Больше, чем желание

Глава 16

Кили

Мой разум знает, почему я на Мауи. Но сердце мое еще не уверено.

Погода в Фениксе была солнечной, теплой и чуть менее влажной. Я питалась там потрясающей мексиканской едой — мой абсолютный маст-хэв. Та поездка, в которой мы были с мамой, принесла мне много хорошего. Она счастлива с моим отчимом Филом. Она даже перестала носить медальон с фотографией папы. Она хранила ее, потому что всегда будет его любить. Но также она сказала, что ей пришлось отдать своему нынешнему мужу равную долю почтения. Сентиментальная часть меня хотела спорить с такой логикой, но я не могла. А еще она сказала, что спрятала медальон еще по одной простой причине.

Жить прошлым не помогает двигаться вперед.

Она права, и это лучше всего объясняет, почему я решила навсегда покинуть Феникс.

О, у меня были варианты остаться. Мама и Фил утверждали, что они какое-то время путешествовали после их удивительного путешествия по южной части Тихого океана, и предложили мне пожить в моей детской спальне, пока я не встану на ноги. В тот день, когда я приехала, я была уверена, что должна. Я могла бы навсегда стать ближе к семье и своим корням. Я даже могла бы общаться с некоторыми друзьями из старшей школы. Не то чтобы я всегда планировала прожить на Мауи всю оставшуюся жизнь. Поскольку мои нынешние профессора ничего не имели против работы со мной во время моего отсутствия, я могла бы легко перевести свои оценки в Университет штата Аризона и получить степень. После этого я смогла бы найти работу в Фениксе, не связанную с туризмом, и с более выгодным графиком.

А что лучше всего, со мной рядом не будет Максона Рида, чтобы снова разбить мне сердце.

Но мама права. Жить прошлым не помогает двигаться вперед.

Феникс — это не мое место. Горько — радостная неделя, которую я провела там, прояснила это.

И вот я снова в раю. Потерянная.

Я рада, что Максон и Гриф помирились и решили работать вместе над поместьем Стоу. По словам младшего из братьев Рид, они уже совместно продают недвижимость потенциальным покупателям и получают большой процент. Это замечательные новости. Наконец-то они встанут на путь к счастью. Моя работа сделана. Их будущее идет в гору.

А где же мое?

Я очень пыталась решить этот вопрос, пока была в Фениксе. Я начала скучать по океану, деревьям и знойному бризу у себя на коже. Я скучала по потрясающей азиатской еде, ленивому темпу жизни и причудливости Мауи. Я совершенно точно скучала по Грифу — одному из лучших друзей, которых может иметь девушка. Мы почти каждый день болтали по телефону, но это было не то же самое.

Я не хотела думать об истинной красоте своего признанного дома — ни о том высоком, возмутительно эгоистичном, похожем на бога риэлторе, от которого я была без ума, — но, похоже, я не могла думать ни о чем другом. И я все еще не могу. Как бы я ни пыталась прогнать воспоминания, они возвращаются. Максон целует меня на пляже. Максон держит меня за руку, когда мы осматривали удивительный дом с бесконечными видами, где я поклялась, что могу представить себе наше будущее. Максон пытается петь в караоке и рассчитывает на меня как на надежного партнера и друга. В ту последнюю, роковую ночь Максон занимался со мной любовью на своей кровати.

Я думаю, он любит меня…по-своему. Но быть второй после его амбиций, желания победить любой ценой — это не то, что я могу принять. И я надеюсь, он это понимает.

Я разочарована, так как не получала от него новостей с ночи воссоединения братьев. Грифф говорит, что Максон опустошен из-за нашего разрыва и даже вызвался отказаться от Стоу, чтобы доказать, как сильно он обо мне заботится. Это потрясло меня… и, признаюсь, подарило мне проблеск надежды.

