В огне страсти

Глава 9

Джинни внезапно проснулась. Ее разбудил какой-то звук. Сердце девушки колотилось от страха. Она, не дыша, ждала в темноте следующего звука — и медленно выдохнула, когда не услышала ничего.

Джинни повернулась на бок и устроилась поудобнее, пытаясь снова погрузиться в дремоту, пытаясь не думать…

О Дункане. Слишком поздно, поняла она и приготовилась к очередной бессонной ночи.

За три дня, прошедших после возвращения отца, она почти ничего не узнала о судьбе, постигшей Кэмпбеллов. Джинни не могла спросить отца и сомневалась, скажет ли он ей что-нибудь, даже если она спросит.

Отец торопился выдать ее замуж за Френсиса Гордона, чтобы упрочить союз, и Джинни понимала, что не сумеет откладывать свадьбу слишком долго, особенно теперь, когда Френсис тоже приехал в замок.

Дункан жив. А как же иначе? Но почему он не приехал за ней? В голове ее крутился обрывок разговора, услышанного сегодня вечером. После ужина отец в своих покоях разговаривал с Френсисом о прошедшем сражении и радовался успеху, достигнутому «благодаря карте Кэмпбеллов».

Сначала она не обратила на это внимания, продолжая убираться в зале, но тут отец упомянул измену и золото.

Не может быть, чтобы они разговаривали о Дункане, но тревога не оставляла девушку.

Ну почему же он не едет?

Внезапно из темноты выступил мужчина. Джинни ахнула, открыла рот, чтобы закричать, но он зажал ей рот ладонью.

В луче бледного лунного света Джинни разглядела его лицо. Она облегченно обмякла, а на глазах выступили слезы радости.

Он убрал руку, и Джинни рывком села.

— Ты вернулся!

Он ничего не ответил. Он выглядел странно неподвижным, держался в тени и не спешил заключать ее в свои объятия, о чем Джинни мечтала все эти дни.

Теперь, когда глаза ее привыкли к темноте, Джинни видела, что на лице его было очень странное выражение. Почти угрожающее. Не знай она Дункана, могла бы и испугаться холодного взгляда этих гневных синих глаз.

— Дункан, что случилось? Он всматривался в ее лицо.

— Скажи, что это неправда. Скажи, что ты не помолвлена с Френсисом Гордоном. — Джинни побледнела. Прежде чем она успела сказать хоть слово в свою защиту, Дункан схватил ее за руку и вытащил из постели. — Как давно ты скрываешь это от меня? Ты уже была обручена в ту ночь, когда послала за мной?

Он прочел ответ в ее глазах и оттолкнул девушку от себя, но она прильнула к нему.

— Разве ты не понимаешь? Поэтому я и приехала! Я не хочу выходить за него замуж; я хочу убежать с тобой! Это отец обручил нас.

— Но ты согласилась.

— Я испугалась. Он так разозлился, когда я рассказала ему про тебя! Но я не собиралась слушаться его. Я хотела рассказать тебе, но не смогла, потому что боялась…

— Ты боялась, что я пойму — твой отец собирался перехитрить нас. Ты права. Похоже, ты многое от меня скрыла. — Его взгляд пронизывал ее насквозь. — Зачем ты послала за мной?

— Разве ты не понимаешь? Боялась за тебя!

— Что ж, как видишь, напрасно. Вот моему отцу не так повезло.

У нее внутри все сжалось.

— О, Дункан, мне так жаль… Но поверь — я ничего не могла предпринять.

Его решительное лицо не дрогнуло.

— Ты сделала свой выбор.

— Это несправедливо! — воскликнула Джинни. — Ты наверняка понимаешь, в каком трудном положении я оказалась. Если бы я рассказала тебе, что задумал мой отец, я подвергла бы его опасности.

Но ее оправдание показалось ему жалким лепетом. Для благородного Дункана честь и достоинство были превыше всего.

— Твоя преданность отцу похвальна, — насмешливо произнес он. — Но скажи мне, Джинни, как далеко простирается эта преданность?

Девушке не понравилось то, что она увидела в его главах. Она наморщила лоб.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты так настаивала, чтобы я остался. Очень настаивала.

