Я люблю тебя НАВСЕГДА

Генрих отпрянул со стоном…

— Извини, Дашка. Но я схожу с ума. Извини.

И отпустил ее…

Из дневника:

«Не убивайте в Женщине — Любовь.

Её душа, что Звёздочка ранима,

Она ромашкой расцветёт Весной.

Не убивайте в душах их, Любовь.»

… почти конец

День рождение Ромки, его трехлетие, отмечали у Бориса Яковлевича. Лия таяла на глазах, хотя и продолжала быть великолепной хозяйкой.

Этот день рождения был без Генриха. Он в марте уехал в Германию и до сих пор не вернулся. Возможно обо всем знал Борис Яковлевич, но Даша никогда с ним не заговаривала ни о Германе, ни о Генрихе, ни о Марке. Для всех тема Вольфов в присутствии Даши была запретной.

После ужина Борис Яковлевич, что-то шепнув Леониду, пригласил Дашку к себе в кабинет.

— Дарьяна, извини, но дальше разговор оттягивать не могу. Он будет серьезный. Лёня посмотрит за мальчишками, уложит их спать. Мы выйдем отсюда, только все обсудив, — сказал он и повернул ключ в двери. — Это чтобы нам никто не помешал.

Даша села в кресло и приготовилась слушать. Она знала многое о жизни Бориса Яковлевича, знала и часть того, что ей не следовало бы знать, но он ей доверял.

— Даша, тебе нужно уехать из города, навсегда. Это нужно сделать, как можно быстрее.

— Но… — хотела возразить Дашка, но Борис Яковлевич прервал ее.

— Подожди, дочка, сначала послушай меня. А потом мы обсудим то, что хочешь сказать ты.

Даша замолчала, она готова была слушать и все запоминать.

— Я много думал. Это единственный выход. Я обязан вывести из-под удара тебя и мальчишек. Ты дорога мне, как дочь. Ближе тебя только Лия. Если бы меня так Лия не подвела, я бы еще поборолся. Сейчас не вижу смысла в этой борьбе. Идет передел мира, передел власти. Обложили и те, и другие. Со всех сторон. Как загнанного зверя. Это обо мне, чтобы ты имела представление. Теперь о тебе. Заканчиваете учебный год, увозишь мальчишек к родителям на лето и больше сюда они не приезжают. Пока так. До твоего отпуска никто ничего не должен знать. Даже Генрих. Все, как всегда. Жизнь не изменилась. Теперь документы. Если смогу подправить, подправлю. Поменяем твою фамилию на Вольф, как у Ромки. Под этой фамилией тебя никто искать не будет. Но это если получится и летом. Теперь финансы. Со счетов сейчас деньги не снимай ни копеечки. Дам наличку. Деньги могут пригодиться потом, жизнь длинная. На твое имя я открою несколько счетов в разных банках. Суммы там будут не очень большие, внимания они не привлекут ничье. Еще один счет валютный открою в Швейцарии, но это на совсем черный день. Надеюсь, он никогда не наступит и счет достанется детям. К тому времени сумма будет приличной. Это мой подарок мальчишкам. Пусть помнят деда и бабушку Лию. Это вкратце, дочка.

Дашка сидела молча. У нее не хватала сил и смелости задать свои вопросы. Борис Яковлевич помолчал, потом добавил.

— Возможно удастся вывести из-под удара еще и Лёньку. Но этот упрямец ничего слушать не хочет. Да и затеряться такой колоритной фигуры будет сложно. Один вариант, уехать за рубеж. Но он даже слышать об этом не хочет. Но ничего, я еще с ним потолкую.

Он снова замолчал… Потом резко встал, ударив ладонями по крышке стола:

— Я понимаю, дочка, ты услышала то, что я хотел до тебя донести. Теперь иди спать. Переспи с этим. Подробности будем прорабатывать по ходу дела вместе. Мы все преодолеем, с Божьей помощью.

Он по-отечески обнял Дашку и поцеловал ее в лоб.

В начале июня Даша отвезла мальчишек к родителям, сообщив, что решила уехать с Урала, хочет перебраться поближе. Куда? Еще не знает, не решила. Единственное, попросила Глебу ничего не говорить. Она все скажет сама, но позднее.

Приехала на Урал. Быстро нашла покупателей на квартиру и машину. Ей повезло, это был один человек, управляющий филиалом банка в их городе. Заплатил щедро. Даша в обиде не осталась. Хотя очень не хотелось расставаться ни с квартирой, ни с машиной. Все это дышало Германом… Это давало силы Дашке жить дальше, какие-то внутренние силы…

Борису Яковлевичу удалось поменять Дашкины документы: паспорт, водительские права, свидетельство о браке с Генрихом и свидетельство об их разводе, на немой вопрос Дашки, Дед ответил:

— Извини, дочка, хотел, конечное, Германа записать, но он же был на тот момент чьим-то мужем. Поэтому пришлось запятнать репутацию младшего племянника. Он простит. А может Дарья свидетельство о разводе лишнее? Он хорошо к тебе относится, — помолчал, посмотрел внимательно на Дашку. — Да ладно, сами разберетесь потом… Документы все чистые, можешь не опасаться. Фальшивок не держим…

Город она покинула ни с кем не прощаясь. Только на работе сказала, что уезжает к мужу в Европу. Так просил Борис Яковлевич.