Возможно, именно по этой причине я решила вернуться на Мауи. Я не отрицаю, как сильно я хочу быть с ним. Я все еще боюсь, что я сдамся и он снова разобьет мне сердце. Но мое будущее не в Фениксе. И романтическая часть меня не может перестать желать, чтобы любви Максона хватало на то, чтобы я была не первом месте.

Да, я знаю, что ожидать, что он изменится, нереально, поэтому я так же растеряна и не в себе, как и три дня назад, когда садилась в самолет обратно на Мауи. С момента приземления я миллион раз брала телефон, чтобы позвонить Максону. И каждый раз я снова опускала его. Я не хочу ошибаться насчет него. Я не хочу причинять ему боль. Я не хочу знать, что волшебная связь, которой мы были связаны, исчезла навсегда.

Я не готова признать это.

Я оглядываю маленький спортивный бар, с облегчением смотрю на удивительно большую толпу прямо перед тем, как выйти на сцену. Я замечаю Гриффа впереди. Когда я выглядываю из-за занавески, закрывающей зону для сотрудников, он машет мне рукой. Я машу в ответ. Он сидит один. Я стараюсь не позволять разочарованию захлестнуть меня.

Я думаю, это означает, что Максон либо не может простить меня за мою благонамеренную ложь, чтобы примирить его и его брата, либо он быстро забыл меня.

Я должна перестать придумывать, потому что я не могу жить прошлым. Оно не помогает двигаться вперед. Это не здорово.

И попытка сделать это сейчас меня убивает.

Не знаю, чего я ожидала от Максона. Думаю, большего. Но мы были вместе всего двадцать два дня. Может, это не так уж много значило для него в конце концов.

Я думала, что он любовь всей моей жизни. Моя родственная душа. На самом деле, у меня такое чувство, что он все еще ею является — и всегда будет.

Не его вина, что он не чувствовал того же.

Когда я вошла в его жизнь, я хотела только лучшего. Да, я солгала ему. Я просто хотела выяснить, как он относится к своему брату и есть ли в его сердце хоть какое-то прощение. Когда я познакомилась с Максоном, он мне понравился. Сильно. Конечно, он был горяч. И дерзок. Он также отличался от всех, с кем я когда-либо встречалась. Он заставлял меня смеяться — обычно вместе с ним, но иногда и над ним. Когда он предложил мне перейти к Гриффу, я понял, что это идеальный способ добиться своей цели. Да, я сначала обиделась и разозлилась. Но потом я увидела прекрасную иронию его плана.

К несчастью, все обернулось не так, как я ожидала.

— Алоха, Лохайна. Я Кили Саншайн. Я спою вам несколько моих любимых песен и так как я одинокая девушка, которая недавно рассталась с мужчиной, которого любит, то, вероятно, они все будут о разбитом сердце.

После коротких аплодисментов небольшая группа позади меня начинает играть, а я начинаю петь одну из самых грустных песен, которые я могу придумать в этот момент, «I Can't Make You Love Me» Бонни Райт.

Меланхоличная мелодия баллады заполняет пространство между ушами и бьет прямо в сердце. Каждое слово окутано скорбной нотой и словно рассказывает мою историю. Мне сложно петь без слез, компрометирующих мой голос.

Я даже не знаю, как доживу до конца песни. Я пытаюсь сосредоточиться на тонкостях мелодии, выражая признательность клавишнику, которого пригласил Гас, чтобы лучше заполнить звуковое пространство сегодняшнего сет-листа — на чем угодно, кроме Максона Рида и его отсутствия.

Аплодисменты какие-то тихие и в то же время душевные. Это соответствует случаю. Удивительно, но я испытываю благодарность, потому что люди в баре, кажется, понимают мое настроение.

Прямо сейчас я должна упиваться этими маленькими победами, пока не покончу с Максоном и не смогу снова жить.

— Это песня, которую я много слушала на прошлой неделе. Я помню ее со школы и тогда не совсем понимала. Теперь же я полностью понимаю зависимость, о которой пела Мишель Фезерстоун.