Джинни судорожно вздохнула, не желая верить в то, что он предположил, будто она соблазнила его умышленно.

— Я тревожилась за тебя.

— И все?

— Конечно. Что еще за причины могли у меня быть? Его взгляд пронзал ее насквозь.

— Зачем ты трогала мои вещи?

Она открыла рот, чтобы возразить, но вспомнила, что и самом деле их сложила. Щеки запылали.

— Я выходила попить воды. И споткнулась о них, чуть не упала, поэтому и сложила твои вещи.

Дункан ей не поверил.

— Ты уверена, что ничего в них не искала? Например, карту?

— Конечно, нет… — Джинни замолчала, сообразив, что он только что сказал, и ужаснулась. — Карту? — пискнула она.

Взгляд, которым наградил ее Дункан, был таким жестким, что мог разрезать стекло. Он отступил назад и потрясенно посмотрел на Джинни.

— Господи, так это была ты?

Она замотала головой, вцепившись в его руку.

— Нет. Я ничего не трогала! Я просто слышала, как отец упоминал о какой-то карте!

Но попытка объясниться только все еще сильнее испортила.

— Довольно! — воскликнул Дункан, оттолкнув ее от себя. — Я услышал вполне достаточно.

— Нет, послушай меня! — В груди Джинни вспыхнул гнев. Она встала перед ним, стиснув кулаки. — Как ты посмел явиться сюда, обвинить меня в таком гнусном преступлении — и даже не даешь мне объясниться?

— А тут нечего объяснять. Факты говорят сами за себя. Когда я приехал в трактир, откликнувшись на твой отчаянный призыв, у меня была с собой карта, которая, очевидно, сильно потребовалась твоему отцу. Карта, которая, по твоему же собственному признанию, сейчас находится у него. — Он тряхнул Джинни за плечи. — Тебе просто повезло или это он послал тебя и сказал, где искать? — Голос его был обманчиво спокойным, но взгляд — диким и грозным. — А человек, с которым ты помолвлена, — понимает ли он, на какую низость ты способна? Знает ли он, что ты готова лечь под ублюдка, лишь бы достичь своей цели?

Джинни ахнула. Сердце ее пронзила острая боль. Не думая, она откинула руку назад и изо всей силы влепила ему пощечину.

Голова его дернулась, такой силы оказался удар. Когда Дункан снова посмотрел на Джинни, взгляд его приморозил девушку к полу.

— Не вздумай это повторить, — низким голосом произнес он, сжав ее руки как в тисках.

Сердце ее выскакивало из груди. Она никогда не видела Дункана таким.

— Отпусти меня! — Джинни попыталась вырвать руки, но это ей не удалось. Дункан отодвинул девушку на несколько дюймов от себя, но продолжал удерживать, словно не мог решить, оттолкнуть ее или прижать к себе.

— Больше это не сработает, Джинни. Ты одурачила меня один раз, но впредь не удастся. Если мне повезет, я сумею отмазаться от обвинений в предательстве. Кто подсунул мне золото — ты или твой отец? Видимо, я слишком высоко замахнулся? — Его пальцы впивались в ее плечи, а тело сотрясалось от ярости. — Господи, мне следовало бы убить тебя за то, что ты сделала!

Джинни почувствовала, как что-то в ее душе встрепенулось и умерло. Она не совершала того, в чем Дункан ее обвинял, но скорее всего это уже не имело никакого значения. Он не может ее любить, раз не верит ей.

Она вздернула подбородок, глядя в его проклинающие глаза.

— Если ты и вправду веришь в то, в чем меня обвиняешь, то лучше убей.

Он стоял неподвижно, печально глядя на нее, словно готов был поверить, словно наконец-то распознал истину. Но не привлек ее в свои объятия, а опустил руки и отступил назад.

— Прощай, Джинни.

И повернулся к ней спиной. В груди поднялась паника, и горле образовался ком. Он в самом деле собирался уйти!

— Стой! — Джинни схватила его за руку. — Ты не можешь покинуть меня! Только не так. Ты должен меня выслушать!

