Индекс Цитирования

Глава 36.

На какую-то долю мгновения все замирает и я осознаю, что в нас только что стреляли, но Максу удалось меня отбросить от окна, заслонив собой. Перекатываюсь в сторону, как он учил - в безопасную часть огромной постели и в первую секунду от страха не могу пошевелиться.

Рядом со мной, на боку лежит Макс. Из его левой ладони почти выскользнул «Вальтер», видимо когда он заслонял меня собой. Оглядываю Макса сзади и в ужасе замечаю, как по его футболке медленно растекается кровавое пятно, чуть пониже правой лопатки.

- Макс, - тихонько зову его.

Но мне в ответ - полнейшая тишина. Боюсь лишний раз прикоснуться к нему, так как страшно что-то еще дополнительно повредить. Усилием воли беру себя в руки -паниковать буду потом, сейчас надо торопиться с поправкой на то, что я тоже могу находиться под прицелом все того же снайпера.

Осторожно прощупываю пульс на запястье, слава богу, он есть. Макс еще жив. Но я даже не знаю адреса нашего коттеджа, чтоб вызвать скорую. Набираю Смолина, тот мгновенно откликается на звонок.

- В Макса стреляли, он серьезно ранен, без сознания, вызывайте скорую.

- Лада, мы уже едем. Скорую вызовем.

Голос Сергея Викторовича напряжен, но бодр и уверен, мне становится чуть легче, но как только я начинаю думать, насколько серьезной может оказаться рана, сразу накатывает дурнота. Вспоминаю обрывки из курса общей медицинской подготовки и пытаюсь представить возможные последствия.

Рана с правой стороны, чуть ниже лопатки - значит не в сердце. Пробито легкое? Какие артерии задеты? Насколько серьезной может оказаться кровопотеря? Точно понимаю, что самостоятельно сейчас я не могу ничего сделать, главное - обеспечить ему покой до приезда скорой. Но и те, кто в нас стреляли, вряд ли будут просто спокойно слоняться вокруг дома.

Господи, я не переживу второй раз смерть любимого мужчины. Если ты и в самом деле существуешь, то все, что угодно, я готова заплатить за его жизнь всем, что у меня есть, только не надо его убивать. Пожа-ааа-алуйста, - я не замечаю, как начинаю громко плакать и исступленно повторять как мантру одну и ту же фразу.

- Пожалуйста, оставь его в живых. Забери меня, если тебе так нужна чья-то смерть именно сегодня. Пусть он живет дальше!!!

У меня начинается истерика и слезы не приносят облегчения, наоборот с каждой секундой мне становится все хуже. Я снова скатываюсь в ту пропасть, из которой выбиралась ровно пятнадцать лет назад. Я не хочу туда снова.

Даю себе приказ собраться - пусть слезы подождут.

Оглядываю Макса снова и то ли мне так хочется в это верить, то ли на самом деле кровотечение почти остановилось и пятно больше не увеличивается. Прислушиваюсь к его дыханию - слабому, поверхностному, прерывистому. Пытаюсь судорожно сообразить, стоит ли пытаться перевернуть Макса на спину и смогу ли я, хватит ли сил. После секундного размышления принимаю решение не менять его положение до приезда врачей.

Самое главное сделано - Смолин в курсе и уже вызвал скорую. Я на мгновенье представила, что скорая уже едет и что на этот раз они могут успеть. Пусть пожалуйста сейчас они успеют, дороги ведь свободны в такое время. В этой жизни у меня осталась только одна мечта - чтоб врачи успели спасти Макса. Больше мне ничего не надо.

Из секундного забытья меня вырывает резкий грохот где -то у входной двери. Подскакиваю к окну и вижу, что в дверь коттеджа вламываются какие-то люди. И хотя нутром чую, что запирать дверь спальни - совершенно бесполезно, порываюсь сделать именно это. Но не успеваю - дверь распахивается и какой -то мужчина меня сгребает в охапку и отшвыривает на пол.

