Слишком борзая!

Если бы я знала, что среди затаившихся бойцов на базе уже стихийно образовалась эмигрировавшая Гора, то плюнула бы на всё и согласилась на ужин с Малышом!

Я уже предвкушала, как после выполнения задания поеду к Борису Иннокентьевичу, чтобы задать вопросы и собрать недостающие части головоломки, но мои планы вылетели в трубу со скоростью выхлопа турбин «Вейрона»

Не заметить маячившего около своего сверкающего хромом автомобиля Тимура было невозможно. Моё сердце в очередной раз ёкнуло, не справляясь с напором бегущего счастья по венам, щедро сдобренного адреналином гонки. Как бы я на него ни злилась, я не могла справиться с глупой щенячьей радостью видеть объект своей любви снова рядом.

Каждый раз вижу его и каждый раз поражаюсь — как можно быть таким привлекательным даже с сурово сдвинутыми бровями? Может, дело в элитном шмоте? Или царской осанке? А может быть, он притягивает взгляды, потому что за его внешней брутальной смазливостью угадывается богатый внутренний мир?

Но самое опасное для меня это его орехово-карие глаза, переполненные загадочностью под толстым слоем многолетней печали.

Честно говоря, злилась я на него недолго, лишь по инерции продолжая язвить. На самом деле, глядя на жадно блуждающий по моему лицу взгляд, хотелось отбросить всё плохое и, повиснув у него на шее, огорошить новостью о ребёнке.

Есть во мне ужасная черта — в гневе я могу тысячи раз послать обидчика известным маршрутом. Однако стоит ему сделать хотя бы мизерный шажок навстречу — я моментально прощаю и забываю, какие страдания он мне причинил.

Моё предложение приспустить трусики вызвало бурную реакцию окружающих нас бойцов и моментально вспыхнувший похотью взгляд Царёва.

Новость для Тимура о моём интересном положении зудела на языке, готовая сорваться в любую секунду. Не умею я, как он, прятать свои секретики за семью печатями. Не знаю, к счастью или наоборот, но в этот момент к нам, твёрдо печатая шаг так, что трескался бетон плаца, подошёл папа.

— Явился, Инвестор?

— Добрый день, сэр, — нисколько не испугавшись, спокойно приветствовал Тимур моего разгневанного папочку.

— Ты что думаешь? Что можешь разбросать свои «инвестиции» и схорониться в горах Туманного Альбиона? — начал заводиться Вареньевич, чуть ли не в упор расстреливая Тимура взглядом.

— Папа, — предостерегающе пискнула я.

— Надо будет — ещё инвестирую! Милене не место на этой фабрике ужасов! — угрожающе прорычал Тимур, совсем неверно истолковав посыл папы.

— А меня спросить… — робко хотела вклиниться я, но между двумя бугаями в угрожающих позах даже воздух уже опасно искрил.

— Совсем оборзел? А дивиденды с твоих инвестиций кто поднимать будет? — рявкнул папа так что поджилки даже у видавших виды бойцов задрожали.

— Папа! — рявкнула я, чуя, что он мне сейчас всю малину испортит и выдаст всю информацию по «дивиденду», притаившемуся у меня под сердцем.