Когда твой парень киллер

— И то, что я сделал… Ты имеешь право меня ненавидеть…

— Ничего не понимаю… — тихо пробормотала она.

Алекс смотрел на черную гладь моря. Где-то вдалеке громыхнуло — с запада надвигалась огромная тяжелая туча. Он достал руки из карманов, заложил их за голову. Лида видела, как заиграли желваки у него на лице, ощущала его внутреннюю борьбу почти физически.

— Что ты знаешь о киллерах? — наконец, выдавил он.

Лида с наигранной беспечностью пожала плечами:

— В девяностые убивали людей из винтовок с крыш.

— Я не хожу по крышам, но я киллер.

— В каком смысле? — Лида вперила неверящий взгляд в белую спину.

— Я — киллер, Лида, — он, наконец, повернулся к ней всем телом и пристально взглянул в побледневшее лицо, — меня выкрали от родителей еще в раннем детстве. Воспитали на сверхсекретной базе профессиональным убийцей, а Теннесси и Мишель — мои коллеги и друзья. Мы вместе росли, вместе тренировались и учились всему, что умеем. Тен — мастер по владению холодным оружием, Мишель — чертовски меткий снайпер, я — универсал. На мне сто семь успешно выполненных заданий, включая твоего начальника. Тем утром я не доставлял почту. Я вколол быстровыводящийся, почти неопределимый яд, приводящий к сердечной недостаточности….

Лида округлила глаза. Весь рассказ казался ей еще одной шуткой. Весьма неудачной. Она испуганно отступила, не отрывая глаз от Алекса, а тот продолжал свой рассказ с пугающе серьезным лицом.

— …На задании запрещено сближаться с людьми из окружения объекта — с теми, кто был тесно знаком с жертвой и кто может тебя запомнить. Но мы с Теном когда-то давно поспорили, кто сможет переспать с большим количеством женщин. Чем ближе та была для приговоренного, тем ставки становились выше. У Громова не было семьи, но была верная секретарша, которую он спас от безденежья, дав работу. Именно тебе и пришлось стать моим номером тридцать семь…

Лида отступила еще на шаг. Замотала головой, не желая слышать жестокие слова. Каждое, как пощечина. Удар. Еще удар.

— …я мог отыметь тебя там же, у машины, — Алекс продолжал говорить. Натянутый, как струна, он смотрел поверх ее головы, избегая встречи взглядами и продолжая исповедь. — Я мог… Но не стал. Не потому что ты была мне дорога, или еще что-то… Нет… Просто тогда я увидел жизнь, которой у меня никогда не было, и мне не хотелось разрушить этот момент. Все что я имел до того дня — это приказы Фирмы, вырастившей меня, постоянные перелеты из одного конца света в другой и работу. Ночевки в отелях, быстрая еда в придорожных кафе. Задание — цель — успех. Я жил по этому алгоритму сколько себя помню, пока ты не затащила меня в свою жизнь…

— Это я затащила тебя? — прошептала Лида, не в силах поверить во все сказанное.

— Ты права, — Алекс опустил голову, словно разглядывая песок под ногами, — я сам сломал свою прежнюю жизнь, а заодно и твою. Просто…

Он замолчал подбирая слова. Из его груди вырвался стон, словно Алексу вырывали внутренности.

— Просто… я не мог… Я не мог так просто отпустить тебя и твой мир. Я эгоист до мозга костей, чертенок. И когда впервые почувствовал вкус недоступной для меня простой, уютной жизни: с котом, с совместной уборкой или походами по магазинам — не смог потерять это так легко. Я впервые… Впервые захотел заботиться о ком-то, кроме себя…

Он поднял на Лиду взгляд темных, почти черных глаз, пытаясь прочесть ее реакцию. Девушка бессильно опустилась на песок и, обхватив колени руками, раскачивалась из стороны в сторону, словно болванчик. Лицо Алекса искривилось в гримасе боли. Он прошел мимо нее, развернулся и направился обратно.