Пытаюсь чуть привстать, чтоб разглядеть тех, кто ворвался в комнату, но в этот момент один из них находит выключатель и зажигает свет. Передо мной собственной персоной стоит Владислав Германович с перекошенным от ярости лицом, на котором явно мелькают нотки злорадного торжества.

- Ну вот, Лада, мы и встретились.

Я затравленно смотрю на Германыча, но дерзить или острить точно не собираюсь, так как неизвестно, что он сделает с Максом. Надо изо всех сил тянуть время до приезда Смолина и скорой помощи. В том, что Смолин приедет не один, я уже не сомневалась. И да - ни при каких обстоятельствах не злить Ваганова.

Устало выдыхаю и внимательно смотрю на Владислава. Пусть этот разговор потянется еще хотя бы минут пятнадцать. Стараюсь даже не думать о том, сколько минут жизни осталось у Макса в запасе. Я буду бороться за эти минуты, за его минуты до последнего.

- При другой ситуации я бы с тобой поговорил более обстоятельно, но сейчас - нет ни времени, ни желания.

- Так зачем Вы сюда ворвались? Опять хотите меня куда -то увезти? - стараюсь, чтоб мой голос звучал как можно более отстраненно и безэмоционально.

Ваганов усмехается и мне абсолютно не нравится выражение его лица. Как у зверя, готового прямо сейчас наброситься на добычу. Алчного и голодного зверя.

- Нет, тебя никто не увезет. Мы оставим тебя здесь и, - он переводит злорадный взгляд на Макса, - скоро ты встретишься со своим дружком. Даю слово, очень скоро.

Ох, любят эти Вагановы слово давать, Дамир вон тоже не так давно говорил то же самое. И чем оно обернулось. Но у меня хватает ума сдерживаться и не дерзить. И лучше увести тему беседы от Макса.

- Вы кажется искали файлы с моим проектом, даже пытались перекупить их у Василевского? - напоминаю я. Как только перевожу разговор на рабочую тему, неожиданно для себя начинаю чувствовать себя более уверенно.

Ваганов устало вздыхает и на его лице мелькает тень разочарования. Ясное дело, он не привык проигрывать, да еще и так по -крупному.

- Лада, - обманчиво-ласковым тоном проговорил Ваганов, - ты зря стараешься. Хочешь время потянуть, да? Только вот, кто к тебе приедет? Твой Макс? Так он уже здесь, твой защитник. И как тебе, легче от этого? Ну? Чьей помощи ты еще ждешь?

Только б не выдать саму себя, стучит у меня в висках, только б не выдать. Максу сейчас нужны эти минуты, гораздо больше чем мне.

- Мне ждать больше нечего, Вы правы. Но говорят же, что перед смертью не надышишься. Вы же за этим сюда приехали всей толпой - меня убить?

Как ни стараюсь, а в моем голосе проскальзывают нотки сарказма. Действительно ведь, нелепая картинка, четверо вооруженных мужчин в комнате - и все ради убийства одной хрупкой женщины.

- С каждым словом ты лишь оттягиваешь неизбежное, но не надейся заговорить меня и отменить тот приговор, который тебе вынесен.

- Кем вынесен?

- Мной. За убийство брата. Твой мужчина уже поплатился, теперь твоя очередь.

- Так что, файлы вам больше не нужны? - возвращаю его к теме работы.

- А что, ты готова поторговаться за свою жизнь? - в колючих глазах Ваганова мелькает огонек садистского предвкушения.

- Да, - отвечаю я, всеми силами надеясь, что не переигрываю.

- Ну что ж, достойная попытка, но отклоняется. Ты как себе это представляешь? Ты мне файлы, а я - выпускаю тебя живой и невредимой, а потом всю жизнь жду от тебя выстрела в спину или еще какой -то гадости.

- Нет, - осторожно начинаю я, все еще раздумывая над тем, стоит ли поднимать эту тему или так будет только хуже, - но есть одна мысль.

- Какая же?

Похоже Ваганова начинает забавлять наш диалог. Так кошка играется с мышью, уже зная, что в следующую минуту умертвит ее и даже не станет есть, просто потеряет к ней интерес. Вот только сейчас я намерена бороться до последнего за свой шанс сейчас играть роль кошки, а не мышки.

