Страстный. Плохой. Опасный

Часть 8.1

Утром разделились с братом по сбору информации. Едва удалось его уговорить не приглядывать за мной, а заняться делом, чем он был очень взволнован. Весомым аргументом стало то, что я наглядно показала, как кладу в свою маленькую сумочку полицейский электрошокер и перцовый баллончик. Телефон и деньги приходится спрятать в карманы джинсов.

Я поехала в наш офис, получив нагоняй от начальника, правда теоретически, а практически взяла отпуск за свой счет до конца недели для решения всех своих проблем.

С дядей Иваном в главном холле офиса я пересмотрела все видеозаписи в те дни, когда приходил Игнат с цветами… Но еще я вспомнила, как Резник говорил, что в день статьи Гордеев приходил в офис, пока я была на обеде.

И, о да, детка! Он засветился на всех камерах, и теперь я имею доказательства того, что Господин Гордеев вполне мог иметь ко мне претензии из-за моей дерзкой статьи, и который мог заполучить от меня своеобразные извинения в неформальной обстановке. Лучше, чем ничего.

На флешку скидываю видео с камер, благодарю дядю Ивана, обещая бутылочку чего-то крепкого. Отсылаю брату сообщение, что у меня есть фрагмент видео с Гордеевым, а он рассказывает, что консьерж из его дома дал показания, что видел меня с Максимом напуганную и плачущую, а вчерашним вечером сбегающую в мужском халате и тапках. Еще он меня очень порадовал, что удалось найти видео с камер, как я выхожу из его апартаментов, а на улице Игнат сажает меня в машину.

Все оказалось не так сложно, как я думала в начале.

На пути к ресторану замедляю шаг, замечая припаркованный черный Буггати дальше по тротуару. Прищурившись, смотрю на машину, замечая, как из нее выходит хорошо знакомый мне Игнат. Он не подходит, но подобным действием заявляет, что наблюдает за мной. Он не соврал, когда говорил, что Максим приставил ко мне надзирателей.

В этот момент в моих руках звонит телефон, определяется контакт Гордеева, и я на какое-то мгновенье останавливаюсь, начиная злиться.

— Пошел ты, — шепчу про себя, скидывая вызов, с опаской поглядывая на Игната, который продолжает стоять у машины, строго спрятав свои руки за спиной. Максим упрямится и продолжает звонить. До входа в ресторан я блокирую его контакт в своей записной книжке.

Он думает, что я буду с ним мило разговаривать после того, что было? Я действительно похожа на девушку, которая прогибается и смирно терпит такие тараканы любовника? Тебе не повезло, мудак, готовься к последствиям.

Когда вхожу в ресторан, сразу подхожу к бару.

— Джин тоник, — хлопнув ладонью по барной стойке, улыбаюсь я девушке, которая тут же принимается готовить коктейль. — У меня есть парочка вопросов, — я достаю крупную купюру, положив на бар, — сдача не нужна.

Девушка осторожно оглядывается по сторонам, не посмотрев на меня, но забирает деньги, продолжая готовить коктейль. Отлично, сговорчивая.

— Была тут в четверг? — спрашиваю я, осматривая зал, вылавливая взглядом камеры. Они есть, и можно уже подумать, что все замечательно, если бы не та слепая зона у крайнего окна, где меня дожидался Гордеев.

Вот же… Хитрющий мерзавец!

— Не моя смена, — ответ девушки заставляет напрячься, взглянув на нее. — Парень, тот официант, точно был, — она кивает в сторону, где парень обслуживает столик с обаятельной улыбкой, которую невозможно не узнать.

Да, он точно обслуживал наш столик в тот день!

— Разговорчивый? — спрашиваю, принимая коктейль от бармена. Выпиваю пару больших глотков, немного поморщившись от освежающего холода, который пробрался к моим мозгам.

— Очень наглый. Но любит девушек. Сможешь договориться… Если расстегнешь блузку хотя бы на пару пуговиц ниже, — девушка хмыкает, стоя в полуобороте, протирая полотенцем сверкающие бокалы.

— Отлично, — я допиваю свой коктейль. — Ты меня не видела, — предупреждаю я девушку, которая уже отвернулась от меня, чем вызвала мой довольный смешок.

Я смотрю, как официант проскальзывает в коридор, над которым висит табличка «служебный вход», и направляется куда-то вглубь. Тихо следую за ним, не замечая вокруг рабочий персонал, расстегивая свою блузку, как посоветовала девушка.

