Разрушенный

ГЛАВА 24

МОЛЛИ

— Ты сказала, что любишь меня. — Его голос хрипит, лаская мои чувства.

Мое сердце болезненно тоскует по нему. Я не знаю, как долго в тайне желала, чтобы произнес, что любит меня, а теперь он здесь, и он сказал это. Он любит меня.

Мое глупое сердце пытается делать прыжки в груди. Мой разум отчаянно подбрасывает мне все очевидные причины того, почему это неправильно.

— Ты рухнешь и сгоришь, — шепчет голос в глубине души, но я не могу с ним бороться.

Очень вероятно, мне сделают больно, но, похоже, я не чувствую волнения по этому поводу. Хьюго облажался, он причинил мне боль, он отвергал меня не один раз, но это не имеет значения, потому что он — единственный. Как бы я ни пыталась убедить себя, что буду сильной, чтобы уйти… но когда он стоит с этим выражением на его лице, умоляющим дать ему шанс, как я могу этого не сделать?

Никто никогда не говорил, что любовь проста. Сердце играет несправедливо.

Его пальцы сжимают мой подбородок, осторожно приподнимая мое лицо.

— Скажи, что не любишь меня, и я уйду прямо сейчас.

Я закрываю глаза и глубоко вздыхаю.

— Я не могу, — шепчу я.

Я чувствую, как его губы мягко прижимаются к моим, осторожно, нежно. Мой пульс бешено стучит в венах, мое тело автоматически тяготеет к нему. Я не могу с ним бороться. И никогда бы не могла. Как бы я ни хотела. Как только его губы касаются меня, все кончено.

Мои пальцы проникают в его волосы, а его руки сжимают мою талию, прижимая к себе. Наши языки движутся друг к другу, прежде чем Хьюго прикусывает мою нижнюю губу. Я не могу дышать. Кажется, что моя кожа горит.

— Я хочу тебя. — Слышу свой собственный.

Обычно у меня достаточно контроля, за исключением случаев, когда я нахожусь рядом с ним. Хтюго заставляет меня действовать без мыслей, на чистом инстинкте.

Он улыбается мне в рот.

— Я весь твой, Сладкая. — Он кусает мою губу. — Делай, что хочешь. — Он практически трахает словами.

Я не могу двигаться достаточно быстро. Я проводу руками вверх по его телу, проникаю под его рубашку и ощущаю натренированные мускулы его живота. Я слегка провожу ногтями по его коже, в то время как поднимаю рубашку вверх, заставляя его шипеть. Его губы отрываются от моих, только чтобы снять рубашку через голову.

— Бл*, я скучал по тебе. — Его голос — низкий гул, от которого я сжимаю бедра.

Его пальцы грубо хватают мои волосы в кулак, откидывая мою голову назад, когда он прижимается губами к моим. Все в нем безумно и грубо. Я цепляюсь за его пояс, пальцы нащупывают пряжку. Я почти у цели, когда Хьюго отпускает мои волосы и скользит руками по моему телу, все время засовывая язык мне в рот. Он поднимает мою юбку и хватает меня за задницу. Мои ноги мгновенно обвиваются вокруг его талии, его обнаженная кожа чувствуется горячей и гладкой на внутренней стороне моих бедер.

Хьюго укладывает меня на твердый обеденный стол, его тело накрывает мое, его губы касаются моей шеи. Я слышу собственное дыхание, которое до неприличия громкое. Чувствую его руки на своих бедрах, а затем звук разрыва материала на моей коже, когда он срывает мое нижнее белье с моего тела.

— Я бы не торопился с тобой, но я чертовски возбужден, — он урчит от удовольствия, отрывая лицо от моей шеи.

Его глаза встречаются с моими, яростно вспыхивая.

— Я знаю, что сказал, что люблю тебя, но буду трахать тебя, как будто ненавижу. — Боже ты мой. Моя киска сильно сжимается.

Он дразнящим пальцем проводит по моей киске.

— Всегда такая влажная для меня, Сладкая, — он фыркает от смеха, и я слышу звук расстегивающейся молнии.

