Когда твой парень киллер

Глава 17. Трудный самый

Лиду взяли под руки два спецназовца и волоком стащили по лестнице. Ноги ее уже не держали. Плечо превратилось в одно болевое пятно, и сердце колотилось быстрее, пытаясь поддерживать жизнь в иссыхающем организме. Алекс старался не смотреть на девушку, снял и отдал пиджак Тену.

— Ал, я понимаю, ты хватаешься за соломинку, но поединок с Лероем — это плохая идея, — прошептал друг, — он хоть и не первой свежести, но все-таки лучший боец на Базе.

— У тебя есть другое предложение?

Тен покачал головой. Алекс протянул кобуру вслед за пиджаком.

— Следи за его ногами, — дал напоследок совет Теннесси.

Бойд кивнул и все-таки нашел в себе силы взглянуть на Лиду. Она перехватила его взгляд, и губы дернулись в слабом подобии улыбки.

— Держись, — прошептал Алекс, — держись, Бонни.

Он развернулся и направился на пустое место возле бассейна, освобожденное для поединка. Лерой скинул пиджак и кобуру. Снял ботинки и носки, ступив на прохладный кафель босыми ступнями.

— Скажи мне, Ал. С чего ты взял, что сможешь меня победить?

Алекс обошел Лероя по кругу.

— Предположение.

— Вот как? Тогда у меня еще есть шанс уйти отсюда живым, — Лерой оскалился и бросился в атаку.

Лида наблюдала за боем сквозь пелену перед глазами. Словно в замедленной съемке, она увидела, как Алекс отбил выпад. Лерой двигался быстро, нанося многочисленные удары. Смазанные движения, словно танец, не походили ни на одну из драк, которые Лида видела прежде. Те неуклюжие топтания на месте не могли сравниться с боем двух тренированных убийц.

Алекс проигрывал Лерою в скорости, из-за различий в стилях боя и техники — босс бил ногами, не подпуская агента близко. Тот отражал удар за ударом, ища бреши в защите. Лерой прыгнул — колено пробило блок. Алекс отшатнулся, мгновенно закрылся. Удар. Еще удар. Лица обоих застыли в напряжении.

Отряд Кристины перешептывался между собой, комментируя тот или иной выпад. Тен держался в стороне, скрестив руки на груди и вздрагивая каждый раз, когда Алекс уворачивался или блокировал удар. Лерой атаковал умело. Берег дыхание и силы. На стороне Алекса была молодость, на стороне его босса — опыт.

Лида держалась из последних сил, не выпуская Алекса из поля зрения. Сердце молотом бухало в груди, губы высохли и потрескались. Она едва повернула голову в сторону Тена. Хотела позвать на помощь, но из горла донесся только слабый хрип, и девушка обмякла. Она выскользнула из рук спецназовцев, увлеченных боем, ноги не удержали, и Лида упала на пол, поймав на себе полный отчаяния взгляд Алекса. Лерой воспользовался моментом, нанес сокрушительный удар.

Последнее, что увидела Лида, как Алекс на мгновение взлетел над полом и рухнул в бассейн, подняв тучу брызг, а дальше мягкая, убаюкивающая темнота заключила девушку в свои объятия. ***

Лида словно плавала в черном густом киселе. Рядом дрейфовали обрывки воспоминаний, кружил калейдоскоп лиц и голосов, которые стихали с каждым мгновением. Было спокойно и никак. Ни тепло, ни холодно. Ничего не болело. Лида мысленно поблагодарила за эту передышку, передышку ли? Зачем возвращаться куда-то, если здесь так хорошо? Здесь нет мучений, нет забот и ничего не волнует… Кстати… Как она здесь оказалась? Лида попыталась припомнить, но единственное, что вертелось в мыслях, это вспышки такой боли, что хотелось кричать. Но что болело? Кажется плечо. А почему?

Из круговорота воспоминаний выплыл черный ствол пистолета и кровь, пропитывающая ткань платья. Словно в подтверждение в грудь вдруг ударили так, что Лида вскрикнула, но тишину вокруг ничто не нарушило. Она не расслышала своего голоса. Девушка недовольно заворочалась, пытаясь укрыться от невидимого обидчика. Зачем бить-то? Словно прочитав ее мысли, последовал еще один удар, но в этот раз откуда-то издалека донеслись тихие голоса.

