В итоге

Глава 1

Крики чаек, шум волн, тёплый ветерок обдувает лицо. Меня несёт по течению. Вокруг никого, только я наедине с водой. В памяти крутится отрывок из стихотворения Юн Сон До «Речка»:

«И кажется, на свете лишь вода. Всегда прекрасна и всегда струится».

Но вот слышу предательский писк будильника и, проснувшись, возвращаюсь в реальность. С добрым утром, Ким Ту Хонг. Готова к новому дню?

Подмигиваю отражению в зеркале и иду на кухню, чтобы позавтракать.

Под скворчащие звуки яичницы на сковороде напеваю «молочную песенку»:

Кола — нет, нет. Чай — нет, нет.

Чёрный кофе — нет, нет.

Шоколад — нет, нет.

Яблочный сок — нет, нет.

Белое молоко — о, да.

Вкусное, хорошего цвета, максимально питательное.

Лежащий на столе телефон завибрировал. Отставляю сковороду на соседнюю конфорку.

— Да, мистер Мин, — отвечаю, улыбнувшись, на звонок начальника. — Должно быть, на нас напали инопланетяне или пришёл тайфун, что такой сварливый человек, как вы, с самого раннего утра вспомнил обо мне.

— И тебе доброе утро. В прошлый раз я говорил, что ты немного не дотягиваешь. Так вот, у нас новая сотрудница, и я хочу, чтобы ты её всему научила. Так что бегом на работу!

— Да, конечно. Но, начальник, вы ничего важного не забыли? Мне же как раз баллов не хватало.

— Я повышу тебя, — проворчал он, — но если через пятнадцать минут тебя не будет в моём кабинете, должность улетит другому сотруднику. — И мистер Мин положил трубку.

«Coffee Bear» — кафе, в котором я работаю, — находится в двух кварталах от дома. Никогда не была большой любительницей кофе, но мне предложили неплохие деньги, и рядом есть супермаркет, в котором всегда много скидок. На улице от жары асфальт на дорогах плавится, а в кафе прохладно и вкусно пахнет. Куда лучше, чем стоять на улице в такую погоду в костюме животного и раздавать листовки.

Поздоровавшись с коллегами, стоящими за стойкой, прохожу в кабинет начальника.

— Ещё раз здравствуйте, мистер Мин.

— Да-да, проходи. Знакомься, Ли Бон А — наша новая сотрудница. Её ты будешь обучать.

— Здравствуйте, — послышался тихий голос у меня за спиной.

Оборачиваюсь. Длинноволосая брюнетка лет восемнадцати в джинсах и заправленной в них белой футболке с надписью «Shadow», с напульсником на правом запястье. Не очень высокая и худощавая. Я не заметила её, пока она не заговорила. Но если приглядеться, она красива. Не знала, что кто-то еще носит напульсники.

— Привет, я Ким Ту Хонг — твоя наставница в кофейном деле и коллега. Мы поклонились друг другу в качестве приветствия.

Под конец смены я и новая сотрудница сидели в подсобке, занимаясь сортировкой кофейных зёрен.

— Спасибо, Ту Хонг. Что бы я без тебя делала? — улыбнулась Бон А.

— Ох, ты мне льстишь. Ты и без меня сегодня прекрасно справлялась. Она хихикнула и перевязала бантом ещё одну упаковку с зёрнами.

— Кстати, можешь уйти сегодня пораньше.

— Почему? — удивилась она.

— Пятница ведь. У тебя разве нет никаких планов?

— Я только недавно приехала в этот город, у меня ещё не так много знакомых, а дома — бабушка с дедушкой. Так что добраться домой — мой единственный план на вечер. А у тебя?

Если честно, в планах было провести вечер в компании с сериалом. Не назвала бы это чем-то важным. Парня нет, да и друзей особо тоже. Работа — единственное развлечение. Тут хоть какие- то признаки жизни, а то дома совсем скучно. После того, как мама и папа бессовестно отнеслись к своим родительским обязанностям, приходится заботиться о себе самой. По моим подсчётам, если от каждой зарплаты откладывать по шестьдесят процентов, то уже через полтора года закрою долги отца и пойду в колледж. Неплохая перспектива.

