Слишком борзая!

Глава 15

Я жаждала попасть именно в жилище Холли, где она обитала до встречи с Энтони. Интуиция подсказывала мне, что здесь мы обязательно найдем ниточку, следуя по которой в итоге распутаем весь кровавый клубок.

Квартира оказалась в очень вонючем доме, со старыми коммуникационными узлами и вечно забивающимися трубами.

Вылизанная до блеска квартира сначала расстроила меня, ведь даже следы кровавой расправы никак не притянуть к Холли. Нет тела — нет дела, как говорится.

— Бетон, — вдруг проявился до этого момента молчавший Герман. — Смотрите, в этом месте бетон явно свежее, чем на остальных участках пола.

С этой фразы и начался весь переполох. Кумар требовал ничего не трогать до приезда криминалистов и прочих людей, в чьи обязанности входит ковырять подозрительные покрытия. Герман же пропустил мимо ушей слова представителя закона Соединенного Королевства и, выудив из моего чемодана небольшое зубило, принялся снимать слой.

— Технологию не соблюдали, оттого он так крошится, — деловито комментировал Герман легко разлетающиеся кусочки, не обращая внимания на предобморочное состояния забугорного коллеги.

Через несколько минут комнату начал заполнять знакомый всем приторно-мерзкий запах разложения. Почувствовавший эту вонь единожды, больше никогда в жизни ни с чем её не перепутает, поэтому все мы знали, что нас ждёт под тонким слоем бетона.

— Несчастная женщина отчаянно сопротивлялась, о чём свидетельствуют защитные порезы на её руках. Это была даже не драка, а смертельная схватка. Но преступник, а скорее всего, преступница, позаботилась и об этом. Свежий на тот момент маникюр жертвы был испорчен. Убийца срезала ногти под корень, опасаясь, что под ними останется её эпителий или кровь, — наговаривала я на диктофон, осматривая обтянутые высохшей кожей скелетированные останки.

Тело было в таком состоянии, что об идентификации и речи быть не могло.

Ещё одна Джейн Доу, господа. А сколько из тянется по следу кровавой серийницы? От этой мысли мне стало нехорошо настолько, что я вышла на балкон вслед за ребятами.

Как железная соломинка, я сразу прибилась к магнитной Горе. Тимур уже привычно облапил меня ручищами. Его ладони ложатся на мою талию настолько мягко и уютно, что порой мне покалывает поясницу, от желания скорее почувствовать руки Тимура на своём теле. Я не понимаю, как это происходит, мы, словно две намагниченные частицы в огромном коллайдере под названием «Вселенная» находим друг друга и не хотим отпускать. А вдруг теория бессмертности души правдива? Может мы сотни лет, вот так вот ищем друг друга из жизни в жизнь, чтобы обрести счастье. Как два осколка разлетаемся по галактике, но снова притягиваемся не смотря ни на что.

— Как вы думаете, кто эта женщина в бетоне? — спросил Тимур у парней.

— Я думаю, это настоящая Холли, — ответил за всех Герман, покопавшись в своём смартфоне и развернув к нам экран.

Снимок был старый, тот самый, что показывал нам Кумар в день знакомства. Общее семейное фото, где совершенно не разобрать, кто из них Холли.

— Видите девушку без двух передних резцов? Именно на этих местах у трупа в данный момент стоят имплантаты, но почему-то без коронок. Возможно, она так и не появилась на очередном приёме у стоматолога, как раз по причине гибели.

— Кумарыч! Срочно нужна стоматологическая карта Холли! — тут же оживился Бес и придал ускорения бомбейскому другу.

И понимают же друг друга оба с хромым на обе ноги произношением.

— Царёв, тебе здесь находиться нельзя! Что ты за нами таскаешься? — обрадовался Бес, что с Кумаром он может говорить и без переводчика.

— Он помогает нам с расследованием, — попыталась заступиться я.

— В следственных действиях от него толку, как от одеяла в открытом море! — отрезал Бес, выпроваживая Тимура подальше от места, где его невеста точно видеть не должна.

— Мне нужно ехать по делам, Малышка. Я отвезу тебя в отель, — засобирался и Тимур по своим пончиковым проблемам.

— Я хочу немного прогуляться. Это ведь центр, здесь наверняка куча модных бутиков, — отказалась я возвращаться в отель.

Изучающий взгляд ореховых глаз с минуту сканировал моё лицо, но, не найдя в нём признаков лукавства, потеплел.

Выудив из пухлого портмоне кредитку, Царёв протянул её мне.

— Хорошо. Возьми мою карточку, Малышка. Я хочу, чтобы завтра на тебе было платье достойное твоей красоты.

— Ладно, — быстро согласилась я. — Но, если ты послезавтра женишься, то я пущусь во все тяжкие, и снимать его будет кто-то другой.

Знаю, что это было нечестно, но мне настолько горько улыбаться, что хочется хоть немного вылить эту бессильную злость.

До часа «икс», когда этот завидный холостяк встанет у алтаря с другой женщиной, оставалось всё меньше. Эти тающие часы и минуты терзали мою душу, в груди было так больно, словно тысячи острых осколков полосовали меня изнутри.