— Две единицы плазмы…

— Вторая положительная…

— Очнись, твою мать…

А вот от последних слов стало обидно. Сначала бьют, а потом еще и ругают. Лида нахмурилась, прижала руки к груди, но и это не помогло. Удар. Да что же это такое! Где-то совсем рядом послышался приятный голос. Он показался таким родным и знакомым.

— Борись… Лида…

Хороший голос. Вот бы его еще послушать.

— Ну же! — раздался он совсем рядом, — давай, родная. Борись.

Борись? Где-то это было… Воспоминания отдались соленым вкусом морской воды на губах. Лиде вдруг перестало хватать воздуха, и перед глазами возникло дрожащее, расплывающееся лицо. Небритое, с пролегшими тенями, сосредоточенное. Кто-то пытался заставить ее ценить жизнь. Бороться за жизнь. Научить не сдаваться, даже если кажется, что все зря. Лида начала цепляться за это воспоминание, как утопающий в болоте за протянутую ветвь. Лицо мужчины перестало дрожать и расплываться, а зелень глаз расставила все на свои места.

Лида закричала, начала звать на помощь. Где-то рядом снова появился его голос:

— Проклятье! Давай же!

— Ал, все кончено…

Лида хотела возразить, что она еще здесь, но тело не слушалось.

— Нет! Дайте еще заряд! Сделайте что-нибудь!

— Мистер Бойд, немедленно верните дефибриллятор, — незнакомый голос заставил Лиду вновь забиться и звать на помощь. — Теннесси, снимите же агента с тела! Время смерти…

— Я сейчас твое время смерти пропишу! Пошли вон!

Лида забилась изо всех сил, и новый удар был нанесен с такой силой, что ее подбросило и перевернуло. Боль от груди лавиной расползлась по всему телу, и Лида ощутила, как отзывается каждая клетка. Нещадно заныло плечо и грудь, появился привкус крови во рту, а в воздухе витал навязчивый запах железа и хлорки.

— Есть нитевидный пульс! Мистер Бойд, да слезьте уже с пациентки! Два кубика норадреналина…

Незнакомый голос начал сыпать медицинскими терминами, исчезла тяжесть с живота, и кто-то начал громко переругиваться. Лида еле выдохнула, и едва не вскрикнула от пронзившей ее боли. Девушка мысленно выругалась, стараясь почти не дышать, и усталость наконец сразила ее, на смену которой пришел долгожданный сон. ***

Лида проснулась от того, что по крыше колотил крупный дождь. В окнах иногда сверкало так, будто кто-то включал в палате свет, а ветер гнул высокие клиновидные деревья, и. То, что Лида находилась в палате, она поняла сразу по куче медицинского оборудования, трубке в носу и пластмассовому пульсометру на пальце.

Один из мониторов пикнул, и через минуту в палату зашел мужчина в белом халате.

— Вы очнулись? Санта Мария, наконец-то новый шеф покинет наше отделение.

Врач снял с кармана фонарик и посветил Лиде в глаза:

— Реакция хорошая. Вы знаете, кто вы и что с вами произошло?

— Л…Лидия…Свительская. Кажется, мне выстрелили в плечо…

— Хорошо, память не нарушена, но позже еще проверим. Как себя чувствуете?

— Все болит…

— Я добавлю еще морфина, — врач нажал несколько кнопок на приборе у кровати, — а пока отдыхайте.

— А где Алекс?

— Мистер Бойд отошел за свежей одеждой, честно говоря, от него уже попахивало. Но хватит разговоров, отдыхайте.

Доза морфина в капельнице выросла, и Лида почувствовала, как слипаются глаза. Через несколько секунд она снова провалилась в глубокий сон. ***

Во второй раз она очнулась, когда в окна ярко светило солнце, а рядом заливисто храпел Алекс. Он развалился на кресле и спал, запрокинув голову. Лида ухмыльнулась про себя: Алекс всегда храпел, когда уставал. И даже невооруженным глазом было видно, как он измотан. Осунувшееся небритое лицо, мешки под глазами, мятая рубашка у такого аккуратиста, как Бойд — полный набор нескольких бессонных ночей.

