Слишком борзая!

— Сегодня Милена Борзова — моя добыча. И я буду лакомиться её телом, пока она не начнёт умолять меня остановиться и дать ей передышку.

Моё сердце начинает выбивать грудную клетку, во рту пересыхает, и я из последних капель сопротивления возражаю:

— Я буду сопротивляться.

— Не сейчас, — жарко выдохнул Тимур рядом с моим ухом, медленно стаскивая бретельки платья с плеч.

Лёгкая ткань соскользнула к ногам, оставляя в одних шёлковых трусиках и туфлях на шпильках перед пока еще полностью одетым маньяком.

То, как он смотрит на моё тело, возбуждает меня так, как я и представить себе не могла. Его глаза переполнены голодным желанием, и он не сомневается в своей власти.

Его губы жестко прижимаются к моим, не давая опомниться. Его уже не остановить, но я и не хочу. Словно одержимая, я ощупываю его твердый торс через ткань рубашки. Горячее рельефное тело под моими пальцами твердое как камень.

Мир вокруг растворяется в затянутом смогом небе, оставляя нас на собственном островке.

Мне внезапно всего становится мало. Мало его горячих рук и жадных поцелуев. Его запаха и колючей бороды, щекочущей мою кожу. Покалывания по всему телу проносятся, пронизывая каждый сантиметр и угрожая вырваться сквозь конечности. Томление внизу живота становится почти болезненным.

Я не позволяю собой управлять в жизни, но Тимуру сейчас готова сдаться без обещанного сопротивления. Неловко перебирая пальцами по твердому животу, я опускаю ладони на ремень его брюк. Маленькая пуговка поддаётся мне с трудом, но пойти ниже я не решаюсь.

— Там есть молния, — слышу насмешливый хриплый голос.

Наверное, то, как я копаюсь, и правда выглядит нелепо, но вряд ли он от меня ждёт высокого мастерства по части ублажения его царь-пушки в штанах.

— А ты намордник этому зверю не забыл? — отбросив свою стеснительность, положила я ладонь на его дружка поверх ткани брюк.

Дыхание Тимура резко сбивается и богатырская грудь раздувается, грозясь вот-вот распустить рубашку по швам.

— Он нам не нужен, Малышка. Я чист. И я хочу чувствовать тебя, — практически рычит Тимур, подталкивая меня спиной к кровати.

Стащив мои трусики до лодыжек, он усаживает меня на край кровати и сам избавляется от своей одежды, безжалостно её сминая и скидывая на пол. Он такой напряженный, вздувшиеся вены змеятся по предплечьям, жилка на широкой шее выдает, насколько быстро сейчас бьется его пульс.

— И я хочу, чтобы ты почувствовала меня, — заканчивает Царёв со списком своих «хочу», стягивая боксеры.

Мой взгляд как по приказу опускается на раскачивающийся набухший член маньяка из отряда аристократов.

— Ты слишком много болтаешь, Царёв, — жирно намекаю я ему, на то, что в данную минуту списки наших хотелок идентичны.

Заткнуться Царёв предпочел одновременно со мной, заняв свой рот страстным поцелуем. Его неугомонный язык и тут не оставлял мне никаких шансов на возражения, утаскивая за собой в танце.

Уронив меня на постель, Тимур опускает голову между моих бёдер, широко их раздвигая. Мои глаза распахиваются от осознания того, что он собирается сделать, и я пытаюсь сесть обратно на кровати.

— Не волнуйся, Малышка, так кончить я тебе не дам, — заявляет этот распутник, придавливая тяжёлой рукой меня обратно к матрасу.

Я как бы и не об этом волновалась. Впрочем, все посторонние мысли покидают мою голову, когда колючая борода касается внутренней стороны моего бедра. Короткий, но очень горячий путь царского языка заставляет меня закусить губы, чтобы не застонать в голос. Я теряюсь в шквале новых ощущений, когда его губы добираются до того места, где я нуждаюсь в нём больше всего. Он дразнит меня, проводя языком по краям, но не касаясь пульсирующей от желания точки.

К проворному языку присоединяются пальцы Тимура и начинают поступательные движения, всё больше растягивая меня и приближая к развязке.

Я стискиваю в руках простынь и запрокидываю голову, отдаваясь его власти. Мышцы сокращаются, и мои ноги непроизвольно сжимаются вокруг его головы.

В тот момент, когда я уже готова взорваться, Тимур отстраняется, прожигая меня диким взглядом.

— Ты принадлежишь только мне, — с лихорадочным блеском в глазах заявляет нахал, сжимая свою эрекцию в руке.

Я пытаюсь придумать что-то саркастичное в ответ, но из головы моментально всё исчезает, как только он проводит головкой члена по моему лону.

