Больше, чем желание

Глава 4

Наступил вечер субботы, я вернулся в паршивый спорт-бар и спрятался в углу в ожидании Кили, которая должна будет выйти на сцену. Последние несколько дней мне было хреново, и я потратил львиную долю своего времени на то, чтобы найти ее. Моя квартира казалась пустой. Простыни все еще хранили ее запах. Это не только напрягало меня, но и заставляло скучать по ней. Бритта сказала, я превратился во вспыльчивого придурка.

— Что ты собираешься делать? — спрашивает Роб, — Пресмыкаться?

Я рассказал своему менеджеру по маркетингу, Робу, о моем грандиозном плане. Он согласился, что Грифф бросит все свои силы на то, чтобы заполучить такую как Кили. Он бросается на все, что сможет назвать своим трофеем.

— Это приходило мне в голову.

По правде говоря, я не знаю, что делать. Я не могу отказаться от Кили. Мне нужна ее помощь, чтобы опустить Гриффа… но мне также нужна она. Это бессмысленно. Я провел с этой женщиной всего несколько часов. Я удивлен, насколько сильно она застряла в моей голове.

— Тебе нужна стратегия понадежней. Что ей понравилось меньше всего?

— Все. Но если нужно выбрать что-то одно, то больше всего ее задела эта игра в шлюху и сутенера. И карма, — мне нужно найти что-то, что помогло бы Робу — еще большему ублюдку, чем я — понять Кили. — У нее мягкое сердце.

— Из тех, кто, несмотря ни на что, болеет за неудачника?

— Ага.

В прошлом я бы назвал подход Кили не соответствующим реальности. Мне больше нравится позиция власти. Не особо верю про ведение войн снизу, я уничтожаю своих врагов сверху. Но это не сработает на Кили.

— Попробуй на ней реверсивную психологию. Раскайся. Скажи, что понял свою ошибку или что-то в этом роде. Скажи, что осознаешь, что опустить Гриффа это не то, что нужно в первую очередь тебе, а то, что нужно ему. Типа урока от братца. Возможно, сработает.

Я качаю головой.

— Я уже думал об этом. Слишком плоско. Вместо того чтобы помочь мне улучшить моральный облик Гриффа или помочь мне устранить его, она предложит поговорить с ним. Поделиться чувствами.

— Тогда что хорошего в этой затее? — он отшатнулся, — Тебе стоит найти другую женщину для грязной работы. Пока ищешь, мы с Бриттой прикроем тебя в офисе. Тебе это нужно. Я обязан сказать тебе, как друг: придуманное тобой отвлечение Гриффа пока отвлекает от полноценной работы только тебя.

Он прав, и я знаю это. Но в этом и проблема.

— Я уже искал кого-нибудь, чтобы соблазнить брата. Назови хотя бы одну женщину, которая, мы знаем точно, понравилась бы ему, но с которой он еще не переспал или еще не встречался? Блять, да я бы даже отдал это Бритте, но…

— Плохая идея. Я не знаю, она либо доведет его до слез, либо приготовит его яйца на завтрак. Если нам повезет, убьет его, — Роб постукивает по краю стакана с пивом. — Пока все выглядит так, что без по-настоящему веской причины Кили не согласится тебе помочь, и я не знаю, что тебе посоветовать, дружище.

— У меня нет идей лучше. Я пытался сосредоточиться на чем-то одном. Грифф, кажется, сфокусировался на этой сделке. Примерно каждый час я слышу о каком-то новом инструменте, который он добавляет в свой арсенал, чтобы поразить наследников Стоу. Я отстаю.

Потому что могу думать только о Кили.

— У нас мало времени.

Я поворачиваюсь к Робу. Он думает, я не знаю? Что я не понимаю, что я уже не смогу вернуть все эти дни, часы, все эти минуты? Что каждая песчинка в песочных часах приближает меня к тому, что я проиграю брату-мудаку?

— Алоха, Лахайна. Я Кили Саншайн.

Сегодня она надела нежно-белый кружевной топ с едва закрытыми рукавами до плеч. Это бы выглядело скромно, если бы не глубокий V-образный вырез, подчеркивающий декольте и выступающие ключицы. Ее розовые волосы собраны в беспорядочный пучок. Сегодня ее образ излучает спокойствие, несмотря на ярко-розовый цвет помады.