Его член давит на мою киску, и я извиваюсь, желая большего. Его рука мягко прижимается к горлу, а пальцы сжимаются с обеих сторон, прижимая меня к столу. Мой пульс учащается от возбуждения. Хьюго знает меня лучше, чем я сама. Он знает, что меня заводит, и делает это, даже не спрашивая.

Он сжимает свой член и движется вперед одним сильным толчком, полностью наполняя меня.

— Бл*дь! — кричу я, когда моя киска дрожит вокруг него. Хьюго зажмуривается и стискивает челюсти.

— Черт возьми, я скучал по этой киске, — он стонет, делая поверхностные вдохи.

Я поднимаю ногу, кладу ее за его плечо и прижимаюсь бедрами к нему. Он наклоняется вперед, прижимая мою ногу к груди, проникая глубже в меня. Стон срывается с моих губ, когда он входит в меня на грани удовольствия и боли.

Затем выходит и снова устремляется вперед, заставляя мою спину скользить по столу, а мои пальцы скользят по его груди. Хьюго устанавливает суровый ритм, неумолимо врезаясь в меня. Верный своему слову, он трахает меня, как будто ненавидит. Он тянет меня за волосы, наклоняет мою голову набок и кусает меня за шею. Когда я корчусь под ним, он держит меня за горло, за руки, его хватка становится сильной и собственнической. Когда я цепляюсь за его спину, он держит мои запястья над моей головой.

Он прижимается губами к моему соску и осторожно прикусывает его, вжимая свой член настолько глубоко, насколько возможно. Все внутри меня сжимается.

— Бл*! — я кричу, борясь с его сдерживающей хваткой. Хьюго оживает, сильно толкаясь, прежде чем застыть с хриплым криком.

Он падает вперед, прижимаясь лицом к моей вздымающейся груди. Боже ты мой. Не знаю, действительно ли это был грубый секс или просто грубое обращение. Я люблю это.

Кажется, что мои запястья и шея теперь в синяках, а кожа головы словно горит.

Я чувствую мягкое прикосновение его губ к моей груди и вниз по моему животу, прежде чем он отодвигается от меня, опираясь на свои руки.

— Я действительно скучал по тебе — говорит Хьюго, сверкнув своей фирменной дерзкой ухмылкой.

— Ты скучал по моей вагине. Это не то же самое.

— Ну, она идет в комплекте.

Я хлопаю его по груди и пытаюсь сесть.

— Ты такой кобель.

Он улыбается, толкает меня обратно на стол и целует.

— Не делай вид, что тебе это не нравится, — шепчет он, прежде чем закусить мою нижнюю губу.

На этот раз он отпускает меня. Я смотрю, как Хьюго снимает презерватив и бросает его в мусорное ведро возле телевизора. Я краснею, потому что даже не видела, чтобы он его надел, и, черт его знает, я не думала об этом. Дерьмо.

Ч натыкаюсь на черное пятно на его груди.

— Что это за фигня? — Я указываю на то, что похоже на татуировку.

Он вздыхает.

— Татуировка.

Я сужаю глаза, пытаясь прочитать кружащиеся черные чернила, то есть буквы.

— Что там написано?

Он проводит рукой по лицу.

— Пожалуйста, не сердись. Я был пьян и в Вегасе. Стандартные правила там не действуют.

Я сажусь и скрещиваю руки на груди.

— Выкладывай.

— Там написано «Кристалл». — Он съеживается.

— Кто такая Кристалл? — медленно спрашиваю я.

— Хорошо, интересная история…

— Хьюго! — я огрызаюсь.

— Она стриптизерша. — Он делает паузу. Я ничего не говорю. — Я хотел бы отметить стриптизершу, которая может одновременно засунуть два яйца в рот. Это дерьмо заслуживает увековечения.

— Ух ты, у нее что, челюсть, как у гребаной змеи?

— На самом деле да. — Он кивает.

— Хорошо, это впечатляет. — Я пожимаю плечами.

— Подожди. Ты не злишься? — осторожно спрашивает Хьюго.

Я закатываю глаза и встаю, надевая платье.

— Честно говоря, Хьюго, я удивлена, что этого не произошло раньше.

— Ха, я думаю, ты права. — Конечно, я права.

