Они стучат дважды

— Ну, я как-то в принципе не думал, что они существуют. А почему… — немного стушевавшись и понизив голос, произнёс Андрей, — почему он на меня так пялится?

— Возможно это твой родственник и ты задолжал ему сотку, — пространно предположила Александра, медленно снимая со спины и рюкзак и бесшумно, придерживая язычок, расстёгивая молнию. — Но скорее всего это из-за твоей красной футболки. Они ненавидят красный цвет. Но это и к лучшему. Можем использовать тебя, как приманку.

— К-как приманку?

— Да. Стой на месте и не шевелись. Он нервничает, — заботливо протянула Александра, едва заметно кивнув в сторону призрака.

«Он нервничает». В половой принадлежности призрака Андрей не был уверен так же, как Александра. Как и в том, кто их них троих нервничал больше: Андрей, призрак или бесконечно спокойная Александра. К слову, Звягинцева уже во всю копошилась рукой в своём рюкзаке, не сводя взгляда с парящего под потолком призрака. Когда же Александра наконец закончила свои поиски и распрямилась, Андрей заметил, как у неё в руках слабо блеснула небольшая прозрачная ёмкость, похожая на пластиковую банку для чая. Александра повертела ее в руках и, поняв, что там пустая, спешно сунула в руки Морозова.

На деле ёмкость оказалась холодной, стеклянной и тяжёлой.

— Открой банку.

— Что еще за «Фантастические твари»? — непонимающе пробормотал Андрей, мысленно пересчитывая каждый шевелящийся на задней стороне шеи волосок.

— Открывай банку быстрее, если не хочешь сам ею стать.

Просить несколько раз не пришлось. Дрожащими пальцами Андрей открутил пластиковую крышку, сунул ее в карман и вытянул руки: пальцы срослись со стеклом, но парню все равно было боязно выронить вручённую банку. Александра вытащила из сумки маленький пакетик с сахаром, неотрывно следя за зависшим около люстры призраком, оторвала уголок и высыпала все содержимое в банку. На вопросительный взгляд Андрея она одними губами ответила: «Сладкоежки», — и, сунув пустую упаковку, попятилась в сторону.

Призрак смотрел на Андрея. Андрей смотрел на него в ответ. И лучше бы между ними пробежали искра, буря и безумие. Но нет, этот «светлячок» продолжал бессмысленно парить в воздухе, раздражая своим жужжанием и освещая полумрак комнаты своим зеленовато-синим светом. Ни сахар, ни банка не прельщали привыкшего к вольной жизни призрака, а Андрей ощущал себя еще более глупо, чем на выпускном, когда все напились и разбрелись встречать закат школьной жизни, а он безуспешно пытался флиртовать с одноклассницей. Через год он узнал, что у неё уже ребёнок и она замужем за главным хулиганом класса.

Что-то щёлкнуло в стороне, пока Морозов предавался воспоминаниям, и Андрей успел только заметить зажигалку в руках оказавшейся позади призрака Александры, как тот зажужжал с новой силой, выписал в воздухе спираль и, съёжившись, спрятался в сахарную банку. Андрей тут же закрутил вытащенную из кармана крышку, ощущая, как призрак дрожит все больше с каждой секундой, что Александра в ним приближалась. Когда же девушка поднесла огонёк на краю зажигалки поближе, банка завибрировала с такой силой, что Морозов удержал ее только чудом, желая не испортить все хотя бы сейчас.

Звягинцева удовлетворённо хмыкнула и погасила яркий огонёк.

— Что ж, — пряча зажигалку в карман, улыбнулась Александра, — поздравляю с первым пойманным призраком. Стас будет гордиться тобой. А теперь нужно отвезти его в управление.

***

Метро встретило Андрея, Александру и бьющуюся в стеклянной банке неупокоенную душу завываниями ветра в тоннелях и отзвуками удаляющихся поездов. Несколько раз Андрей опасно покачивался на эскалаторе, прижимая к боку вибрирующую банку, и Александра тут же подхватывала его под локоть, недовольно шипела и прижимала руку парня к бегущему вперёд поручню. Спускаться несколько минут было для Андрея невыносимо и в обычные дни, а сейчас, после нескольких бешеных суток и лапши с азиатскими приправами, Морозов хотел скинуться вниз, чтобы мучения для его желудка наконец закончились.