— Вообще-то я тоже свободна. Может, прогуляемся?

Бон А замялась, но когда я перед уходом переспросила её ещё раз, согласилась. Не хочется сегодня киснуть дома, ну и мне, наверное, просто жаль её. Никого не знает, практически ни с кем разговаривает. Уверена, она и не ходит никуда. Маленькая серая мышка.

Уже темно, и улицы освещают лишь неоновые вывески и фонари. При свете дня город похож на огромный улей с вечно спешащими пчёлами, серый, громкий и душный. Но вот солнце уходит за горизонт, кто-то спрятался в своих сотах, а кто-то сонной мухой летает по улицам в поисках развлечений на остаток вечера, а может, и ночь. В бесконечных колеях машин и идущих по домам людях тоже есть что-то монотонно-расслабляющее. Город начал дышать своими огромными лёгкими из возвышающихся друг над другом домов, поглощая воздух дорогами трахей, иногда вздрагивая, словно боясь, что утро настанет раньше и ему снова пережмут доступ к столь долгожданному кислороду. Это и есть его настоящий облик: яркий, притихший, опьяняюще- прохладный. Наступило время тех, кто, как город, чувствует себя живым только в темноте. Ведь во тьме всё не такое жестокое, как люди привыкли видеть при свете дня.

RM в песне «Moonchild» писал: «Лунный малыш, не плачь. Когда восходит луна, начинается твоё время».

Да, подходящие строки…

Мимо нас, шатаясь, проходит пьяная девушка, держа в одной руке туфли, а другой поправляя слишком короткое вечернее платье. Кричит на всю улицу, что клянётся «бросить этого козла и больше не ждать от него сообщений, как дура». Интересно, что бы было, если бы у меня были такие же красивые стройные ноги, как у неё? Думаю, носила бы точно такие же короткие вечерние платья и не бегала за «козлами». Но у меня нет таких ног.

Через дорогу перебегает парень и, затарившись кофе в автомате, бежит обратно. Кажется, его ждёт бессонная ночь, полная работы. На велосипедах проезжает группа девчонок в толстовках с надписями «Life Goes On» и «Dynamite». Несколько школьников шли нам навстречу, бурно обсуждая выход новой веб-манхвы. А мы медленно идём вдоль парка. За время прогулки поговорили только о работе в кафе, и то недолго. Бон А какая-то задумчивая всё время и из-за этого часто запинается о свои же ноги.

Подул холодный ветер, и мы купили рыбную пасту. Я думала, что хоть это вытащит её из постоянного витания в мыслях, но моя инициатива не вызвала у неё практически никаких эмоций. От порывистого ветра не спасает даже горячая еда, она только обжигает желудок и горло. Хочется укутаться в огромный плед, свернуться клубочком. В такое время уже и в квартирах становится студёно, хоть на полу спи. Неприятно, когда нет тёплого уголка.

Мы уселись на парковую скамейку. Я поёжилась. Надоело. По мне так слишком неловко столько времени провести в молчании с человеком, которого пригласил куда-то, чтобы развеяться.

— Бон А, откуда ты приехала? — спрашиваю, повернувшись к ней.

Девушка оторвалась от еды. Она явно не ожидала моего вопроса и, поёрзав на месте, ответила:

— Из Сеула.

— Ого! А почему сюда, в другой конец страны, да ещё и во время учёбы?

— Просто соскучилась по родственникам, — пробурчала она и отодвинулась на другой конец лавки.

Что с ней не так? Отсела от меня, а теперь даже не разговаривает, каждое предложение из неё вытягиваю.

— Почему ты так себя ведёшь? Что-то не так? — строго смотрю на Бон А, а она даже не обратила на мой вопрос внимания, только смотрит сквозь меня своими большими глазами, как щенок, который не понимает, почему на него кричат.

