Когда твой парень киллер

— Я попрошу Мишель не убивать Адольфа, но надо быть готовыми ко всякому. Она очень привязана к своим Гуччи… — неуверенно протянул Алекс.

Лида неопределенно пожала плечами и оглядела надетую на себя медицинскую рубашку.

— Где моя одежда?

— Мне пришлось ее позаимствовать.

Он замер в нерешительности, наблюдая за ее реакцией — Лида отвернулась, обхватив себя за плечи, словно пытаясь сохранить на себе хотя бы эти тряпки.

— Мне нужно улетать, — снова повторил Алекс, отступая, — я вернусь через два — максимум три дня. С тобой побудет Теннеси — это тот загорелый здоровяк, которого ты видела в первый день — и Мишель. Я попросил их пока ничего тебе не рассказывать, хочу сам объясниться, когда вернусь.

Алекс ждал хоть какой-то реплики, не сводя с Лиды напряженного взгляда, но, так и не дождавшись ответа, вышел из комнаты, оставив за собой открытую дверь. Лида бессильно опустилась на пол. Через пару минут за окном раздался голос Алекса, объяснявшегося на английском, и урчащий звук мотора, а затем все стихло. Лида тонко всхлипнула, чувствуя себя преданной и одинокой, и слезы, наконец, прорвались наружу.

В таком виде — сидящей на полу и рыдающей — ее и застал Тен.

Он неловко потоптался на пороге, воровато обернулся через плечо куда-то вглубь коридора и подошел к девушке.

— Эй, я Теннесси, мы еще не знакомились.

Лида подняла на него глаза полные слез и слабо шмыгнула носом. Широкий нос, толстые губы, расплывшиеся в добродушной белоснежной улыбке и кожа кофейно-карамельного цвета — Лида впервые видела негра так близко и на минуту даже забыла, зачем ревела. Тот, ничуть не смущаясь по-детски заинтересованного разглядывания, весело ухмыльнулся:

— У тебя на родине не слишком много таких, как я, верно?

Лида смутилась и скромно потупила красные от слез глаза.

— Вот поэтому я редко бываю в России, — добавил Тен. Он взглянул на остывший кофе и грубо нарезанные бутерброды, — а Мишель — на кухне. Пойдем, у меня лазанья почти готова.

На слове “лазанья” Лида вдруг поняла, что ела в последний раз, кажется, еще позавчера. Она вытерла слезы, решив сперва поесть, а уже потом страдать, если, конечно, захочется. В конце концов, страдания на голодный желудок, довольно смутная вещь: так просто и не понять, то ли по делу страдаешь, то ли просто колбасы хочется.

Лида поднялась с пола, Тен удовлетворенно кивнул и велел идти за ним.

Дом оказался не слишком большим, но невероятно уютным и очень экзотичным для русской девушки. На простых деревянных полах не было ковров, даже маленького захудалого половичка. Стены были выкрашены в белые цвета, а искусно состаренная мебель даже примерно не позволяла прикинуть свою стоимость. На окнах снаружи были видны решетчатые ставни, а внутри висели ярко-синие занавески. Все убранство дома кричало о искусственно-созданной деревенской простоте.

Лида вышла на кухню и ошарашенно ахнула, позабыв про все переживания. Огромное панорамное окно в полстены открывало непередаваемый вид на крутой склон, поросший невысоким колючим кустарником, и слепящую рябь моря. Казалось, высунь руку, и можно дотронуться до воды.

— Это… — Лида, распахнув рот, восторженно рассматривала вид из окна, — где мы?

Тен пожал плечами:

— Извини, не могу сказать. Ал сам расскажет, если сочтет нужным.

От упоминания его имени, Лида сразу помрачнела и молча взгромоздилась на барный стул. Теннесси, напевая, поставил перед ней тарелку с овощами и зеленью, легким движением руки откупорил бутылку красного вина. Подумал и налил в один бокал:

— Тебе еще рано.

— Восемнадцать мне уже исполнилось.

— У тебя еще синтет из крови не вывелся, — развеселился мужчина, — так что придется потерпеть.

Он надел толстые прихватки и вытащил из духовки исходящее паром блюдо.

