По осколкам нашей любви

∙ ГЛАВА 3 ∙

В доме стало тихо, как только все, кроме моего младшего брата и Пенни, разбежались по домам. Многие хотели помочь маме прибраться, но я, в конце концов, помогла ей выставить всех за дверь и осталась сама, несмотря на то, что меня дома ждала целая куча непроверенных работ.

Когда я убирала вымытую и сухую посуду, мама неуверенно позвала меня по имени. Опасаясь ее встревоженного тона, я обернулась и приподняла брови в недоумении.

Она чуть нервно вертела губку, которой обычно протирала столешницы.

— Нам с папой нужно тебя о кое-чем спросить.

Я вздохнула, скрещивая руки на груди.

— Если ты хочешь попросить меня избавиться от очередного трупа, то я уже сказала в прошлый раз, что с меня хватит.

Мама выдавила улыбку.

— Смешно, — сказала она сухо. — Нет… Ну…

— Ну же, мам, выкладывай начистоту.

— Я тревожусь сказать тебе об этом, потому что я не хочу, чтобы ты чувствовала себя так, будто мы хотим от тебя избавиться. — Она выдохнула.

— Видишь это? — Я указала на лицо. — Вот так выглядит человек в замешательстве.

Мама слегка посмеялась.

— Я пытаюсь тебе сказать, что мы переделали твою комнату под детскую.

Я пожала плечами.

— Что ж, это разумно. Дети остаются здесь намного чаще, чем я.

Мама казалась уязвленной.

— Ты не расстроена?

— Нет, мам, — засмеялась я. — Я — взрослая женщина с очень славной квартирой через дорогу. Там даже есть спальня. Две, если быть точной.

Она закатила глаза.

— Забавляйся, сколько хочешь, но я все еще твоя мать, а ты — мой ребенок, и я не хочу, чтобы ты думала, что мы выгоняем тебя из дома. Мы поставили в детской одноместную кровать, так что ты можешь оставаться у нас, сколько захочешь и, конечно, в Рождественское время.

Я покачала головой, отвечая на ее напрасное беспокойство в глазах, и подошла к ней, чтобы крепко обнять.

— Не могу поверить, что ты боялась мне об этом рассказать.

Она растаяла в объятиях.

— Мамы — они такие

Немного погодя, я отпрянула.

— Как я поняла, вы не избавились от моих старых вещей?

— Нет. Мы все упаковали в коробки. Я подумала, может, ты могла бы сейчас пойти и посмотреть, какие ты хочешь оставить, а какие выкинуть.

Мне действительно нужно было бежать домой, чтобы, наконец, начать проверку, но мама с папой никогда не просили многого от меня, и я знала, что очень бы им помогла, если разобралась бы с этим как можно быстрее.

— Хорошо. Кстати, я пропущу завтра воскресный обед. У меня просто куча непроверенных работ.

— Ох, тогда оставь коробки на потом, милая.

— Не-а. — Я помахала ей, направляясь к лестнице. — Я бы в любом случае пропустила обед.

Хотя я и понимала, что войду в комнату, отличную от той, в которой жила, я была приятно поражена, увидев, что стены перекрашены в кремово-желтый цвет и что вместо двуспальной кровати стояла красивая детская кроватка рядом с односпальной. Книги были упакованы в коробки вместе с фотографиями моих друзей, постеры исчезли со стен.

Я взглянула на коробки, которые были сложены на полу в дальнем углу комнаты. Все мое детство было внутри них: развитие, становление, подростковые года. Я улыбнулась, подойдя к ним.

Около часа спустя я отложила коробки с одеждой, которые можно отдать на благотворительность. Папа уже вернулся домой и поднялся ко мне, сказав привет и оставив чашку чая с пирожным. Я открыла следующую коробку, думая, что там были книги из-за ее увесистости.

Но вместе с книгами я также нашла и свои дневники. При виде их сердце немного сжалось, и я отложила их, не имея никакого намерения читать. Никогда. Я переложила их в стопку вещей, которые нужно сохранить, и в этот момент из черного дневника подростковых годов выпала фотография.

