Займемся с… самбо?

Глава 61. Разговор в темноте

Феликс

Зашел в дом, увидев веник Вадима в вазе с водой. Один вид этих престарелых роз раздражает.

Абсолютно понятно, что поесть Арина не спустится.

— Лель, иди покушай, — свистнул сестру на кухню. — Только пол вымой потом, ладно? Арине…не очень хорошо, я к ней пойду. Если пустит…

— Я все слышала, — выдавила сочувствующую улыбку сестра. — Думаю, весь жилой район слышал. Можешь не объяснять, — наморщила аккуратный носик.

Когда она успела вырасти?!

Спустился на кухню, разложив пельмени со сметаной по тарелкам, поставил на поднос и поднялся к Арининой комнате. Высвободив руку, два раза стукнул в дверь.

— Открыто, — разрешила войти.

Повернул дверную ручку и замер на пороге, всматриваясь в темноту.

Свет из коридора немного обозначил комнату, давая представление, куда идти. Арина сидела на полу возле кровати, обняв колени.

Поставил на стол поднос с едой и закрыл за собой дверь, погружаясь в темноту вместе с ней. Глаза постепенно привыкли к отсутствию света, и я стал различать предметы в комнате. Уличные фонари тускло светили в окно.

Сел рядом с ней на пол, шутливо толкнув плечом. Не знаю, чем можно утешить, или какие слова для этого подобрать. Меня самого никто никогда не утешал. Родительское утешение в детстве не в счет, я давно вырос.

— Арин, я — не мастер утешений, но если ты хочешь что-то сказать — я выслушаю, если хочется плакать — плачь. Я останусь с тобой, пока не станет легче.

— Да, мне есть, что сказать, — приподняла голову, не поворачиваясь ко мне.

— Во-первых, прости. Я не думала, что он вернется, — сказала глухо. — Во-вторых, мне жаль. Жаль, что ты стал свидетелем такой некрасивой сцены. В-третьих, мне очень стыдно, — смотрела в пустоту перед собой. — Не представляешь насколько. Не думала, что он опустится до такого. Он никогда не был образцом порядочности, но и свиньей себя не выставлял.

— Если поплачешь- станет легче…наверное… — предположил.

— Плакать?! Шутишь, Мистер Икс?! — неожиданно ухмыльнулась. — Единственное, что я могла бы оплакать- это свое потраченное время! Мне очень жаль, что я могла испытывать симпатию к такому человеку. Мне жаль, что я потратила свои полгода жизни на того, кто меня не ценил. Как знать, возможно, я могла бы встретить человека, которого полюблю и это было бы взаимно.

Арина! Ты уже его встретила, как ты не поймешь?!

— То есть, ты хочешь сказать, что сидишь здесь сейчас не потому, что тебе больно из-за предательства, расставания и оскорблений?! — решил все же уточнить.

— Именно, — подтвердила.

— Тогда почему в темноте? Разве не для того, чтобы спрятать слезы?!

— Слез ты от меня не дождешься! Кончились…еще в детстве. Возможно, я расскажу тебе об этом, но не сегодня. Ладно? — неожиданно положила голову мне на плечо.

— Я подожду, когда захочешь поговорить, — склонил к ней голову, соприкасаясь. — Так почему, говоришь, без света?!

— Мне стыдно смотреть вам в глаза. Мне безразлично, что Вадим думает обо мне и все его слова мне до задницы, уж извини. Но то, что вы это слышали — меня ужасно коробит. Очень стыдно.

Удивительная девушка.

— Брось. Это ему должно быть за себя стыдно, — взял ее за руку и начал плавно рисовать узоры на ее ладони. — Еще хочешь что-нибудь сказать?

— Я могу понять его измену. Правда, могу. Она эффектная, красивая и молоденькая. Я и рядом не стояла. Но есть то, чего я совершенно не понимаю.

— Что же?

— Если я его не устраивала по всем параметрам — почему он мне об этом не сказал? Я бы попыталась прислушаться к нему, чтобы сохранить наши отношения. Если бы и это не прокатило — мы могли бы просто и мирно разойтись по обоюдному согласию, даже остались бы друзьями. Отношения не у всех клеятся, зато осталось бы уважение.

Просто нет слов.

— В любом случае, следующего своего парня буду предупреждать сразу: задумал изменить — признайся. Расстанемся с улыбкой, чтобы никому не было тошно и больно. Тошно может быть мне, а вот больно будет ему! За обман! — усмехнулась.

Моя драчунья. Даже не мечтай о следующем парне! У тебя буду только я!

— У меня есть к тебе вопрос.

— Давай. Задавай, — кивнула.

— Почему ты взяла его букет?! У тебя нет гордости?! Или думаешь, что это малое утешение за его поступки?! — снова вышло грубее, чем планировалось.

— Феликс, у меня есть гордость, — подняла голову с моего плеча, и мы встретились глазами. — Да, я люблю цветы, хотя он мне их не дарил. И я бы не забрала их у него, если б у него было намерение кому-то их отдать. Он же собирался их выкинуть. Жалко розы, завянут. Просто…цветы не виноваты в том, что человек он гнилой.

— И всё?

— И всё!

Как всегда, у нее дико странное, но логичное объяснение.

— Давай покушаем! — предложил. — Я пельмешки принес.

— С удовольствием. Так кушать хочется, — оживилась Арина, беря тарелку с подноса.

Все также сидели на полу, молча гремя ложками. Вкусно.

Арина включила лампу на столе, чтобы после темноты свет не сильно резал глаза.

Она протянула руку за пустой тарелкой, как ее глаза округлились:

— Это что, кровь? — схватила меня за руку. — Ты же его не бил? — посмотрела с укором.

— Нет, конечно! — энергично помотал головой. — Не стал я руки марать! Скажем так…он сам себе навялял!

А что? Почти честно!

— Я плохо влияю на людей! — Арина покачала головой и влажной салфеткой стерла с руки следы крови. — Давай спать. Завтра на работу.

— Ложись. Уйду, когда уснешь.

— Я не маленькая.

— Ложись, сказал. Сегодня будет по-моему.

— Свалился на мою голову, — пробурчала. — А переодеться? И вообще, мне купаться надо. Я вся в муке, если не забыл, — посетовала.

— Расстели покрывало и ложись. Купаться будешь утром.

— А переодеться? — нахмурилась. — Марш из моей комнаты.

Погасил свет и отвернулся. Сделал все, что мог.

— Можешь переодеваться. Не подглядываю, — стоял лицом к двери.

Думал, применит самбо и ласточкой вышвырнет меня из комнаты, но она не стала этого делать.

Хмыкнула и на ощупь достала что-то из шкафа. Услышал звук сбрасываемой одежды и стелящегося покрывала.

— А теперь что? Колыбельную споешь? — скептично спросила Арина, укрывшись одеялом.

— Просто подержу за руку, — сел на пол у кровати и взял в руки ее маленькую ладошку, начав успокаивающе поглаживать.

— Ты обещал уйти, когда я усну! — напомнила.

— Разумеется, — солгал.