Благими намерениями

— Дочка, говори правду, во что ты вляпалась…

— Пап, он мой друг, которому была нужна помощь с подарком для… невесты, — соединяла я ложь и правду под любопытными взглядами своего компаньона в этом странном путешествии.

— Ты рядом с ним? Включи громкую связь…

И я, чувствуя, как заливаюсь румянцем, повиновалась воле отца. Наверное, именно поэтому я так редко и общаюсь с папой. Полицейского в нем больше, чем семьянина, да и командует он, не позволяя увиливать от его желаний. Вот и сейчас я словно снова в старшей школе, где папа коп пришел надавать за свою дочурку, краснею и хочу забраться под кресло или вообще исчезнуть из тачки. Взрослая женщина, но все еще ребенок для своего папы.

— Сынок, — серьезно начал Чарли.

— Да, сер, — едва сдерживая смех, бросил Лиам.

— Номер твоего жетона.

— Папа, — заорала я.

— Грейс, я не с тобой разговариваю, — строго ответил Чарли. — Номер твоего жетона.

— Детектив Лиам Вуд, сэр. Номер жетона 0085692.

— Ну, что же, детектив Лиам Вуд. Через десять минут я буду знать, как звали твою первую собаку, так что не советую обижать мою дочь, если ты заморочил ей голову, и тебя подослал Тайлер.

— Могу я сказать, сэр? — деловито спросил Лиам, хотя его лицо сияло от улыбки. Эта ситуация явно веселила Вуда.

— Говори, — отчеканил Чарли.

— При всем уважении, сэр, у меня никогда не было собаки, — бросил Лиам, и лишь когда я перехватила телефон и выключила громкую связь, Лиам рассмеялся.

Так было всегда. Точнее каждый раз, когда я общалась с отцом. Он единственный человек, кого я боялась в этой жизни и с кем разорвала всякую связь, ослушавшись и выбрав Тайлера. И хотя он был всегда добр ко мне, его семейное умиротворение заканчивалось каждый раз, когда я приводила домой парня. Тогда он включал злого строгого копа, отпугивающего всех моих ухажеров и считающего свое поведение нормой. Мне кажется, что даже если я все же выйду замуж, Чарли сначала устроит моему жениху девять полицейских кругов ада, начиная с допроса на детекторе лжи.

— Не думал, что ты всерьез дочь полицейского, — смеялся Лиам.

— Разве? — состроила гримасу я. — А ты не говорил о каком-либо соглашении. Я думала, у вас все было построено на обоюдной любви.

— Ну, тебя это не касается, — резко переменился в лице Лиам. — Тебе лишь стоит знать, что на твоей совести испоганенные жизни десятков людей, включая мою.

— Это… несправедливо, — проскулила я, желая не быть услышанной, но Лиам услышал каждую букву.

— А как ты хотела? За свои поступки надо отвечать.

Я, казалось, задохнулась. Это все, и правда, было моей виной, но какое моральное право он имеет меня в чем-то упрекать? Так сложились жизненные обстоятельства, и если все было настолько серьезно, то чертово соглашение должно было учесть такой незначительный фактор, как сообщение, которое ошиблось номером. А теперь все грехи на мне? Да я сделала все, чтобы их исправить. Поехала с ним, пожертвовав своей личной жизнью, пыталась уговорить подружку, которая навалила на меня с три короба оскорблений, обманула родителей. Да, я, черт подери, виновата. Но ровно в той же степени, что и он.

И я уже практически залилась слезами, представляя, как практически на ходу, пока Лиам будет со всей силы жать на тормоза, покидаю машину, и к горлу комом подошла злость.

— Останови машину! — сухо бросила я и инстинктивно вытерла глаза, удостоверяясь, что не плачу, и что слез нет.

— Что?

— Останови. Чертову. Машину. Вуд. — зло отчеканила я.

- И не подумаю, — отмахнулся Лиам, виляя на очередном повороте, который вывел нас на прямую дорогу, ведущую к городу. Мы были очень близко к дому, и я не могла этому не радоваться. Совсем скоро это все, надеюсь, закончится.

— Я выскочу прямо сейчас, и тогда мои травмы будут на твоей совести, — прошипела я, хватаясь рукой за дверную ручку.

— Не заставляй тебя привязывать, — рявкнул Лиам. — Еще несколько десятков миль, и ты больше никогда меня не увидишь.