— Чёрт! — срывается с его губ, когда он проталкивается глубже.

Чистая одержимость отображается на его лице, когда он заполняет меня полностью. И он чертовски хорошо знает, что я абсолютно в его власти.

Не прекращая двигаться во мне, Тимур перемещает ладони с моих бедер выше к груди. Он смотрит туда, где мы слиты воедино, и раздвигает мои бедра еще шире, чтобы наблюдать, как его член выходит и выходит из меня. Затем перемещает взгляд на свои ладони, с особым кайфом оглаживая и сжимая моё тело. Его глаза переполнены восхищением и торжеством победы. Похоже, сам факт того, что он владеет мной, как ему хочется, доставляет Тимуру неописуемое удовольствие.

Здесь чертовски жарко. Моё тело, как натянутая струна, напряжено и едва не звенит от искусно ласкающих его пальцев. Всё во мне в данную минуту сконцентрировано на этих дарящих наслаждение ощущениях.

Мы движемся настолько гармонично, словно природа постаралась создать нас идеальными партнерами друг для друга. Его бедра ускоряются, и шлепающиеся звуки влажной плоти разносятся по всему номеру. Мои стоны становятся громче, наверное, заставляя соседей, краснея, прибавлять громкость телевизоров.

— Милена… моя богиня, — шепчет Тимур, и наши губы сливаются в самом жарком поцелуе.

Это даже не поцелуй, а откровение. Сумасшедший, безудержный и жадный, словно последний. Совершенно не хочется его разрывать, будто от этого исчезнет всё волшебство момента.

Я впиваюсь ногтями в предплечья Тимура, в последнюю секунду, будто пытаюсь удержаться изо всех сил. Но следующим же резким толчком Тимур отправляет оргазм в самый центр моего сознания.

— Люблю тебя, — хрипит Тимур, набирая скорость, и мне лишь на секунду удается с удивлением заглянуть в его глаза.

И в следующую секунду моё тело содрогается и сокрушительная волна оргазма прокатывается по мне огромными неконтролируемыми спазмами. Мои бёдра дрожат, в легких не хватает кислорода и только сильные руки Тимура удерживают меня на столе. Перед глазами фейерверк расплывчатых звезд, и не остаётся ничего, кроме чистого наслаждения.

В тот момент, когда мне кажется, что мой оргазм стихает, из Тимура вырывается громкий стон. Очередным толчком он входит в меня так глубоко, что моя репродуктивная система явно вынуждена была подвинуться.

— Чёрт… Милена, ты такая узкая! — хрипит Тим, и его член дергается внутри меня.

Я не могу свести с него глаз, пытаясь зафиксировать в памяти каждый стон, каждую морщинку на его лице, когда его мышцы сокращаются.

Нежно поцеловав меня, Тимур прижимает влажный от пота лоб к моему. Кажется, это самый сокровенный момент между двумя людьми. Тот самый, когда нужно говорить какие-то важные слова и слышать в ответ не менее значимые.

— Теперь я готов исполнить твои грязные фантазии, — едва не облизываясь, как удовлетворивший свой голод лев, заявляет Тимур, бодро подхватывая меня и ставя на ноги.

— Меня ноги не держат, — цепляюсь я за его предплечья, не желая разрывать эту хрупкую связь между нами.

Ноги и правда ослабшие, будто я на каблуках марафон бежала.

Тимур мои слова воспринимает, как будто я ему только что «Оскар» вручила за лучшую порно-роль. Светится самодовольством так, что хочется треснуть по лбу той самой золотой статуэткой, будь она у меня под рукой.

Взгляд минуту назад удовлетворенного хищника меняется снова, и ухмылка становится еще шире.

— Повернись ко мне спиной, Малышка, и заведи руки назад.

Выполнив его просьбу, я с любопытством наблюдала, как он заботливо вяжет узлы из галстука на моих запястьях.

— Не больно? Не слишком туго? Синяков не останется? — уточнил самый заботливый и самый сексуальных из всех маньяков.

— Ты слишком нежен, Тимур! Маньяк из тебя, как из неваляшки табуретка! — встряхнув растрепанной копной волос, повернулась я к нему лицом.

Черный веер ресниц Тимура вспорхнул вверх, попутно изучая мою обнаженную грудь, едва прикрытую рыжими локонами. Плотоядно ухмыльнувшись, Тимур дернул концы галстука, затягивая максимально туго.

— Сама напросилась, — со знакомым блеском в глазах заявил маньяк-самоучка. — Тебе придется молить меня о пощаде, Малышка.

Рывком развернув меня к столу, Тимур опустил тяжёлую ладонь на мою поясницу, заставляя прогнуться вперед. Небрежно растолкав мои ноги, он резко вошёл в меня так глубоко, что мои глаза мгновенно намокли.