Пианино играет мелодию «Кофе и сигареты». Сладко-горькие ноты пронзают все мои чувства, когда я закрываю глаза и падаю в балладу, которая полностью описывает мое настроение в этот момент, когда я чувствую, что отказалась от пороков, которые, как я надеялась, рассеют мои проблемы, но моя боль не прошла, не осталась в прошлом, как говорит песня.

Второй куплет я помню плохо. Кажется, он о том, как выпивку выливают в раковину. Я не очень пью, как и курю, но я чувствую то, что она говорит о потере того, кого любишь… и приравнивая это к тому, что скучаешь по нему больше, чем по чему-либо еще, даже если это плохо для тебя. Часто метафора более мощная, чем прямое объяснение, и поэтому я благодарна музыке за то, что она помогла мне пережить этот сложный период своей жизни.

Но теперь мы подошли к той части песни, где я не могу не признать, что я все еще грустная, но я, наконец, поняла, что должна перестать.

— Ты.

Дважды форма выражения этого настроения повторяется и тогда я заканчиваю песню. Уже сейчас становится тяжело дышать и сдержать эмоции становится чертовски тяжело. И почему я не спела что-то более оптимистичное? «Walking on Sunshine» или «I Got A Feelin» или «Happy»?

Наверное, потому что я бы тоже плакала из-за них. Что бы Максон ни думал о моем «обмане», я плохой лжец. Я хотела только лучшего для него и Гриффа. Я стараюсь быть хорошим человеком и помогать другим.

Я и за миллион лет представить себе не могла, как сильно это на меня повлияет.

Небольшой оркестр начинает вступление к следующей песне. Я закрываю глаза и начинаю стонать. Почему я вообще вообразила, что это хорошая идея? Да, я прохрипела в последней песне, что собираюсь бросить его. Это логично. Но, к лучшему или к худшему, я девушка, которая думает своим сердцем, и «I Want You Here» Пламб гораздо ближе отражает то, что я действительно чувствую.

Это еще одна грустная мелодия под пианино. Неужели клавиши это новый способ играть на струнах сердца?

Я уже знаю, что песня нарастает и превращается в мучительный припев. Сомневаюсь, что выберусь невредимой.

Когда начинаются слова, я благодарна, что песня на самом деле не о романтической любви. Но слишком многое в ней отражает чувства в моем сердце, тот факт, что я едва могу дышать, потому что моя боль так сильна. Я спрашивала себя, пройдет ли это когда-нибудь.

По правде говоря, я провела дни, размышляя над этим вопросом.

Я отчаянно хватаюсь за микрофон и пытаюсь удержаться на ногах. Я уже знаю, что мне придется менять весь следующий сет. Все, что я запланировала, становится все печальнее и печальнее. Я счастливый человек по натуре. Мне нужно понять, что этот опыт с Максоном все еще был ценен, даже если нам не суждено было им стать. Он не моя счастливая жизнь, просто урок, который мне нужно усвоить. Я еще не уверена, какие знания я должна была получить, но все происходит по какой-то причине. Я разберусь с этим когда-нибудь.

Мне просто нужно допеть эту последнюю песню, тогда я все исправлю — от сет — листа до личной жизни — и смогу горевать наедине с собой.

Затем я пою, что так долго ждала, когда он войдет в мою жизнь… и теперь его нет. Я не была готова. Я в агонии. Может, это звучит мелодраматично, но я это чувствую.

Я опустошена.

Внезапно я ничего не вижу. Все плывет перед глазами. Я чувствую влагу на лице. Черт, я же плачу перед публикой, вообще-то проливая настоящие слезы. Музыка всегда была для меня терапией и, наверное, неплохо так справляться со всем, но не перед этими людьми, которые пришли сюда отдохнуть.

Я отстой.

Я и в будущем буду петь караоке, но только песни, которые заставят людей улыбаться. Вещи, через которые я могу легко пройти и не чувствовать всю эту тянущую вниз боль, которая укоренилась в моей душе.