Крюк через центр не казался Андрею обоснованным, но Александра слишком настойчиво уверяла, что им нужно предварительно заехать к некоему Петру. Увидеть его Андрею не удалось: Звягинцева оставила его с вибрирующей банкой перед дверьми подъезда и вернулась уже через несколько минут, вертя в руках пластиковый пропуск, как у сотрудников банков или общепита.

Маленькие мозаичные глазки императора смотрели на Андрея, пока Александра торопливо ходила из стороны в сторону, сжимала пальцами пропуск и нервно смотрела на циферблат, отсчитывающий время с ухода предыдущего поезда. Ветер гудел в тоннелях, как голова Андрея. Ко всему прочему ему было неловко под взглядами проходящих мимо сотрудников, которые, к удивлению Морозова, сразу отворачивались, стоило заметить пропуск в руках Александры.

— Смотрит прямо в душу, — неловко крякнул Андрей.

— Это он в Европу смотрит.

Александра прожигала взглядом изображение, нервно крутила пластик в руках и всячески игнорировала пытающегося заговорить с ней Морозова. Отчего Андрею не оставалось ничего, кроме как ходить вокруг журналистки кругами, скользить по отполированному до блеска полу и рассматривать успокаивающе-фиолетовые стены станции.

— И чего мы ждём? — через три поезда наконец не выдержал Андрей, прижимая к груди банку с призраком.

Александра ответила не сразу. Она помедлила, проводила взглядом прогуливающегося по платформе полицейского и вздохнула.

— Честно? Ничего. Я просто не хочу туда идти.

По правде говоря, Андрей ожидал очередную длинную лекцию об устройстве этого мира и скорее поверил бы в то, что нужно разбежаться и прыгнуть прямо в грудь мозаичного «Петра», чтобы попасть на таинственную платформу, чем в то, что Александра просто не хочет прикладывать злополучный пропуск к замку. Звягинцева впервые выглядела… не так. Андрей не знал, что сломалось в девушке, но сейчас она не внушала Морозову того трепета, что был у него, когда он пришёл в их журналистскую контору, или когда они пошли к Асмодею.

— А почему ты не отдала им ту старушку? — негромко протянул Андрей, на всякий случай отступив назад.

Звягинцева подняла плечи, словно вжимая в них шею, а затем резко опустила и запрокинула голову, простонав. Александра до побелевших костяшек вжимала пропуск в ладонь, ее опущенные веки едва заметно подрагивали, а вместе с ними и сама девушка, как будто ей было холодно.

— Потому что я не была на задании. — Александра разомкнула сухие потрескавшиеся от жары и влажности губы, и даже ее голос казался песчаным и сорвавшимся. — Я бы и сейчас не отдала этого… малыша, но такие правила.

— А почему отдаём?

— Потому что на задании ты, идиот, — рявкнула Александра, мигом возвращая себе вид учительницы, которой не сдали контрольные работы все ученики класса. — От имени Стаса. И с него будут требовать добычу. Они не должна знать, что с ним произошло. Пусть считают, что все нормально.

Резко выдохнув, Александра бросила на Андрея недовольный взгляд, поправила лямку рюкзака и, оглядевшись, быстро зашагала вдоль края платформы.

— Добычу они требуют. Тоже мне, охотнички нашлись, — буркнул Андрей.

Звягинцева шла быстро, пока не остановилась перед неприметной металлической дверью, около которой красовался магнитный замок. Подоспевший Андрей дышал тяжело: Александра ходила слишком быстро, а Морозов слишком любил покушать, чтобы делать подобные марш-броски за небольшое время.

— Я… я думал, мы будем через картину проходить, — пытаясь отдышаться, пробормотал Андрей.

Бровь Александры взметнулась и выгнулась, когда журналистка, прикладывая пропуск, потянула на себя дверь под шум прибывающего на противоположную платформу поезда.