Рядом громыхнуло. Набирая силу, дождь стегал водную гладь совсем недалеко от них. Усилившийся ветер мелко трепал белую майку Алекса. Тот, не замечая надвигающейся грозы, продолжил:

— Неделю назад нашей фирме поступил очень важный заказ. Меня поставили на это дело, и я должен был сосредоточиться на подготовке, но вместо этого проводил почти все время с тобой. Лерой — мой шеф — дал дополнительное задание. Я должен был убить тебя, чтобы доказать свою преданность Фирме и вернуться к основному заданию…

Лида впервые за долгое время подняла на него глаза.

— …Я… не хотел… но должен был. Иначе меня бы сняли с дела и прислали другого киллера. Тебя бы отравили или подстроили несчастный случай. Я не мог этого допустить. Сама мысль о том, что тебя…

Он замолчал, глядя в пустоту. Перед глазами вновь встала та картина: лужа какао на полу, голова Лиды запрокинута, глаза закатились, а тело еще бьет мелкая судорога. Алекс нервно сглотнул вставший в горле ком.

— … эта мысль разъедает меня, как кислота… Она выжигает что-то живое, что я обрел с тобой, и ломает. Корежит изнутри… — его пальцы вцепились в майку и сжали белую тканью, безжалостно смяв ее, словно желая вырвать жгущее чувство вины. — Мне пришлось инсценировать твою смерть, ведь группа зачистки, которая выезжает за каждым агентом, должна была удостовериться, что ты мертва. Я заменил приготовленный тебе яд “синтентом” и отключил на несколько часов, достаточных для констатации смерти. А когда дело было сделано, подстроил несчастный случай, заменив твое тело другим трупом. Теперь ты мертва, Лида, для остального мира.

— О господи… Если это правда, то… — она подскочила, взметнув полами платья песок, — Ромка!

— Он уже похоронил тебя рядом с родителями. Я слежу за ним.

— Мне надо связаться с ним! Сказать, что я жива!

— Исключено. По крайней мере некоторое время. Тебе нельзя светиться, иначе мой план провалится, и нас всех убьют.

— Что?!

— Тебя, меня, Тена и Мишель устранят в течение суток. Меня за прямое неисполнение приказа, Тена с Мишель за укрывательство, тебя в рамках задания.

— Этого не может быть… Этого просто не может быть. Какая-то бессмыслица, — она вдруг замолчала и уставилась на Алекса. — Это. Твоя. Вина. Это ты решил сыграть в то дурацкое пари и оттрахать свой “тридцать седьмой”. Так и оттрахал бы и бросил! Но, нет! Ты вернулся и подставил всех: сломал жизни мне, моему брату, даже жизни своих друзей!

Она подскочила к нему и со всей силы влепила пощечину. Алекс, не сопротивляясь, стоял и молча сносил град ударов, посыпавшихся один за другим. Лида кричала и била его, а раскаты грома вторили ее словам.

— Прости… — одними губами беззвучно шептал Алекс.

Лида обессилено отступила и, не в силах больше смотреть на его лицо, развернулась и бросилась бежать. Алекс схватил ее за руку, попытался удержать.

— Не смей ко мне прикасаться, ублюдок! — взвизгнула Лида и влепила ему еще одну затрещину. Она вырвала свою руку и сорвалась с места. Алекс бросился за ней, но получил горсть песка в лицо и упустил ее из виду. Матерясь, он прочистил глаза и бросился наобум в темноту.

Кутаясь в цветастые вязанные пончо, Тен с Мишель стояли на веранде, и смотрели вслед удаляющейся белой майке. Ветер трепал волосы девушки, и Тен, любовно заправив пряди, озадаченно кивнул в сторону пляжа:

— Не думал, что все кончится так…

— Да? А по мне именно так все и должно было кончится. А все ваш дурацкий спор… Да что теперь вздыхать, Ал сделал выбор, и эту русскую «партию» уже не отменить…

— Да-а, ставки сделаны, — кивнул Тен. Он обеспокоенно взглянул на накрапывающий дождь, который все сильнее колотил по крыше. — Как бы бури не было…

— Она уже здесь, — мрачно протянула Мишель, — пойдем в дом. Ал сам позаботится о девчонке.