Лида попыталась приподняться на подушках, но запуталась в трубках и проводах от датчиков. Она откинулась обратно, неглубоко вздохнула — боль в груди не заставила себя ждать даже под обезболивающими. От шороха Алекс вздрогнул и проснулся, сонно озираясь по сторонам.

— Что за… Лида, — он сорвался с кресла и через мгновение оказался рядом с кроватью. Протянул руку, но замер, так и не дотронувшись до бледных пальцев девушки, — Лид… Черт, как же я рад, что ты жива…

Лида непонимающе смотрела на Алекса.

— Простите… Вы кто?

Алекс отшатнулся от кровати, словно получил пощечину.

— Ты меня не помнишь?

Лида несколько секунд смотрела на него пустым взглядом, пока, наконец, не сжалилась и не улыбнулась, тут же охнув от колючей боли в груди.

— Видел бы ты свое лицо.

Алекс опешил еще больше:

— Так ты шутишь да? Шутишь… Шутит она. Я чуть дуба не дал! Черт возьми, женщина, не шути так больше!

Сквозь показную сердитость проступили веселые искры в глазах. Алекс осторожно сел на кровать и накрыл худую ладонь своей. В его взгляде плескался коктейль из радости, боли, вины и всепоглощающей заботы. Бойд наклонился и нежно дотронулся губами до ее руки. Не в силах отпустить, прижался лбом к прохладной коже.

— Прости, что не защитил…

Лида, кряхтя, попыталась сесть и дотянуться до его макушки, но слабость не позволила сделать и этого. Лиде пришлось смириться и принять прежнее положение. Так они и сидели: Лида полулежа на больничной койке, и Алекс, склонившийся над ее рукой.

— Ал…

— М? — он так и не поднялся.

— Ты уснул?

Послышался тихий смешок, и Бойд все-таки разогнулся. Он смотрел на девушку и улыбался.

— Просто безумно рад, что все обошлось…

— Что произошло? — Лида переплела пальцы с его.

Алекс опустил взгляд на руки, глухо ответил:

— Ты потеряла много крови. Когда мы доставили тебя к нашим эскулапам… Технически ты была мертва…

— Я помню голоса, — Лида в задумчивости закусила губу, — и ты там был. Говорил, чтобы я боролась…

Алекс освободил свою руку. Не в силах усидеть, поднялся и подошел к окну.

— Наверно. Я плохо помню, что там происходило, и это с моей-то памятью, — послышалась усмешка, в которой горечи было больше, чем в бочке дегтя, — врачи пытались тебя реанимировать, но сердце не запускалось…

— Но я все-таки жива.

— Да… Чудо наверное, не знаю… Помню, что залез на каталку, сел сверху и ударил со всей дури тебе в грудь. От дефибриллятора у тебя ожоги, а из-за меня сломана пара ребер.

— Ты мне жизнь спас.

— И я же тебя чуть не прикончил… Трижды.

В палате повисла напряженная тишина. Лида почти физически ощутила, как Алекса терзало чувство вины. Дай ему волю, и он начнет посыпать голову пеплом. Лида знала, что никакие слова не убедят его в обратном, и она решила сменить тему.

— Как Теннесси? И Мишель? С ними все в порядке?

Алекс судорожно вздохнул, наконец, повернулся.

— С Тенном и Миш все в норме. Когда вас забрал Лерой с группой, тебя увели к стилистам и оружейникам, а Тена и Миш, пока те были без сознания, закинули в камеры. Мы выросли на этой базе, и друзей у нас хватает — кто-то из старых агентов помог им бежать. Миш захватила свою винтовку, а Тен надел ошейник на одного из людей Лероя. Его смерть тебе и показали… После ребята присоединились к нашей "милой" вечеринке, ну а что было дальше, ты знаешь…

— Знаю. Ты впервые сказал, что любишь меня перед толпой мужиков. Стоя в кожаных трусах. И при этой сучке Грей. Клянусь, придушу ее при случае…