— Бон аппети, — пропел Тен.

Лида жевала молча, стараясь отстраниться от собственных гнетущих мыслей и чужого человека рядом, но не удалось. Тен излучал очарование, как Уран-238 радиацию. Он улыбался, шутил и рассказывал байки, в которые не очень верилось, но слушалось превосходно. Спустя полтора часа Лида опомнилась и обнаружила, что хохочет во все горло, а форма с лазаньей опустела наполовину. И даже кот иногда по-хозяйски проходил мимо и требовал кусок — судя по всему, Мишель еще не обнаружила испорченную обувь.

Когда за окном стемнело окончательно, и вокруг низко висящей лампы начали виться светлячки, Тен собрал посуду, а Лида, решительно отодвинув его, открыла кран.

— Меньшее, чем могу отблагодарить, — заверила она задумчивого хозяина и принялась скоблить тарелку.

Когда посуда была вымыта, на Лиду навалилось осознание собственной ненужности и одиночества. На кухню зашла Мишель, наградив Теннесси смачным собственническим поцелуем, она бросила на Лиду победный взгляд. Та отвернулась и, не зная куда себя деть, устроилась на табурете, разглядывать свои ногти.

Тен чмокнул Мишель в висок и, ослабив медвежью хватку на своей шее, кивнул на Лиду:

— Миш, у нас гости.

— Она не гость. Она serpiente en flores… [змея в цветах]

— Мишель, — голос Тена лишился прежней веселости, — Ал сам знает, что делает.

— Ни черта он не знает! Она как-то уговорила оставить ее в живых, — Лида спиной почувствовала ледяной взгляд, — но я не позволю…

— Позволишь, — твердо заявил Теннесси, — он наш брат, и ты обязана уважать его решения, даже если тебе они пришлись не по нраву.

Мишель набрала воздуха в грудь, но Лида, не желая больше слушать их ругань, поднялась:

— Просто отпустите меня домой, и я больше вас не побеспокою, — тихо, но твердо заявила она.

Мишель вдруг расхохоталась, а Тен отвел взгляд:

— Лида, все решится, когда Алекс приедет, но о том, чтобы отпустить тебя не может быть и речи.

— Я теперь пленница?

— Но с чертовски вкусной лазаньей и целым пляжем в твоем распоряжении, — широко развел руками Тен.

Лида поджала губы и медленно выдохнула:

— Тогда я пойду спать.

— Где твоя комната, знаешь, — бросила на прощание Мишель, и плеснула в бокал остатки вина, — надеюсь до утра тебя не увидеть.

Тен покачал головой, а Лида, кивнув ему на прощание, вернулась обратно в постель.

Душная ночь долго не давала уснуть. А когда Лида все-таки провалилась в тягучий, липкий сон, то ничего кроме кошмаров не увидела. То Алекс стреляет в нее из того самого пистолета, в следующем — он, злобно смеясь, бьет ее по лицу. Пощечина за пощечиной. Лицо горит от боли и унижения. Смена кадра, и Алекс страстно целуется с Мишель, прижимая ее к стене. Она запрокидывает голову и победно смеется, а он, раздвинув ее бедра, по-хозяйски отодвигает трусики…

— Эй, не хочешь к нам присоединиться? — Алекс оторвался от своего занятия. Хищно скалясь, он перебросился парой заговорщицких взглядов с Мишель, и его пальцы потянулись к ширинке. — Да она же еще спит…

Лиду бесцеремонно трясли за плечо. Над ней склонилась Мишель, а позади маячил Теннесси. Лида, сфокусировав сонный взгляд на девушке, испуганно отшатнулась. Руки сами собой схватились за одеяло и натянули его до подбородка.

— Вот так вот, Миш. Совсем запугала бедняжку, — хохотнул Тен.

Мишель раздраженно дернула плечом:

— Мы идем на пляж, пока солнце не высоко, — она повернулась к Лиде, — не хочешь к нам присоединиться?

— Присоединиться? — та повторила фразу из сна, медленно прокручивая в голове происходящее.