Сердце больше не сжималось.

Оно колотилось.

Восемь лет назад

Учитель английского попросил меня остаться после урока поговорить о том, чтобы отправить мой рассказ на местный конкурс. Эта мысль ошеломила меня. Мое сочинение… Воображая, как люди будут судить достаточно ли хорошее оно или нет, я ответила: «Нет, спасибо».

Так почему же я ругала себя за это, спеша домой? Я оглянулась и поняла, что все почти уже ушли. Я опоздала на автобус. И было похоже на то, что придется идти пешком.

Я опустила голову, тяжело вздыхая.

Почему я отказала миссис Эллис? Если она подумала, что рассказ так хорош для конкурса, я должна была попробовать. Угх! Иногда я ненавижу свою застенчивость. И вообще, почему я не могу избавиться от нее? Кажется, она ни к чему хорошему меня не приведет.

Расстроившись, я поплелась через ворота и увидела троих парней старше меня, разговаривающих и пинающих мяч о школьную стену. Я узнала одного из них.

Марко.

Я не знала его фамилию, потому что он был на пятом году обучения в старшей школе, а я — всего лишь на третьем. Я знала его, потому что он был популярен и потому что его было сложно не заметить. Очень высокий. Очень привлекательный. Я слышала, он был иностранцем, но столько слухов ходило насчет того, откуда он был, поэтому сложно было знать наверняка.

Быстро взглянув, не заметили ли они, что на них пялятся, я повернула налево и направилась домой. Сделав только около четырех шагов, я заколебалась.

Прямо передо мной курили, смеялись и кричали матом друг на друга Дженкс и его дружки. Мои ровесники. Мы учились вместе на первом году обучения, но многое изменилось с тех пор, когда мы выбрали уроки, которые хотим посещать в старшей школе для дальнейшей желаемой карьеры. Мы с друзьями были смышлеными и не скрывали этого. А Дженкс со своими ребятами издевались над нами за это. Сначала они обзывали нас в классах «любимчиками учителей», «занудами» и «зубрилами». Позже, из-за того, что не могли застать нас в классе, они начали оскорблять в автобусе и в коридорах школы. Обзывательства становились все грубее и отвратительнее.

Я посмотрела на дорогу, убеждаясь, что там нет машин, и перешла ее, чтобы не встретиться с ребятами.

К сожалению, Дженкс был не в том настроении, чтобы просто не заметить меня.

Я смотрела на свои ноги, опустив голову, когда он выкрикнул мое имя.

Будто зная что-то наперед, сердце начало колотиться о ребра все сильнее.

Взглянув вверх, я оцепенела от страха, увидев, как ухмыляющийся Дженкс шел с важным видом через улицу ко мне. Двое его друзей плелись за ним с отвратительными самодовольными улыбками на лице.

— Как дела, зануда? — Дженкс остановился на моем пути, из-за чего мне пришлось обойти его.

Он схватил меня за руку, заставляя остановиться.

Я пыталась не показывать страх, когда он подошел слишком близко, его глаза медленно прошлись по моему телу так, что меня чуть не стошнило.

— Я сказал, как дела, зануда?

— Все нормально. — Я покачала головой и попыталась отойти, но трое перегородило мне дорогу. — Слушайте, мне нужно домой. — Жаль, что мой голос не такой уверенный. Хотелось бы убедить их, побить или просто дать понять, что они не смогут меня запугать.

— Мы просто хотели поболтать. — Дженкс глумился надо мной. — Хренова воображала. Какой ты всегда и была.

Друг Дженкса, Аарон, игриво ударил его в руку.

— Она стала чертовски аппетитной. Я бы трахнул ее.

Я побледнела и сделала шаг назад.

Дженкс хмыкнул, глядя на меня.

— Она все еще хренова зубрилка. — Он сделал шаг ко мне. — Мож хороший перепих сделает тя более развязной, а? — Он протянул руку, чтобы схватить меня за талию, но я отскочила назад.

Я почувствовала, как кровь прилила к ушам от их грязных ругательств.