— Надеюсь, вы будете снисходительны ко мне, пока я буду петь некоторые из своих любимых песен. Мне недавно разбили сердце, поэтому они могут быть немного меланхоличными. Но раз уж вы здесь в субботний вечер, и вы не на свидании, наверное, вы тоже чувствуете себя одинокими.

Ее слова трогают меня за душу. Она не сможет увидеть меня — на нее попадает свет от прожектора, а я сижу в темном углу. Но я все равно чувствую ее, несмотря на расстояние.

Она поворачивается к пожилому мужчине с гитарой и кивает. Он начинает играть. А я вдруг понимаю, что сижу на самом краешке кресла.

Играет знакомая мелодия «Love the Way You Lie³». В детстве моя сестра играла версию Эминема и Рианны снова и снова, но Кили выбирает простую, урезанную версию Скайлар Грей. Когда она поет про меня, когда я стою и наблюдаю, как она сгорает, слушаю, как плачет, я не могу не испытывать приступ огромной вины.

— Оу, приятель. Душераздирающая песня, — Роб качает головой. — Ты выбесил ее.

Да, я тоже слышу. И мне, как и ей, больно. Почему так получается? Мы провели вместе всего одну ночь. Окей, восхитительную ночь. Одну волшебную ночь. Но это все еще всего одна чертова ночь!

Моя одержимость скоро пройдет, верно?

Я надеюсь. Я не спал с тех пор, как она уехала. Я определенно не могу находиться в постели и не думать о ней.

Песня заканчивается, публика аплодирует. Но аплодисменты слегка приглушенные — вполне соответствуют атмосфере.

Кили улыбается. Мне кажется, вынужденно.

— Спасибо. Следующую песню многие из вас тоже знают.

Когда она начинает петь «Big Girls Don’t Cry⁴», я не выдерживаю. Ее нос покраснел, глаза немного опухшие. Вопреки песне она плакала.

Кили продолжает песней Адель «Someone Like You». Прощание и расставание. Все логическое во мне говорит о том, что мне не стоит ждать окончания шоу, чтобы попытаться увидеться с ней и поговорить, вернуть ее. Но логика явно не в чести.

После короткого перерыва, во время которого она исчезает в задней части заведения, она возвращается на сцену, вместо того чтобы флиртовать с кем-то в зале. Она выбирает «Need You Now», песню Lady Antebellum. Единственное хорошее в этой песне — это красивейший голос Кили и то, что она, очевидно, меня не забыла. Я убеждаюсь в этом, когда затем она поет «When You’re Gone» Аврил Лавин.

То, как она сжимает микрофон, эмоции на ее лице, мольба в ее голосе… Да, я полностью убежден, что эта женщина ушла от меня, потому что в то утро я повел себя как идиот, но она не переболела мной. Мы еще далеко не закончили. Но я не могу отказаться от плана по устранению Гриффа.

К чему это, черт возьми, меня приведет?

Она завершает свой последний сет песней Roxette «It Must Have Been Love», явная отсылка к «Красотке». Я должен остаться. Я должен попробовать еще раз.

Понятия не имею, что скажу ей.

Под аплодисменты публики она делает свой последний поклон, выглядя так торжественно, что мне хочется обнять ее. Не знаю, подберу ли я правильные слова, чтобы убедить ее вернуться и согласиться помочь. Но… ни смелости, ни славы.

Роб хлопает меня по плечу.

— Удачи, друг. Не наделай глупостей.

Я хватаю его за рукав.

— О чем это ты? Что в моем сценарии вообще не глупо?

Я больше не знаю.

— Ты серьезно? — Роб хмурится. — Вау, никогда не видел, чтобы ты настолько терял уверенность. Если больше всего на свете тебе нужна эта девушка, ты должен извиниться, предложить начать все с чистого листа и отказаться от затеи с Гриффом.

Оставить свои долгоиграющие планы ради женщины, которую только узнал?

— Я не могу.

Роб выглядит так, будто понимает и соглашается.

