Внешность может обмануть

— Обманывая других, мы обманываем себя. Надеваем маски, выучиваем роли и забываем, что это всего лишь роль, которая должна быть сыграна безупречно. Ведь именно этого от нас все ждут.

— Юность создана для проб и ошибок. Ты свою юность почти проворонила. Сейчас же все наверстаешь. В молодости человек напоминает любопытного котенка, решившего, что дом — это весь мир. Этот мир изучен вдоль и поперек. Теперь представь удивление котенка, когда он впервые попадает на улицу. И когда он понимает, что существует смена времен года. И ты предлагаешь ругать котенка за любопытство? Или домашнюю кошку, сбежавшую из дома и столкнувшуюся с прожженными котами? Пока ты не будешь по взгляду понимать, что от тебя хотят, пока не научишься давать отпор тому, что для тебя неприемлемо — ты будешь глупой кошкой, возвращающейся ко мне, чтоб зализать раны.

— И зачем тебе это?

— Мне импонирует твоя неопытность и наивность. Открытость. Пусть это и вешает на меня повышенную ответственность с моей стороны.

— И в чем ответственность?

— Я могу тебя испортить. Привить свою испорченность и возвести в норму. Из-за этого я не против, чтоб ты встречался с другими мужчинами. Ты должна понять, что секс и любовь отличаются. Тебе нужно научиться понимать, что тебе нравится, а что нет. Я не хочу все это тебе показывать и тем более выступать в роли учителя. Учись сама, а я буду страховать.

— Мне показалось, что отношения — это интимная вещь между двумя людьми.

— У нас с тобой нет отношений, пусть мы с тобой изредка спим. Ты меня влюблена? Нет. Я в тебя не влюблен. Поэтому глупо с моей стороны требовать от тебя верности. Все же я тебя сейчас накормлю. Тебе необходимо поесть.

Он поднялся. Пошел на кухню, чтоб что-то разогреть в микроволновке. Я слышала, как она запищала. Я же села в кровати. Поправила одеяло. Посмотрела в окно. Было уже темно, поэтому я не увидела какая там погода. Да мне было это неинтересно. В квартире тепло, в кровати удобно. Чего еще желать?

Воспоминания о прошлой ночи заставили покраснеть щеки. Я приложила к ним ладони.

— Что вчера произошло — это всего лишь опыт, — ответил Борис, заходя в комнату с тарелкой и кружкой. На тарелке лежала вареная картошка и свинина с подливкой. В кружке был черный чай.

— Так все равно стыдно!

— Стыдно? Это пока все в новизну. Потом стыд пройдет. Ешь.

— Спасибо. Борь, ты говоришь, что мы с тобой друг в друга не влюблены, но тогда зачем тебе со мной встречаться? И не надо говорить, что тебе это просто нравится.

— Но это так. Мне нравится с тобой встречаться. Я довольно долго был один. Жена ушла. С сыном мы общаемся кое-как. Я встречался с проститутками, но это каждый раз надо заново к женщине, как бы привыкать. Искать, что может в ней привлечь и объяснять правила игры.

— Это ты о чем? Кстати, вкусно.

— Мне надоедает объяснять, что я получаю удовольствие больше не от того, запихнул я член в какую-то дырку или нет. Мне нравится ласкать женщину. Видеть, как она теряет голову рядом со мной. Понимаешь про что я говорю?

— Понимаю, — ответила я, решив, что пока вопросы не буду задавать. Борис же решил пояснить.

— Ты не бойся задавать вопросы. Нет таких тем, которые мы с тобой не можем обсудить.

— Даже про твою работу?

— Со временем, — ответил Борис. — Пока лучше поговорить о сексе. Это более актуально.

— Думаешь, что это хорошая тема?

— А что в ней плохого? — спросил Борис.

— Ты знаешь. После вчерашнего. Я не ожидала, что все будет так.

— Как?

— Честно?

— Мы с тобой договорились, что ты мне не будешь врать. — Я не ожидала, что будем так больно. А еще не думала, что на время секса теряешь контроль над собой. В этот момент телом пользуется мужчина. Он не только вторгается в личное пространство, но и забирает тело в личное пользование. Это так странно, что я к этому не была готова.

— Но я же также вторгался в твое личное пространство, — заметил Борис.

— С тобой все было иначе, — сказала я, возвращаясь к еде. А ведь действительно с Борисом все было иначе. Он вроде тоже мной пользовался. Пусть хотя бы в тот раз в машине. Но это не раздражало, а скорее интриговало.

— Ир, первый раз всегда больно и неприятно. Дальше будет проще.

— Я даже не про боль. Ощущение беспомощности — оно не пройдет.

— Когда между мужчиной и женщиной возникает влечение, то женская капитуляция перед мужчиной — это нормально, — сказал Борис.

— Возможно и нормально, но мне не понравилось, — ответила я.

— Из-за этого я и не люблю девчонок портить, — сказал Борис. Он забрал у меня пустую тарелку. — Женщина может быть сверху в постели, если это нравится мужчине. Но чаще ведет в танце мужчина.

— Я знаю.