— О, диос мио, — Мишель всплеснула руками, — вставай же. Вот купальник и полотенце, через десять минут будь готова.

Она повернулась и направилась к выходу, что-то раздраженно бормоча на испанском. Тен проводил ее довольным взглядом.

— Вчера она с удовольствием придушила бы меня этим купальником… А сегодня зовет с вами на пляж? — Лида с недоумением разглядывала брошенные перед ней вещи.

— Характер у Мишель взрывной, — весело отозвался Тен, — но отходчивый. Она тебе понравится. Ладно… Как соберешься, выходи. Мы будем тебя ждать.

Вода была потрясающе теплой. Впервые за свою жизнь Лида оказалась на таком чистом пляже. Она купалась и загорала, а позже Тен предложил ей попробовать себя в серфинге. Лида поначалу отказалась, но потом махнула рукой, дескать “была не была” и встала на доску. Когда девушка вдоволь нахлебалась соленой воды, Мишель таки смилостивилась, показала ей пару приемов, и дело пошло увереннее. Домой возвращались усталые и голодные, но счастливые.

Лида могла бы принять такое времяпровождение за отпуск, если бы не неведение, в котором ее держали Тен с Мишель. От Алекса не было вестей, и Лида вдруг осознала, что бы он ни натворил, чем бы он не оправдывал тот кошмар, она скучает. Скучает по зеленоглазому засранцу, который хотел ее убить. И все становилось хуже, когда перед глазами маячили влюбленные Мишель с Теннесси. Они постоянно обнимались и целовались, ничуть не стесняясь. А во вторую ночь Лида не могла уснуть, но уже не из-за кошмаров, а из-за стонов и криков на испанском. Мишель оказалась весьма страстной и громкоголосой особой.

Второй день прошел так же как и первый. Лида купалась, загорала, выпила наконец вкусного вина, а вечером все играли в скрэббл на русском. Хозяева дома показывали завидное знание языка, и Лида не раз спрашивала, когда они выучили его и зачем. И откуда они сами, и как называется место, в котором они сейчас живут? Но на все вопросы ребята хранили железобетонное молчание или уводили разговор в другое русло.

Когда Тен выиграл уже третью партию, а Мишель громко ругала его уже на трех языках, за окном послышался скрип тормозов и хруст гравия. Лида взвилась с места, Тен и Мишель прекратили пререкаться и даже кот заинтересованно повел ухом. Дверь в дом распахнулась, и на пороге показался хмурый Алекс в белой майке и шортах. Не здороваясь, он бросил ключи от машины на стойку, оглядев картину уютного вечера, молча направился к холодильнику.

В комнате повисло молчание, словно кто-то выключил звук. Теннесси с Мишель переглянулись и, не сговариваясь, поднялись. Лида так и замерла с буквами в руке, глядя на Алекса.

Он вытащил из холодильника бутылку воды, хищно присосался к горлышку.

— И? — наконец нарушила молчание Мишель.

Алекс оторвался от питья:

— Много всего. Обсудим позже.

Он перевел изучающий взгляд на Лиду, та растерянно теребила скрэббловские буквы. Алекс невозмутимо закрыл бутылку и подошел к Лиде.

— Идем, — он без лишних церемоний взял ее за руку и повел из дома.

Густая южная ночь обрушилась терпким запахом жасмина и стрекотом цикад. Лида, не сопротивляясь, позволила себя вести в неизвестном направлении. Только белая майка, мелькающая в непроглядной темноте, и горячая рука, крепко держащая ее, напоминали о том, что Алекс рядом. Когда мелкие камни под ногами сменились мягким песком, Лида увидела ночное море и тысячи звезд, которые заполонили бархатное черное небо.

Алекс, наконец, выпустил ее ладонь. Он прошел вперед и, сунув руки в карманы шорт, смотрел на воду.

— Я просил тебя не задавать вопросов и довериться мне. И ты доверилась, — глухо начал он.

Лида молчала, стараясь усмирить бешено стучащее сердце. Она впервые видела Алекса таким напряженным, и это одновременно тревожило и волновало ее. Лида сцепила пальцы в замок, разжала, обхватила себя за плечи, не зная, куда пристроиться.