— Знаю, не можешь. Отплатить Гриффу за все дерьмо намного важнее. Не беспокойся о девушке. Играй ею. Получи от нее то, что тебе нужно, а затем вычеркни из жизни, как делал раньше. Она ничего не значит.

И он уходит. Я пытаюсь найти ответы в себе, что не занимает много времени — я хочу и Кили, и отмщения. Точно. Возможно, я хочу больше, чем могу получить, но у меня не получается не смотреть на нее так, словно она исчезнет, если я моргну.

Неужели я так зациклен на этой женщине, потому что прошло много лет с тех пор, как меня кто-то бросил в последний раз? У меня не настолько хрупкое эго. Не предпринимаю ли я подсознательную попытку переписать историю с Тиффани и на этот раз добиться успеха с Кили? Нет. Эта чушь не соответствует действительности.

Тогда в чем проблема? Мне нужно мыслить трезво.

Бросив купюры на стол, я провожу рукой по лицу. Кили убирает микрофон, затем в последний раз улыбается толпе и отправляется в сторону бара, где обычно отдыхают работники.

— Кили, — я бросаюсь за ней.

Блять. Я придумаю, что сказать. Я не особо импульсивен, но я быстро ориентируюсь. Я работаю в продажах, что-то да придет мне в голову. У меня получится переубедить ее. Я надеюсь.

Вот только сейчас я не хочу ей ничего продать. Просто хочу увидеть.

— Кили! — уже громче зову я.

Она оборачивается и замечает меня, останавливаясь как вкопанная.

— Что ты здесь делаешь?

— Я хочу поговорить. Я не хотел тебя оскорбить или расстроить. Я чувствовал себя ужасно из-за того, как все закончилось, из-за нашего недопонимания.

— Недопонимания? То есть, ты не попросил меня провести время с твоим братом и, если мое обаяние не сработает, задействовать умения в постели?

— Я понимаю, это звучит ужасно. Просто… Дай мне час. Позволь объяснить. Я угощу тебя крем-брюле.

— Я не твой потенциальный клиент, которого ты сможешь привлечь купоном на бесплатный десерт, Максон.

Ее слова ранят. Особенно потому, что я понимаю — она права.

— Не клиент. Я никогда об этом и не думал.

— А о чем ты думал? Что я вылезу из твоей кровати, надену свое развратное платье, чтобы соблазнить твоего братца, и даже не подумаю, что тут что-то не так?

Я вздрогнул — она попала в яблочко.

— Один час. Пожалуйста. Выслушаешь меня?

Она колеблется, и я вижу слезы, застывшие на ресницах.

— Я не должна.

Я ублюдок. Но я использую ее мягкое сердце против нее, потому что она слишком нужна мне.

— Не веришь во вторые шансы?

— Ты знаешь, что верю, — вздыхает она. — Хорошо. Не заставляй меня пожалеть об этом. Где мы встретимся? Я поеду одна.

— Где угодно. Назови любое место.

— Sale Pepe. Хочу что-нибудь итальянское.

— Я знаю где это и могу отвезти.

Она качает головой.

— В прошлый раз это не закончилось ничем хорошим. В этот мне нужен путь отступления, просто на всякий случай.

Моя сестра сказала бы, Кили ведет себя разумно. Эта малышка обычно ведет себя взбалмошно, импульсивно и немного дико. Сегодня же ничего этого не показывает. Но если я хочу продвинуться на сантиметр, я должен перестать пытаться делать метровый шаг, поэтому я соглашаюсь:

— Хорошо. Пойдем на стоянку.

Спустя 15 минут мы сидим в углу кафе. Ночью здесь немноголюдно, и официант подходит быстрее, чем я успеваю поблагодарить Кили за шанс просто поговорить с ней.

Кили заказывает вегетарианскую панини и пеллегрино. Впервые за несколько дней у меня появился аппетит — я наконец-то рядом с ней. Я заказал ригатони и бокал красного вина. Официант целую вечность рассказывает нам обо всем, пока ребенок за соседним столом, который не мог перестать пялиться на Кили, не собирается уходить.

Мы одни. Ну, практически. Горстка людей отдыхает у ресторана, но никто не сидит рядом с нами. Наш маленький уголок настолько уединен, насколько это вообще возможно для кафе.