Не знаю, с чем сравнить это ощущение, когда ты чувствуешь человека, тянешься к нему всем сердцем и знаешь, что вызываешь у него подобные чувства, но он словно призрак — вот-вот растворится и исчезнет из твоей жизни навсегда. Утащит его эта ворона крашенная, как самое наливное яблочко в саду, до которого ты не успела дотянуться.

— Когда всё это закончится, я заберу тебя себе, Малышка. У нас всё будет идеально, я обещаю, — снова не клюнул на мою издёвку Тимми и, оставив мои губы гореть от поцелуя, ушёл.

Мне оставалось лишь проводить взглядом этого красавца с идеальной осанкой и самой сексуальной задницей на свете.

Кумар не пошел на поводу у Макара, и спустя двадцать минут весь двор заполонили полицейские машины, а в квартире Холли стало настолько тесно, что дышать стало нечем не только из-за трупа.

Макар, Мирон и Герман растворились на узких улочках, словно их здесь и не было. Я же осталась на общем балконе и наблюдала за работой полиции оттуда.

Провозились они достаточно долго и уходя, разумеется, квартиру опечатали. Меня же не покидало ощущение, что мы второпях упустили что-то важное. Конечно, нет весомее улики, чем найденный труп, но всё же меня тянуло в квартиру обратно.

Не обнаружив ни одной камеры на пути от балкона до опечатанной двери, я аккуратно отклеила свежий стикер и, пошерудив своей волшебной шпилькой, вскрыла замок.

— Кто же ты такая, чёрт возьми, — задала я вопрос в пустоту, снова обследуя сантиметр за сантиметром этой зловонной квартиры.

Беспорядок, который навели сыщики Скотланд-Ярда, был мне только на руку. Не приходилось рыться в ящиках и шкафах — всё их нутро было вывалено на пол. Перерыто было буквально всё, казалось, что не осталось ни одного места, которое не проверили сотрудники полиции. Но я зациклилась на старинной мебели. Отчего-то именно в них мне чудились какие-то важные зацепки или улики.

Наверное, это просто отголоски моей страстной любви к английским детективам, где в каждом из них непременно участвовал старый секретер или письменный стол-бюро с множеством скрытых в недрах ячеек. Но, увы, современные люди предпочитают подобным ячейкам — ячейки банков, поэтому я зря провозилась, с рассыпающейся в труху мебелью. Не нашла ни потайных ящиков, ни клочка какой-нибудь забытой открытки, откуда можно было бы добыть хотя бы крошечную информацию. Кто эта несчастная жертва? С кем общалась мумия из ванной при жизни? Её кто-нибудь искал?

Заглянув в ванную, я убедилась, что и там всё раскурочили, извлекая найденные останки.

Выключив свет в уборной, я оглянулась в последний раз и замерла. На стене, почти у самого потолка, за вентиляционной решеткой светилась маленькая красная лампочка.

Захлопнув крышку унитаза и забравшись на неё ногами, я дотянулась до пластика, скрывающего вентиляционную трубу. Уже догадываясь, что я там обнаружу, я отщелкнула зажимы. Прямо мне в глаза смотрела линза маленькой камеры.

Мне стало не по себе от мысли, что тот, кто её сюда поставил, прямо сейчас смотрит на меня.

Правильнее всего было бы срочно делать ноги отсюда, ведь этот кто-то явно либо сам живёт по соседству, либо держит где-то рядом записывающее устройство.

Но в этот момент мои глаза привыкли к темноте в трубе, и взгляд зацепился за небольшой бумажный свёрток.

Снова нацепив две пары перчаток, я извлекла эту бандерольку. Это была упаковочная бумага для подарков, пестрившая яркими алыми маками, перехваченная скотчем в нескольких местах.

Развернув этот цветастый презент, я не сдержала торжествующей улыбки.

— Так вот ты какой, Цветочек Аленький!

Подарком был целый набор документов на имя Беатрис Олди. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что женщина на фотографиях с документов и нынешняя невеста Тимура — один и тот же человек. Несмотря на значительные изменения в её облике.

Тщательно сфотографировав каждый документ со всех сторон, я вернула всё как было. Убрав перчатки в свой кейс, развернулась к двери и едва не лишилась сознания от страха.

Перегораживая мне единственный выход, в дверях санузла стоял огромный мужчина. Его лысый череп имел несимметричную форму, узкие и широко расставленные глаза казались практически бесцветными из-за очень бледной окраски радужки. Большой нос и свисающая жирная нижняя губа добавляли этому типу особого шарму гоблина.

Он что-то спросил у меня, но и с его речью было что-то совсем плохо. Я не поняла ни единого слова.

Мой телефон остался в кейсе, и вытащить его сейчас нет никаких шансов. Оставалось только молиться, чтобы вернулись парни или этот мужик оказался обычным любопытным соседом.

Но мои надежды разрушились уже в следующую секунду, когда из-за спины этого монстра появилась Холли. Точнее, Беатрис Олди.

Мерзкая холодная улыбка на безупречном лице была последним, что я видела до того, как моё сознание стремительно угасло в темноте.