— Но тебе это как раз и не нравится.

— Мне страшно, что все это повториться. Сам мужчина мне понравился. Он красивый. Такой обаятельный.

— Вчера ты говорила, что в него влюбилась.

— Возможно, — я улыбнулась. — Но как можно смотреть на лицо, чтоб сердце замирало, но при этом не понравиться с ним в кровати.

— Он тебе сделал больно. Вот такое двойственное ощущение. Потом войдешь во вкус. Боль пройдет. А когда не будет больно, то начнешь и удовольствие получать, сказал Борис, возвращаясь с кухни и вновь садясь за компьютер.

— Хотелось бы на это надеяться.

Я пила чай. Борис чего-то печатал. Отъехал на кресле в сторону коробок, что стояли вдоль стен. Нашел папку. Вернулся с ней к компьютеру.

— Работаешь?

— Да.

— Извини, что я тебя отвлекла.

— Ты появилась вовремя. Вечером поругался с сыном.

— Почему? Пусть это и не мое дело, но мне стало интересно.

— Он наркоман. Плотно сидит на игле.

— И не хочет лечиться?

— Лечился, но срывался, — ответил Борис. — У нас сегодня свободный вечер. Чем займемся?

— Ты работаешь

— Уже закончил. Выбирай, как проведем вечер.

— Я бы отлежалась. Два дня подряд пить — это никакого здоровья не хватит. Может, фильм посмотрим?

— Ты мне нравишься. Я тебе это говорил? Я пожала плечами. Усталость после вчерашнего дня никуда не делась, пусть я и проспала весь день. Из-за этого куда-то идти не хотелось.

— Откуда у тебя женские трусы и рубашка до пять? — спросила я, вспомнив вопрос, который возник утром. Длинная рубашка была женской. Такие использовали в качестве ночнушек.

— Купил. Я же знал, что ты ко мне будешь приезжать. И вряд ли привезешь свою пижаму с котятками. Нужно к этому было подготовиться.

— Что я как-то приеду к тебе в гости без трусов?

— А если я их на тебе порву? Случайно. В порыве страсти.

— Пытаешься все предугадать?

— Не пытаюсь, а предугадываю.

— Ты мой телефон не видел?

— На зарядке.

— И где? Хочу посмотреть, звонила ли мне мама.

— Нет. Она не звонила. Звонил лишь отец. Я с ним переговорил.

Опять наговорил гадостей? От которых мне потом будет стыдно? — представляя, что он мог такого сказать про меня и как отреагировал бы на это папа.

— Не будет, — ответил Борис. — Мы с ним нормально общаемся.

— Тогда ладно, — расслабилась я. — Стой! Вы с ним общаетесь?

— Так еще когда мы в гостинице обнимались. Мы тогда с ним поговорили, — ответил Борис. — Какой фильм смотрим? Романтику?

— Можно, — согласилась я. Все же голова еще плохо соображала, чтоб играть в заговоры. Проще было поверить Борис и не играть в паранойю, проверяя входящие звонки за тот день.

Вместо телевизора был экран компьютера. Борис нашел фильм. Сходил на кухню за чаем. К чаю принес пакет с печеньем и вафлями.

— Рубашку снимай, — сказал он, ставя кружки на стол, а пакет со сладостями положил на кровать.

— Зачем?

— Хочу на тебя полюбоваться.

— Не надо.

— Чего не надо? — спросил он. Включил фильм и сел рядом со мной.

— Я не хочу сегодня ничего такого. Еще не отошла.

— А никто и не говорит, что я буду тебя трахать. Всего лишь хочу на тебя полюбоваться. Он стал стаскивать с меня рубашку. Я попыталась возразить. Борис поймал мои руки и поцеловал.

— Ты чего воюешь? — спросил он.

— Я не хочу.

— Не надо стесняться. Тем более меня, — сказал он, все же снимая с меня рубашку. Прошелся ладонью по груди. Погладил ее.

— Борь, я правда без настроения.

— Тихо.

Борис поцеловал меня в губы. Вначале неторопливо и лениво. Но вскоре его поцелуй стал все более требовательным. Его язык проник между моих губ. Он крепко прижал меня к себе, лишая свободы и подчиняя своему желанию. Провел языком по моим губам.

— Щекотно, — пожаловалась я, кладя голову ему на плечо. Борис крепко прижимал меня к себе и гладил по спине.

— Это нервное. Расслабься.

— Как можно расслабиться…

Его рука нашла мой сосок. Пальцы ласково прошел по нему, вызывая мурашки.

— Тело откликается на ласку. Мысли уходят прочь. Хочешь продолжить?

— Не хочу, — сказала я. — Давай фильм посмотрим. Я почему-то выгнулась к нему навстречу. Борис улыбнулся. Еще раз поцеловал.

— Рубашку только не одевай. Договорились?

— Хорошо, — согласилась я. С трудом выдохнула. Только отодвинуться от него не получилось. Мне так нравилось быть в его объятьях, что уходить из них совсем не хотелось.

— Чего плачешь?

— Ничего. Но, кажется, я теряю себя, — ответила я. — И мне страшно.