— Ту Хонг, давай пойдём, а то уже поздно…

Она торопливо встаёт и, выкинув шпажку от лакомства, направляется в сторону выхода из парка. Вскакиваю вслед и хватаю Бон А за руку с напульсником. Она вскрикнула, и я, испугавшись, отпустила её. На руке Бон А была кровь.

— Не хватай меня так! — пропищала девушка и быстро зашагала прочь.

— Стой! У тебя рана кровоточит, давай пойдём в больницу!

— Да господи, Ким Ту Хонг, замолчи хоть на секунду! — она резко обернулась ко мне. — Отстань, не пойду ни в какую больницу!

Бон А зашагала дальше. Мне ничего не остаётся как просто идти следом.

Мы молча шли неизвестно куда, и я всё время наблюдала за ней. Наконец она сбавила шаг, и мы поравнялись. Девушка протянула мне руку, за которую я её схватила. На запястье был порез и несколько шрамов, похожих на ожоги. Кровотечение остановилось, и вокруг ран осталась запёкшаяся кровь.

— У меня были проблемы в школе, — замявшись, сказала она, выдавливая из себя слова. — Старые уже зажили, эти сделали вдогонку.

Мы вышли на смотровую площадку. Ворот её футболки оттянулся вперёд, и из-под него стало видно багровый синяк. Он наверняка не один. Девушка проследила за моим взглядом и повыше натянула футболку.

— Всё настолько серьёзно, что ты даже сбежала в другой город?

— Да, — кивнула она. — От Сеула слишком много неприятных воспоминаний.

— Ты рассказала об этом родителям?

Достаю из кармана рюкзака пластырь с динозавриками и глазами показываю, чтобы она подала руку.

— Нет.

— Почему?

— Меня будут ещё больше презирать. Что обо мне будут говорить, если я…

— Тебя бьют, унижают, а тебя всё ещё беспокоит, что они подумают?

— Ты не понимаешь, — раздражённо сказала Бон А.

— Действительно, откуда мне тебя понимать, — приклеиваю на запястье пластырь и отпускаю её.

— А ты не задумывалась, что если бы ты исчезла, то и проблем бы не было? — спрашивает Бон А. Усаживаюсь на перила и, покрепче держась руками, раскачиваюсь взад-вперёд.

— Нет, — отвечаю я, вздохнув, — даже в голову не приходило. Как по мне, лучше биться до последнего, чем в один момент оборвать все пути к мечте, да и вообще к жизни.

— А с моей жизнью и умереть не жалко… — Девушка упёрлась локтями в перила и стала пристально разглядывать сияющий город, словно её зрение позволяло разглядеть каждую зелёную крышу. Знаю, она ждёт моего ответа, но делает вид, что ей очень интересен горизонт.

— Бон А, ты любишь бенгальские огни?

— Да, конечно. Их все любят, но к чему ты об этом?

— Жизнь — это бенгальский огонь. Вот его достают из упаковки, зажигают, он горит ярко-ярко, а потом резко затухает. Но всё-таки есть одно отличие жизни от этой горящей алюминиевой палочки. Понимаешь, о чем я?

— Не особо.

— Я о том, что у каждого есть возможность начать всё заново. Достать из упаковки ещё один бенгальский огонь, так сказать. В любом случае мы все когда-нибудь умрем. А попробуй за свою жизнь сделать что-нибудь, попробуй разгореться так же, как искры. Если умрёшь, от твоей смерти никому не станет легче, только в этом мире будет на пять человек несчастнее.

— Например? Не знаю таких людей.

— А как же твои мама и папа, бабушка и дедушка? А как же я? Так что, пожалуйста, выкинь всю эту дурость из головы и проживи свою жизнь так, чтобы и ты, и твои близкие были счастливыми. Не дай себе перегореть.

— Слова как из дорамы. — Она высунула язык, имитируя рвотный позыв, и мы рассмеялись. — Это не очень мотивирует, но задуматься стоит. — Девушка широко улыбнулась и протянула мне мизинец. — Давай дружить?

— Давай.