Ты доиграешься, босс!

Глава 26. Даймонд

Наши дни

Стук в дверь.

— Войдите!

Дверь открывается и в кабинет нерасторопно входит Ассоль.

Ее вид мне кажется несколько подозрительным. Что-то изменилось за те три часа, что она пребывала за работой. Сейчас она выглядит подавленной и обеспокоенной.

— Что-то стряслось? С Алексом всё в порядке? — почему-то первым делом беспокоюсь о мальчишке.

Подлетаю к ней и заключаю в объятья.

— Да, всё хорошо. Просто голова разболелась с непривычки, — оправдывается она, избегая моего взгляда.

— Можем поехать домой, — целую поочередно в виски, всерьез думая, что мои поцелуи окажутся целебными. — Нет проблем, завтра закончу с делами.

— Было бы не плохо, — на лице ее проясняется улыбка. Ассоль крепче обнимает меня, уткнувшись в плечо. — Тем более мне нужно с тобой поговорить.

— Что-то серьёзное? — насторожен как никогда. Я приподнимаю её подбородок указательным пальцем, желая посмотреть ей в глаза. — Малышка, ты пугаешь меня. Ты сегодня какая-то странная.

— На самом деле ничего серьёзного. Просто, сидя в одиночестве, я пришла к выводу, что совсем тебя не знаю. Мне хотелось бы, чтобы ты рассказал о себе, выдал свои постыдные секреты, поведал мне о тайнах, если таковые имеются.

Моментально прокручиваю у себя в голове, что могло быть на компе у Тео.

Не нашла ли она наши совместные фото с Оливией?

— Ну, раз такое дело, готовься к весьма долгой, но до жути скучной речи! Тайн у меня как раз-таки дохрена и больше!

— Серьезно? — азартно потирает ладони, заметно приободрившись.

Неужели девушки и впрямь любят копаться в чужом грязном белье?

— Всё, что захочешь расскажу! Обещаю, буду предельно откровенен с тобой, но это не значит, что тебе понравятся мои откровения.

— Почему ты так уверен?

— Потому что я сам от них не в восторге.

Всю дорогу к дому я отмалчиваюсь, находясь на какой-то особенной лирической волне, будто все хорошее одним махом выкачали из меня.

Под фоновую музыку я ухожу в себя настолько, что даже не замечаю сигналов светофоров.

Я размышляю о гадком — стоит ли затрагивать тему бывшей?

По сути, Оливия не имеет ко мне никакого отношения. Почти. Наша дерьмовая песенка давно уже спета. И сейчас я даже не вспомню, когда в последний раз слышал что-либо о ней.

Дома мы в безмолвии ужинаем. Макария по-прежнему избегает моего взгляда, а я потихоньку начинаю грызть себя изнутри, пока в итоге не плюю на всё.

В конце концов, все рано или поздно совершают ошибки. Главное — вовремя сознаться в них.

Переодевшись в пижамные штаны, я решительно подхожу к Ассоль, смакующей вино и скучающе уставившейся на дизайнерскую люстру.

Я настырно подхватываю её за руку и веду прямиком в спальню.

— Пойдём, малышка.

— Куда?

— Как куда? На допрос, разумеется! Где ты еще сможешь залезть мне под кожу, если не в постели? Ну, так и что ты хотела бы узнать обо мне? Спрашивай, я готов ответить на любой даже самый каверзный вопрос.

Подхватив ее на руки, я заваливаюсь вместе с ней на кровать, отчего та заливисто хохочет.

Ну, наконец-то, она повеселела. Не хотелось бы, чтобы из-за моего паршивого настроения она печалилась.

— Какие у вас отношения с Тео? — начинает сходу, удобно расположившись на животе рядом со мной и подперев подбородок кулаком.

Приплыли! Что-что, но такого вопроса я вовсе не ожидал.

— Чего, блин? — протягиваю, косо ухмыляясь. — Честно, я готовил себя к несколько другим вопросам. Скажем, что-то из разряда "сколько у меня было серьёзных отношений?", "любил ли я когда-нибудь?", "изменял ли?". Ну, что обычно спрашивают девушки, когда им хочется поругаться?

