Няня для дочки миллионера

— Так, систер, не накручивай себя раньше времени. Сначала анализ крови на ХГЧ сдай, к гинекологу хорошему запишись, а потом уже паниковать будешь. Да и нервничать тебе нельзя, о ребёнке думай в первую очередь, а не о мужике своём, — советует Лара.

— Да, ты права.

Не важно, что подумает Владимир. Я вообще могу ничего ему не рассказывать, это будет справедливо, учитывая то, как он выгнал меня из своего дома. Унизил, обесценил всё, что между нами было, струсил и сбежал на море вместе с дочкой.

Ксюша… У неё появится братик или сестричка. Разве могу я скрыть это от малышки?

Как всё сложно!

Я решаю, что утро вечера мудренее. На следующий день иду в медицинскую лабораторию, результаты срочного анализа обещают прислать через несколько часов.

В квартиру возвращаться не хочу, там всё равно никого нет. Гуляю по парку, то и дело к своим ощущениям прислушиваюсь. Глупо, конечно, на таком маленьком сроке вряд ли можно что-то почувствовать. Меня не тошнит, селёдку с мороженым есть не хочется. Но сонливость и перепады настроения мне же не приснились. Как и тест с двумя полосками.

Вопрос с будущим остаётся открытым. Я осталась без жилья, без денег и работы, без любимого мужчины. Но это кажется такой мелочью по сравнению с тем, что моя самая заветная мечта сбылась! Я боюсь думать о ребёнке, до сих пор не верю, что это правда. Для начала бы дождаться результатов, на УЗИ сходить, а потом уже радоваться.

Но как можно контролировать этот искристый восторг, льющийся по телу? Разве есть хотя бы малейший шанс погасить огонь в моём сердце? И стереть улыбку с лица — это вообще реально?

Я улыбаюсь всему миру. И проблемы, нависшие надо мной грозовой тучей, будто в сторону отходят, а вместо них ярко светит тёплое осеннее солнышко.

Останавливаюсь, оглядываюсь по сторонам. Обнимаю себя руками. Ноги сами собой принесли меня к школе, в которой учится Ксюша. Я разглядываю знакомое здание, а в горле ком появляется. Малышка совсем рядом, я так по ней соскучилась!

Смотрю на часы. У Ксюши вот-вот закончатся уроки, я помню её расписание. Ноги подкашиваются, я сажусь на лавочку и лихорадочно раздумываю над тем, как правильно поступить. Наверное, не стоит ждать малышку и травмировать её своим присутствием. Я ведь не могу снова быть её няней. Но разве бросить Ксюшу из-за своих сомнений — это не предательство? А наш разрыв с Владимиром никак не должен повлиять на моё отношение к малышке.

На словах-то всё просто, а на деле меня раздирают противоречия. Страх, чувство вины, желание сбежать, обида на Владимира, тоска по Ксюше — это съедает изнутри. Я до боли кусаю губы, но в конце концов встаю и иду к школе. Охранники пропускают меня, потому что помнят в лицо.

Звенит звонок. Классная руководительница Ксюши вопросительно смотрит на меня. Я малышку пока не вижу, наверное, она с детьми общается.

— Вы за Ксюшей? — осведомляется Маргарита Николаевна.

— Нет, я не собираюсь забирать Ксюшу. Но мне нужно с ней поговорить.

Маргарита Николаевна хочет что-то сказать, но тут из класса выглядывает Ксюша.

— Виктория Андреевна? — в голубых глазах малышки мелькает удивление.

— Привет, — улыбаюсь ей. — Я соскучилась и решила тебя проведать.

— А где вы раньше были? — обиженно тянет она. — Мы с папой уже два дня, как вернулись, а вас нет.

Значит, Владимир не сказал о моём увольнении. Интересно, почему?

— А что папа обо мне говорил? — осторожно спрашиваю я.

— Что у вас отпуск.

— Ясно, — я теряюсь и не знаю, что сказать. Подтвердить ложь Владимира? Как-то не хочется.

— Мне вас не хватало, — признаётся малышка дрожащим голосом. — Почему вы ушли?

— Я звонила тебе…

— Ой, а я телефон свой потеряла на море. У меня теперь другой номер. Вы правда звонили? — глаза Ксюши загораются надеждой.

— Конечно. Много раз. Ждала, что абонент наконец-то появится в сети.

— А почему вы папе не позвонили? Или домой к нам не пришли?

— Мы с твоим отцом… поссорились. Поэтому я не хотела с ним разговаривать.

Мне следует уйти. Я не горю желанием встречаться с новой няней Ксюши, да и малышке не стоит знать о наших с Владимиром отношениях. Зря я вообще о ссоре заикнулась.

— Мне пора идти, Ксюш. Я была очень рада тебя видеть, — я старательно улыбаюсь, хотя на душе кошки скребут.

— А вы ещё приедете? — спрашивает Ксюша. 

— Не знаю.

— Ладно, тогда запишите мой новый номер, — она бежит в класс, хватает с парты телефон, чтобы продиктовать свой номер. — Я буду ждать вашего звонка!

Я машу ей рукой на прощание и быстрым шагом покидаю школу. Дышать становится тяжело, слёзы на глаза наворачиваются. Ксюша ни о чём не знает. Малышка ждёт, что я вернусь из мифического отпуска. Да уж, хорошую отмазку придумал Владимир. Откладывает непростой разговор с дочерью на потом. Замечательная тактика, ничего не скажешь!

Останавливаюсь, пытаюсь выровнять дыхание, инстинктивно касаюсь живота. Я должна думать только о нём — о своём долгожданном чуде. Остальное не имеет значения.

Я поднимаю голову, смотрю на лучи солнца, прорывающиеся сквозь мрачные тучи, улыбаюсь и делаю шаг вперёд.

Сердце словно разбухает в груди, а затем ускоряет свой ритм. Я не вижу Владимира, но уже его чувствую. Всем своим нутром, аж волоски на руках встают дыбом.

Поворачиваю голову. Он совсем близко, держит телефон возле уха, наверное, с кем-то разговаривает.

Владимир идёт в сторону школы. И вдруг замечает меня. Я замираю, он тоже. Мы встречаемся взглядами, и моё дыхание обрывается.