Дашка всецело доверяла ему. Она многому у него научилась. И за многое была благодарна Деду.

Самое сложное было расставаться навсегда. Расставаться точно зная, что видишь этих дорогих тебе людей последний раз. Прощаясь, Лия отдала Дарье все свои драгоценности.

— Дочка, мне они уже ни к чему. А ты, если не поносишь, так хоть продашь, если нужны деньги будут. Камни все натуральные. Не забывай меня, дочка. Жаль, что уезжаешь…

Дашка знала это, украшения у Лии были дорогими. Целое состояние. Борис Яковлевич потом шепнул на ушко, чтобы хранила не дома, в банковской ячейке, там надежнее, на некоторые передал документы о подлинности.

Простились дома. Очень трепетно и нежно с Лией.

— Дашенька, будь счастлива дочка. И разреши Генриху тебя любить…

Она впервые так сказала. Даша знала, что, Лия недолюбливала Генриха, всегда говорила, что он повеса и бабник. Но сейчас…

Скупо и бережно попрощался Борис Яковлевич:

— Даша, связь будет редкая. Но будет… Еще не придумал как. Потом решу… Узнаешь. Теперь последнее. Запоминай. Через неделю поедешь в Москву. Устроишься в гостиницу. Любую, но не в частную. Пусть будет дорого, главное, чтобы с охраной. И начинаешь штудировать объявления по вакансиям. Тебя интересует вакансия секретаря или лаборанта вот в этом городе, в любом институте научного центра, но желательно в это НИИ. Это приятный Академгородок. Чистый, небольшой, приятный и, главное, спокойный, да и Москва рядом. На вакансию отправь свое резюме. Даже если не откликнутся, дня через три наведайся сама. Директор все сообразит, он умный малый. Да, по приезду в Москву купи машину. Деньги у тебя есть. Теперь вот что. Вот счета в банках, о которых я говорил. Все открыты на имя Вольф Дарьяны Андреевны и банковские карты. С карты снимаешь сразу всю сумму и сбрасываешь ее. Они однодневки, чтобы отследить не могли. В банке на Таганке на твое имя арендована ячейка. Можешь пользоваться. Вот документы на нее. Все чисто, официально и оформлено на твое имя. Там деньги на машину. Должно хватить на новую хорошую иномарку. Но особо крутую не покупай. Не нужно привлекать внимание многомиллионниками. Ограничься двумя, но, чтобы надежная была. Там же можешь спросить пакет «До востребования» на твое имя. Все, дочка, люблю тебя. Мальчишек достойными вырасти. Лёнька с тобой в аэропорту пересечется, билет передаст. Береги себя и мальчишек. Ты — умница и великая труженица. У тебя все получится. Не держи на меня зла.

Она трепетно обняла старика…

До аэропорта довез Женька.

Из дневника:

«В аэропорту мы встретились с Лёнькой. Мой милый названный брат. Вот к нему я питала именно сестринскую любовь. И заботился он обо мне, как о сестренке, нежно и трепетно.

Мы сидели с ним в кафешке. Он возился с моим телефоном, перебрасывая на карту памяти все фотки с него, затем извлек из него карту памяти и вставил в новенький телефончик, включил, проверил и убедился, что все работает.

— Все, сестренка, в новую жизнь с новым телефоном. А этот я утоплю по дороге. Эти номера тебе уже не пригодятся. Они из прошлого.

Я плакала, понимая, что уже даже случайно не смогу набрать и позвонить никому, даже Генриху. Поняв мое замешательство, он пояснил:

— Генриху мы сообщим, как тебя можно будет найти, но не сразу. Они должны поверить, что ты уехала. Все будет хорошо, сестренка, потерпи только немного, все быстро уляжется. Я это уже проходил.

Перед самым расставанием Лёня передал мне флешку и банковскую карту.

— Когда будет особо хреново можешь посмотреть содержимое флешки. Там наша история. А это тебе мой подарок. Дед не разрешил мне перегнать твою ласточку. Одну в такое дальнее путешествие отпустить тебя я побоялся. С ума бы сошел не зная, как ты одна в дороге. Хотя и уверен, что водитель ты прекрасный. Здесь новая машина, купи сразу, как приедешь. Любую, новую и надежную. Выбирай, как учил тебя я. Здесь три лимона, остаток потрать на себя. Я верю в тебя, сестренка.

Он поцеловал меня и быстро ушел. Не давая мне сказать больше ни слова.

Вот и все. Прощай, Урал. Прощайте любимые и дорогие мне люди…»