Его лицо не дрогнуло. Он смотрел прямо перед собой, не глядя на нее.

— Нам больше не о чем говорить.

Она почувствовала, как он вырвал руку и словно закрылся от нее. Самые худшие страхи Джинни становились явью. В ее глазах заблестели слезы.

— Почему ты так поступаешь со мной?

— Я больше никогда не хочу тебя видеть.

Ледяная холодность в его голосе превратила панику в истерику. Джинни утратила те жалкие крохи самообладания, которые у нее еще оставались. Забыв про гордость, она прильнула к Дункану, впиваясь пальцами в его плечи.

— Нет! Ты так не думаешь. — Он попытался высвободиться, но Джинни его не отпускала. — Дункан, прошу тебя… — умоляла она, захлебываясь горячими слезами.

Но ее мольбы не подействовали. Стиснув зубы, он рывком оторвал Джинни от себя. Она рухнула на пол, сотрясаясь от неудержимых рыданий.

— Не бросай меня!.. — задыхалась она.

Не сказав больше ни слова и даже не взглянув на нее, Дункан скользнул в тень так же беззвучно, как и появился. Через мгновение Джинни услышала, как закрылась дверь.

— Нет! — Но ее уже никто не услышал. Он ушел. Дункан отчаянно пытался поверить в ее невиновность, но, сопоставив факты, понял, что она его предала. Из комнаты Джинни вышел совсем не тот человек, который в нее вошел. Он стал старше. Лишился иллюзий. Спрятался в твердый панцирь. Заледенел внутри.

Он должен был понять! Она — послушная дочь, теперь он лишний раз в этом убедился. Дункан готов был оценить преданность Джинни отцу, но не мог понять, как его карта оказалась, по ее же собственным словам, у Гранта. Не мог объяснить и ее обручение с другим мужчиной.

В груди у него жгло; это странное ощущение он мог описать одним словом — ревность. То, что Дункан знал этого мужчину и, не окажись они врагами, мог бы им восхищаться, только усугубляло положение. Френсис Гордон был умен, богат и хорош собой. Идеальная пара для дочери вождя. В отличие от него.

Дункан чувствовал себя болваном. Да с какой же стати она бы вдруг захотела выйти за него, будучи помолвлена с сыном одного из самых могущественных людей в Шотландии? Законным сыном. Дункан обманывал себя, поверив, что такая женщина, как Джинни, сможет закрыть глаза на его двусмысленное происхождение.

Может, отец использовал ее, чтобы отвлечь Дункана? Проглотить вот это будет, пожалуй, труднее всего — он не заметил никаких признаков предательства Гранта, он с позором провалил дело, не выполнив долга перед семьей, потому что бегал за девицей, высунув язык, как томящийся от похоти кобель.

Вот что происходит, когда думаешь тем, что между ног. Но Дункан больше никогда не совершит подобной ошибки. Его судьба — сражаться на поле боя, а не бегать за юбкой. Следовало понять это давным-давно.

И все-таки какая-то его часть отказывалась поверить, что все было ложью. Такую страсть нельзя изобразить. Да, наверное, в этом все и дело. Страсть, и больше ничего. Скоро предметом ее страсти станет другой мужчина.

Дункан отмахнулся от воспоминаний. Даже если она и не во всем притворялась, — она сделала свой выбор, поддержав изменника-отца.

А он сделал свой. Он вернется к постели раненого отца и докажет свою невиновность кузену.

Дункан снова вспомнил улики против себя и понял, что они убийственны. Записка. Карта. Золото. Его гнев на отца и на то, что ему не доверили командование. Наверное, что-то одно можно было бы объяснить, но все вместе они неопровержимо доказывали его виновность. Дункан мог надеяться только на то, что после всех объяснений Арчи сочтет его болваном, но не предателем.

Почти рассвело, когда Дункан вошел в ворота замка Драмин, — пешком, оставив коня и боевое Снаряжение неподалеку. Он надежно спрятал свой стальной шлем, оружие и доспехи, заменив их на простой плед и шапочку, надвинутую низко на лоб, чтобы не привлекать к себе внимания.