- У вас, Владислав Г ерманович, сейчас есть все шансы выполнить то обещание, которое мне перед своей смертью дал ваш брат.

При упоминании о брате, Ваганов меняется в лице и мне становится по -настоящему жутко

- передо мной лицо психопата, чья ярость не знает пределов. Я чувствую, каких волевых усилий ему сейчас стоит сдержаться и не наброситься на меня. Но надо продолжать и тянуть время.

- Что ты там болтаешь про Дамира, какое еще обещание? - громовым басом орет Германыч.

- Он обещал убить меня быстро, если я ему помогу с файлами проекта, - как ни в чем не бывало говорю я, толком уже и не понимая, стоит ли тянуть время дальше. Но я не знаю наверняка, жив ли Макс и буду до последнего сражаться за каждую секунду.

Такого предложения Германыч явно не ожидал и в нем просыпается азарт. В задумчивости он изучает мое лицо и вскидывая брови, качает головой.

- Ай, Лада, не ожидал. Ведь ты все равно - не жилец, как и твой дружок.

- Быстрая смерть лучше долгой и мучительной, - резонно отвечаю я.

Ваганов о чем-то задумывается и прищуривается какой -то мысли.

- Знаешь, на самом деле, на тебя у меня были другие планы, но видишь ли... Твои исследования и то, как в них вцепился Смолин. А ведь изначально Василевский предложил их мне. Еще до Смолина. Все не то, чем кажется, Лада?

- Что именно «не то, чем кажется»?

- Ты как сама полагаешь? Вы здесь все думаете, что ценность твоих наработок - только для коммерческих структур. Но ты не задавалась вопросом, почему Смолину так нужны твои наработки и почему он решился финансировать именно их?

Я вопросительно смотрю на Германыча, не решаясь что-то сказать. Если он хочет поговорить, главное - не сболтнуть самой лишнего и сейчас мне лучше помалкивать.

- Это не только для продажи коммерческим компаниям, скорее это - приятный бонус, но не основное. А вот госкорпорации заплатят куда более охотно и щедро. Ты не думала об этом?

- Мы могли бы договориться. - начинаю я, понимая, что это не лучший прием продолжить беседу. Но пока и он сойдет.

- Лада, даже и не надейся, что для тебя все обойдется. Макс мертв, и ты - уже почти тоже.

Напряженно вслушиваюсь в обстановку вокруг, но снаружи не доносится ни единого звука, а значит надо всеми силами продолжать тянуть время. И уводить внимание Германыча от Макса.

- Значит все решено, - обреченно говорю я, догадываясь, что мое время уже на исходе. Мое, но пока еще не Макса.

- Так, хватит уже. Где файлы проекта? У Смолина? - интересуется Германыч.

- Нет, пока у меня, хотела ему передать их на днях, но... видимо не судьба. Дайте мне любой ноутбук и я все найду. Только обещайте, что выполните уговор.

На лице Германыча снова мелькает смесь удивления и недоверия, но кивком головы он дает знак одному из своих громил - тот молча удаляется. Видимо, в машину за ноутбуком. Или будет искать его в доме.

- Остается всего несколько минут. Скажи, Лада, ты ведь не так представляла свои последние мгновенья? - казалось, Германыч наслаждается самими фактом напоминания мне о том, что сейчас для меня все закончится.

- Какая разница, - пожимаю я плечами и в этот момент улавливаю громкий хлопок на лестнице. Знакомый короткий звук выстрела.

Пересекаюсь глазами с Вагановым, тот подскакивает ко мне и отщелкивает ножом прямо у моего горла, упираясь холодным лезвием в челюсть.

- Дернешься - убью, - шипит мне прямо в ухо и разворачивает лицом к двери, прикрываясь мной, как живым щитом. Оттаскивает меня чуть в сторону, чтоб входящим сразу не было нас видно. Оба оставшихся громилы настороженно и грузно зависают по обоим бокам от дверного проема с пистолетами наготове. Взглядом впиваются друг в друга и, кажется, каменеют в такой позиции.