в груди грохочет так, что оглушает.

– А что ты меня отчитываешь, как маленькую? – Ника отмирает и голубые глаза вспыхивают привычной враждебностью.

– Потому что ты хоть понимаешь, что могли твою светлую головку снести. На чем бы ты прическу свою носила потом?

Ника открывает рот, а до меня только после сказанного доходит смысл.

– Да ты…

Ника толкает меня, и я не сопротивляясь делаю шаг назад.

– Ника, – пытаюсь поймать её за руку, но она проворно одергивает её.

– Даже не думай меня трогать, увалень. Вообще, забудь про моё существование, придурок.

Дверь с грохотом закрывается, а я прикрываю глаза.

Меня ощутимо хлопают по спине, и я шиплю от новой волны боли.

– Да ты силен, мужик, – голос Морозова ещё сильнее выводит из себя, – сначала спас девчонку, а потом унизил. Знай наших!

– Все сказал? – скидываю его руку и слышу грубый смешок.

В раздевалке прислоняюсь спиной к прохладной дверце шкафчика и роняю голову на грудь.

Красавец, нечего сказать!