— Я иду домой. — Я пыталась предать голосу уверенности, но слова все равно исходили из меня с дрожью.

Они посмеялись, и Дженкс схватил меня снова.

Мой визг сразу же затих при виде Дженкса, летящего в Аарона, как тряпичная кукла. Они почти падают на землю, едва удерживая друг друга. Другой же, Руб, попятился назад. Мой взгляд переместился от них к тому, кто толкнул Дженкса.

Я подняла голову в удивлении.

Над всеми нами возвышался Марко.

Очень злой Марко.

Его сердитый взгляд вперился в Дженкса.

— Че за на фиг? — Дженкс оттолкнул от себя Аарона и насупился на Марко. — Че ты там о се возомнил?

Я была поражена тем, что он вел себя так агрессивно с Марко. Даже Руб и Аарон выглядели неуверенными.

— Убирайтесь отсюда, — сказал Марко спокойно с мягким акцентом. — Увижу, что опять маетесь этим дерьмом, будете иметь дело со мной.

Дженкс раскрыл рот, чтобы возразить, но внезапно для него Руб с Аароном обошли Марко стороной. Видя, что они определенно не собираются драться против парня, старше их, Дженкс плюнул под ноги Марко и зашагал прочь, сжав кулаки по швам.

Я задрожала от того, что вовремя не смогла сбежать.

— Ты пропустила автобус?

Ошеломленная, я осознала, что вопрос Марко адресовал мне. Голос был грубоватый и хриплый. Я уставилась в его голубовато-зеленые глаза, глаза, поразительно выделявшиеся на фоне его темных ресниц и карамельной кожи. На минуту я забыла, как дышать.

Он был великолепен. И в нем было что-то… возможно, аура вокруг него заставляла меня жалеть о том, что мы с ним не близки.

Благоговея, я кивнула, все еще неспособная говорить.

Он свел брови.

— Где ты живешь?

От моего им восхищения мне не совсем снесло крышу, поэтому я одариваю его подозрительным взглядом. К моему удивлению, уголки губ дрогнули, скрывая улыбку. Он поднял руки, будто сдаваясь.

— Я ничего тебе не сделаю.

— Стокбридж. Сейнт Бернардс Кресент, — ответила я, повинуясь инстинкту.

Он повернулся к друзьям.

— Увидимся позже.

Они оглянулись на меня с любопытством, но спокойно кивнули и пошли в обратном направлении.

Теперь я стояла на улице наедине с Марко — одна с семнадцатилетним парнем ростом около ста восьмидесяти пяти сантиметров после того, как ко мне приставали одноклассники. Я должна была испытывать страх, но, заглянув в его глаза, я почувствовала обратное, что я — в безопасности.

— Пошли, — сказал он резко, проходя мимо меня.

Сбитая с толку чувствами, я поспешила догнать его.

— Что ты делаешь?

— Провожаю тебя до дома. Сомневаюсь, что эти ребята не вернутся. Они тебя сильно достают?

— В школе иногда. Доматываются до меня и моих друзей, но они никогда не пытались… — Я затихла, просто не могла произнести эти слова достаточно громко. Я действительно не могла поверить, что они угрожали мне изнасилованием не говоря уж о том, что могло последовать после этого.

Я посмотрела вверх на Марко, ловя на себе его угрюмый, обеспокоенный взгляд.

— Тебе следует быть осторожной. Дженкс — мелкий бездушный говнюк. Он не должен был быть здесь, потому что отстранен от уроков.

— Правда? За что?

Он взглянул на меня оценивающе перед тем, как решиться мне рассказать.

— Полиция завела на него дело — Дженкс обвиняется в изнасиловании девочки.

Я открыла рот от ужаса, а сердце опять ускорило ритм.

— Серьезно? Почему я об этом не слышала?

Марко пожал плечами.

— Не знаю. Просто будь осторожна, хорошо?

Я кивнула. Определенно после такого я буду осторожничать. Мне даже стало не по себе.

Мы молча шли бок о бок до дома. Я была достаточно высокой для