— Ты «Гарри Поттера» пересмотрел? — Александра схватила Андрея за предплечье и толкнула сквозь дверной проем. — Ты не можешь проходить через стены. А делать вход прямо посреди платформы — глупо и неэффективно. Нельзя выдавать себя.

Когда дверь за Звягинцевой закрылась, в помещение на несколько долгих секунд воцарилась тьма. Только призрак в банке слабо светился зелёным, но разглядеть что-то все равно было тяжело. Андрей потёр глаза, чувствуя, как линзы скользят песком по глазам, и пожалел, что не взял с собой очки. Затем раздался короткий тихий щелчок, как от зажигалки, и ряд маленьких лампочек вспыхнул перед Морозовым, освещая длинный и узкий коридор, как в фильмах ужасов.

Оглянувшись на Александру и получив от неё воодушевляющий кивок, Андрей покрепче сжал банку и направился вперёд. Коридор оказался длинным, шёл вниз под небольшим уклоном — но отклоняться назад все же приходилось, чтобы не упасть; и в противоположность сложившимся в голове Андрея стереотипам расширялся, перейдя в конце концов в яркий светлый холл. Морозову пришлось зажмуриться — глазам стало больно от ослепившего их света после полумрака коридора, а Звягинцева только понимающе похлопала Андрея по спине. Когда же он нашёл силы медленно открыть глаза, то обнаружил на Александре солнцезащитные очки и ехидную ухмылку.

На немой вопрос Андрея, Звягинцева только пожала плечами и сделала несколько шагов вперёд, прежде чем, замереть на месте, впиваясь ногтями в ладони.

— Саша!

— Вот дерьмо, — сквозь зубы процедила Александра.

Андрей с любопытством вылез из-за спины Звягинцевой, осматриваясь в поисках источника раздражения журналистки. И искать долго не пришлось: в нескольких метрах какая-то девушка активно махала им рукой, подпрыгивая на месте, как заводная игрушка, и быстро приближаясь.

— Подруга?

— Хуже. Девушка Димы.

Глупое каре трёхлетки, короткая клетчатая юбка и большие карие глаза на пол-лица — это было первым, что бросилось Андрею в глаза, при взгляде на девушку Димы, когда он обернулся. Нет, Андрей не мог сказать, что у Дмитрия Вознесенского был плохой вкус, но для Морозова девушка выглядела слишком по-детски. Вот только гордо пригвождённый к груди бейджик с фотографией, именем, должностью и возрастом девушки, прокричали двумя цифрами, что Андрей младше ее на три года. А затем с фотографии на него так же уставились два больших глаза ребёнка, который пытается выпросить у тебя конфетку.

— Са-а-ашка! — девушка едва не кинулась на шею Александре, но в самый последний момент резко затормозила, привстала на носочках и опустилась на полную стопу, смешно покачнувшись. Разумеется, по мнению Андрея. — Не думала уже, что когда-нибудь тебя увижу!

— Да. Тоже не думала, что когда-нибудь увижу себя здесь, — едва слышно пробормотала Звягинцева, бегая взглядом по полу под ногами, а затем резко вскинула голову и улыбнулась. — Как жизнь, Лер? Все так же работаешь с братом?

— Да. То есть нет. Не совсем. Ну ты в принципе знаешь нашу ситуацию. Мы теперь оба с Антоном. Он единственный любезно согласился работать с нами обоими после инициации, — шаркнула ногой Валерия, опуская взгляд.

Неловкое молчание, повисшее между девушками, напомнило Андрею семейные встречи по праздникам, когда каждому хочется рассказать новости, но в итоге все молчат, потому что родители любую историю сводят к историям молодости и нравственным поучениям, от которых у Морозова каждый раз сводило зубы. Он смог привыкнуть к открыткам с котиками, которые его мама присылала каждый день ровно в шесть утра — причём каждый раз была новая открытка, и их источник оставался для Морозова загадкой, — но к непонятым анекдотам и расспросам о личной жизни, парень привыкнуть так и не смог.