Он поднимает джинсы с щиколоток и застегивает ремень. Я наблюдаю, как мышцы его туловища сгибаются во время движения. Его грудь и спина испещрены яркими красными линиями, отчетливо видимыми в мягком свете лампы в углу. Мне даже не жаль, ублюдок этого заслуживает. Завтра у меня будут синяки, и это только мои запястья. Я даже не говорю о вагине.

— Смотри на меня вот так, Сладкая, и я снова захочу тебя трахнуть. — Хьюго говорит, не глядя на меня. Как он это делает? Меня это пугает.

Я снова натягиваю платье. Мне придется ходить без нижнего белья, потому что оно порвано. Бл*дь, Хьюго.

— Я ни на что не смотрю. Ты просто извращенец. — Приподнимаю бровь, ожидая, что он это будет отрицать. Но он этого не делает.

Хьюго подходит к окну и приоткрывает его. Затем достает сигарету из кармана и кладет ее между губ. Он слегка наклоняет голову в сторону, обнимая руками пламя зажигалки. Я не знаю, что такого в этом простом действии, но это всегда делает его таким горячим. Обычно я не люблю курить, но мне нравится это в Хьюго. Это выглядит чертовски хорошо.

Между нами воцаряется какое-то неловкое молчание, когда он медленно затягивает сигарету. Вокруг него клубится дым, и яркозкрасный конец сигареты светится в темном углу окна.

Чем дольше он ничего не говорит, тем больше мой разум начинает отчаянно искать выход. Может, он сказал это только для того, чтобы влезть мне в трусы. Я имею в виду, да ладно, это Хьюго. Он никак не может меня любить, я просто хотела в это поверить в пылу наших разборок. Но теперь это кажется чертовски смешным.

— Стоп. — Его голос — низкий гул из угла комнаты. Он поворачивается ко мне лицом, и его глаза мерцают в тусклом свете. — Отсюда я практически слышу, как ты думаешь.

Ему действительно нужно прекратить это делать.

— Это просто…

— Совсем ничего, — Хьюго прерывает меня. — Я сказал тебе, что чувствую. Не чушь собачью, так что не сомневайся в этом.

— Нам нужно поговорить об этом. — Я не знаю, куда мы идем дальше. Ради бога, он пытался купить мне квартиру.

Хьюго тяжело вздыхает, затем выдыхает длинную струю дыма, прежде чем выбросить сигарету в окно.

— Хорошо, давай девчачью болтовню.

Он пересекает комнату и останавливается передо мной, скрестив руки на груди.

— Говори.

— Ты не можешь просто превратиться из полной шлюхи в человека, который внезапно желает отношений. Это не так.

Он ухмыляется.

— Это было не внезапно. Я больше сравниваю тебя с паразитом, питающимся плотью, изнуряющим меня. Медленно. — Я бью его по руке, и он смеется.

— Ты придурок. Если ты понимаешь, о чем я.

Он пожимает плечами.

— Я не знаю, что ты хочешь услышать, Молли. Я не какой-то реформированный человек, если ты об этом думаешь.

— Ты хоть знаешь, что влекут за собой отношения? — спрашиваю я.

— Э-э, как мы были раньше, но вся эта хрень с тобой. — Он застенчиво говорит, проводя руками по своим грязным светлым волосам, оставляя их в беспорядке.

— Послушай, Сладкая, я не могу подарить тебе сердечки и цветы. Ты знаешь, я не тот парень, — он говорит честно.

— Мне не нужны сердечки и цветы, я просто хочу все, — шепчу я.

— Все?

Я киваю.

— Все, что ты можешь дать. Не больше, не меньше.

Хьюго ближе подходит ко мне, запустив пальцы в мои волосы.

— Я бы дал тебе гребаный мир, если бы ты попросила об этом, Молли, ты же знаешь, что это так.

— Но вместо этого ты просто решил дать мне квартиру, — я говорю категорически.

Он ухмыляется и целомудренно целует меня в губы.

— Я парень больших жестов.

— Нет цветов, но квартира — это нормально, — бормочу я. — Ты знаешь, что я не могу это принять.

Хьюго закатывает глаза и отходит от меня, падая на диван. Его голова откидывается на спинку, как у подростка, который не хочет разговаривать.