Блузка закрывает отвратительные следы на ключицах, но открывает соблазнительную ложбинку и кружевной бюстгальтер, который не стыдно показать. Останавливаюсь у какой-то подсобки, аккуратно ее приоткрывая, обнаруживая что-то наподобие склада. Где же кухня?

— Эй, вам сюда нельзя! — раздается недовольный возглас за спиной, и я оборачиваюсь. Черти, мне просто не может так везти!

— Ой, я тут… Немного заблудилась, — огорченно выдыхаю, прикрыв дверь, расправляя свои плечи. Соблазнительно улыбаюсь растерянному официанту, который напряженно кидает взгляд за свою спину. Какой трусишка. — Не поможете мне? — подхожу ближе к парню, который расширяет глаза, и очень метко опускает их на мою грудь.

— С чем помочь? — он облизывает свои губы, и взгляд становится шкодливым, сменяется с растерянного на хищный с похотливым блеском. Его ладонь опускается на мою попу, больно сжав, едва не заставив меня дернуться и дать ему звонкую пощечину. Мало приятных ощущений, но я тут не для избиения какого-то студента развратника на подработке, поэтому даю зеленый свет, складывая губы в широкой улыбке.

— Потеряться, конечно же, — шепчу я, и схватив его за запястье, тяну в ту обнаруженную подсобку за моей спиной. Напоследок осматриваю пустой коридор, хлопнув дверью. Но официант не теряет времени, прижав меня к двери, опустив свою ладонь на мою грудь, сжимая ее, как ребенок любимую игрушку.

— Инициативные штучки меня очень возбуждают, — жарко мурлычет мне на ухо парень, которому я за считанные секунды заламываю руку, поднимая ее высоко к лопаткам, заставляя парня повернуться ко мне спиной и от острой боли наклониться. У меня брат следователь убойного отдела, я со своими сюрпризами и обучена парочке трюков. — Идиотка, ты что творишь?! — взревел парень.

— Ты обслуживал столик Господина Гордеева в четверг. В два часа дня. Потом был инцидент…

— Не знаю ничего, отпусти! — кричит официант, и я еще выше поднимаю его руку, услышав тонкий противный писк. — Ладно, сука, ладно! Отпусти, больно же! — нервничает парень, пытается выкрутиться, но шипит, делая больно самому себе.

— Информация, — настаиваю я.

— Помню тебя, ты сидела с Господином Гордеевым. Я накрывал вам обед. Ворвался этот легавый, испортил обед своим криком, а потом его изваляли во дворе пятеро мужиков, — буквально на одном выдохе рассказывает парень. — Все! Это все, что я знаю! Отпускай уже!

— Во дворе есть камера?

— Да, есть. Это же ресторан, тупая твоя голова, — рявкает он, и я выпускаю его оттолкнув от себя. Официант морщится, разминает руку, и впивается в меня своим свирепым взглядом. — Нельзя было просто спросить?!

— После смены идешь во второе отделение, находишь следователя Соколовского, и то, что сказал мне, пишешь в заявлении, как свидетель. И советую захватить с собой видео с камер наблюдения. Все ясно? — холодно спрашиваю я парня, который готовится снова выдать новую порцию ругательств и скорее всего применить силу. — Решишь спрятаться, с тобой будут говорить парни так, как разговаривали телохранители Гордеева с полицейским. Так тебе ясно? — раздраженно сменила формулировку, замечая недовольство парня.

— Ясно, — кивает парень. — Сделаю, мне проблемы не нужны.

Я достаю телефон из сумочки, и включив камеру, навожу на парня, который на фотографии получается изумленным и даже напуганным.

— Не глупи, парень, я ведь найду тебя в случае обмана, — предупреждаю я напоследок, оставив ошеломленного официанта в подсобке.

Застегивая свою блузку, возвращаясь на бар, заказывая еще один коктейль. Пишу сообщение Андрею, что есть свидетель. Когда приходит ответ, я провожу пальцем по сообщению, но автоматически попадаю на чат с Максимом, закатывая глаза.

Не хочу читать, но взгляд уже цепляет строчки. Я ужасно злюсь на его выходку, на последствия этой самой выходки, которые будут сходить еще несколько дней. Даже не представляю, как он мог додуматься до таких мер наказания в порыве своей ревности. Обычно парни бросают девушек, но только не Господин Гордеев…

«Не заставляй меня сердиться и принимать меры. Моя сладкая малышка, приезжай ко мне, обсудим то, что тебя так сильно беспокоит»

Похоже, меня считают наивной дурой.