Ассоль закатывает глаза. Кожа ее лица покрывается милейшим румянцем.

— Я не та девушка, к которым ты привык. Пора бы тебе уже понять!

Как же ты права! Такой таинственной и сексуальной оторвы с кристально чистой душой я никогда и нигде не встречал.

Ассоль — моя бесценная находка. По праву могу называть себя кладоискателем, поскольку на просторах лазурного берега я отыскал "клад", с которым делиться не намерен, даже если с руками оторвут.

— Не та, это уж точно, — притягиваю её поближе и целую в макушку. — С Тео у нас "выпивательские" отношения.

— Выпивательские? — сводит брови к переносице. — Это как?

— Это значит, что только друг к другу мы можем заявиться с бутылкой вискаря и распить ее под девизом "какая нынче хуевая жизнь".

Ассоль многозначительно хмыкает.

— Вы не ссорились в последнее время?

— Так чтобы основательно — нет. Если мы и можем повздорить, что бывает довольно часто, то это ненадолго. Он — мой лучший друг, я дорожу им как братом.

Она сужает глаза в маленькие щёлочки, как будто в чём-то подозревает меня, или же вовсе не верит словам.

— Ладно, а есть ли у тебя такие знакомые, с которыми ты не очень хорошо общаешься?

Вот тут я всерьёз задумываюсь, и прихожу к выводу, что под это определение попадает только один человек.

— Зачем тебе нужно это знать?

— Вопросы здесь задаю я, Мистер Неттинг! — строжайше пригрозив, она неожиданно пересаживается верхом на меня.

— После расслабляющего массажа я охотней отвечал бы на твои вопросы.

На самом деле это была лишь шутка, однако Дьявол понимает мои слова буквально и уже в следующую секунду принимается массировать мне грудь.

— Мои прошлые отношения закончились не совсем на приятной ноте. Наверное, моя бывшая — единственный человек, который считает, что я несправедливо с ней обошелся.

— Вы с ней до сих пор общаетесь?

— Нет, я не видел и не слышал её уже довольно давно.

Её совсем не удивляют мои слова. Она всё так же наминает мне кости, массирует плечи. Со знанием дела и с разгорающимся огнем в глазах.

И я до такой степени обмякаю, кайфуя от расслабления, что готов выложить ей все явки, адреса и пароли.

— Ясно! И как же её зовут? — прикусывая губу, скользит ладонью вдоль торса. Медленно дразня. Ассоль запускает свою руку мне в штаны и обхватывает кулаком до предела возбужденный член.

— Оливия Престон, — сдавленно выдыхаю.

— У Оливии с Тео были какие-то взаимоотношения? — она высвобождает член из штанов, склоняется над плотью и весьма неожиданно проскальзывает по головке острием языка.

Всё. Теперь я точно готов рассказать ей обо всем. Она отыскала у меня рычаг давления.

— Даймонд, мне прекратить?

— Нет, не останавливайся, малышка. Так что ты там спрашивала? Извини, я немного отвлёкся, — пытаюсь сконцентрироваться на её голосе, но дело в том, что её голос исходит из красивого ротика, который в эту самую минуту ласкает меня до искр из глаз.

— Тео с Оливией сейчас общаются?

— Чёрт, — шиплю я, придерживая её волосы, когда она усердней начинает работать ртом. — Нет, насколько мне известно. Он её терпеть не может.

Ассоль наблюдает за мной и моей реакцией из-под пушистых ресниц, обхватывая губками набухшую плоть. Смачно втягивает в себя, точно сочный леденец, и языком скользит по окружности, собирая соки. Но вскоре вынуждена отвлечься на очередной, будь он проклят, вопрос:

— Расскажи мне то, чего многие о тебе не знают.

— Только в том случае, если ты так же расскажешь мне о себе, — с нажимом ставлю ультиматум, мечтая о следующей встрече с её горячим язычком.

— Хорошо, будем рассказывать друг о друге поочерёдно. Ты первый! — с озорными огоньками в глазах проговаривает она, дальше её уже не остановить.

Она жадно глотает меня, мягко покусывает и сосет. Сосет без остановки, найдя свой темп.

— В детстве я страдал дислексией, — вынужден прерваться и перевести дыхание. — У меня были проблемы с письмом и чтением, но в точных науках мне не было равных. По мере взросления я справился с недугом, будто его и не было вовсе!

Не уверен, что она поняла о чем я. Я сам ни хрена бы не понял. Дыхание сбилось к чертовой матери.

— А у меня в детстве была жуткая аллергия на шерсть, но это не мешало мне таскать домой кошек и собак. Я кормила их и играла с ними, пока родители были на смене, а потом чихала и чесалась вся, — хихикает, держа меня под наблюдением. Она сжимает ладонью пульсирующий член и плавно водит по нему вверх-вниз, — А ещё я умею писать обеими руками одинаково хорошо.

Да, детка! А ещё ты неплохо орудуешь собственными руками, то и дело вынуждая меня непроизвольно хрипеть от наслаждения и закатывать глаза.

— У меня транспозиция внутренних органов, — признаюсь в том, о чем знают единицы.

Я ничего не вижу перед собой, в глазах моих потемнело, в уши словно вату вогнали. Я на грани, но Ассоль будто издевается надо мной, резко замирая в прямом смысле этого слова. Она выпрямляется и не двигается, уставившись на меня в удивлении.

— Это что такое?

— Врождённая аномалия — зеркальное расположение внутренних органов, — говорю я, надувая губы, как если бы у меня отобрали конфету. На самом же деле я просто чувствую пустоту без её ласки.

— Ты не шутишь?

— Какой в этом смысл?

У неё загораются глаза и бегают туда-сюда. Она словно увидела перед собой знаменитость мирового масштаба.

Хоть для многих моя патология и покажется уникальной, а Тео так вообще называет меня сверхчеловеком, я же нисколько не ощущаю себя особенным.

— И это никак не отражается на твоём здоровье?

— Нет, конечно же! Всё, как и у всех.

Ассоль улыбается, затем поджимает губки и продолжает с того же самого места, с которого остановилась.

Она дразнит меня, то нежно проведет язычком по всей длине члена, то полностью возьмет в рот, плотно обхватывая губами.

Я опираюсь спиной на изголовье кровати и воочию наблюдаю за совершенством. Пожираю её глазами. Вскоре мышцы мои уже находятся под колоссальным напряжением. Теряя контроль над своим телом, я хватаю её за волосы у корней и кончаю прямо ей в рот. До последней капли.

Сглотнув, она невесомо ведет ладонью вдоль моего живота к груди и притормаживает на правой стороне грудной клетки.

— Так ты вряд ли поймёшь, что моё сердце находится справа, — довольным голосом поясняю и сгребаю ее в охапку для нежного поцелуя в губы.

— Нет, Даймонд, кажется, я чувствую, — она с интересом опускает голову на меня и прислушивается, пальцем отбивая сердечный ритм, — Боже, ты не соврал! Это же охренеть просто! Ни разу не встречала человека с такой особенностью.

Странно.

Вероятно, моё сердце после минета колотится настолько бешено, что отдается в рёбра. Потому ей и удаётся распознать мою особенность, но вряд ли...

— Из-за чего вы расстались с Оливией? — тихо спрашивает Ассоль, пальцем выводя на моей груди какие-то узоры.

Я глубоко вздыхаю, прежде чем ответить:

— Измена — все банально и просто.

— Ты или она?

— Хм, а сама как думаешь?

— Полагаю, измена была с её стороны, — без раздумий отвечает она, и меня это радует.

— Так, хватит с меня разговоров! Я хочу вернуть тебе должок, а для этого мой язык должен провести ревизию!

Ловко перебрасываю Ассоль через себя, укладывая на лопатки, и тотчас задираю к поясу юбку.

— Обожаю языковые ревизии в твоем исполнении!