Они стучат дважды

— Что за тварь сидит в Стасе? — Александра пожалась вперёд, заглядывая Джеймсу в глаза.

— Зачем же так грубо? Тварь, — он ткнул пальцем за спину на подоконник, где примостился домашний любимец Звягинцевой, — это твой кот, решивший, что мои кеды — идеально место, чтобы обосновать в них лоток. Жаль не смог притащить наполнитель — тогда бы он сразу на них кинулся.

— Кота не трожь, — вскинулся Феликс.

— Разумеется, товарищ Дзержинский. Не буду я трогать ваш Броневичок. Не очень-то он мне нужен.

Джеймс вскинул было руки в примирительном жесте, но Александра только смерила его хмурым взглядом и упрямо поджала губы.

— Не отходи от темы.

— Твоему другу не помочь, если ты хочешь снова это услышать. — Джеймс развёл руками и, отбросив яблок в сторону, откинулся на спинку стула. — Хотя в нем и не тварь, но потрепал он его за эти дни знатно. Однако я удивлён, что Стас все еще не откинулся окончательно. Крепкий парнишка. Или его просто что-то слишком удерживает.

— Он просто упрямый козел, — усмехнулась Звягинцева, чувствуя на губах неприятный горький привкус лжи.

Джеймс улыбнулся одновременно с Александрой.

— В любом случае, ты знаешь правила, Звягинцева. Либо то… — Джеймс помедлил, явно подбирая слова, потому как на секунду он оглянулся на Феликса, — существо само покидает тело Стаса, либо мы звоним священнику. Насильно мы ничего не сможем сделать. Тебе и самой это известно, не так ли? — Губы Джеймса растянулись в довольной ухмылке, когда Александра скривилась и нервно взмахнула руками, намекая, что разговаривать об этом она не собирается. — Разве что, — он пожал плечами, — твой дружок сможет самостоятельно выдавить Б… демона из своего тела. Но я в это слабо верю. На моей памяти такое было всего два раза. И то через несколько минут после слияния. Да и в одном из тел демону просто не понравилось быть — они не любят девственниц.

— Что ж, как говорится, бог любит троицу, — неловко крякнул Феликс и перекатился с пятки на носок, скрипнув половицами.

— Скорее пятницу.

— Что?

— Ничего, — отмахнулся Джеймс и тут же с улыбкой добавил: — Шутка.

Он улыбался недолго. Всего несколько секунд, показавшихся Александре вечностью загнанного в ловушку зверя. Джеймс улыбался, и от этой улыбки по телу Звягинцевой разливалось неприятное ощущение, которое не могли стереть ни золотистые глаза напротив, ни подтянутая фигура, несомненно вставленная сейчас, чтобы отвлечь Александру. Тиканье часов замедлилось, сливаясь с кухонной тишиной и гудками машин, а улыбка превратилась в оскал, чтобы в следующее мгновение и вовсе исчезнуть за ярким алым пятном надкушенного яблока.

Звягинцева замотала головой отгоняя от себе наваждение и заметила краем взгляда напряженного Феликса. Охотник увидел охотника, — Александра усмехнулась собственным мыслям и резко дёрнула край домашней футболки.

— Дима весь город уже обыскал, но Стаса не видно, — выдохнула Звягинцева, подтянув одно колено к груди и обхватив его рукой.

— Конечно, не видно. Вы думали он в гостиницу пошёл? Жди своего дружка с сосульками вместо волос. Ставлю сотку, что он сейчас у себя дома. И это не Чукотка, — шутливо погрозил пальцем Джеймс. — Либо же он прячется там, где вы никогда не будете его искать. Например… в офисе. Ростислав ведь не знает, что произошло со Стасом, так?

— Откуда?.. Ладно, ты знаешь все.

— Именно, — с видом победителя заметил Джеймс. — Советую вам поискать получше. Прошло уже три дня. А как известно время — сохранённые нервные клетки нас и Стаса.

Джеймс говорил тоном учителя, который объясняет что-то в двадцатый раз нерадивым ученикам, а те так и не хотят запоминать. Он говорил с Александрой, как с маленьким ребёнком, а ей оставалось только послушно кивать, чтобы разговор закончился побыстрее: выносить еще несколько минут немых оскорблений и унижений умственных способностей Звягинцева была не в силах. И, кажется, Джеймс услышал ее мольбы. Бросив быстрый взгляд на часы, он схватил со стола недоеденное яблоко, поднялся на ноги и посмотрел по очереди на Феликса и Александру.

— Ладно, если допрос окончен, я пойду еще посплю. Не люблю демонов. Все соки выпивают. — Джеймс театрально вздохнул, подняв взгляд к потолку и с хрустом впился зубами в яблоко, позволив соку стечь по его руке.

Феликс позволил себе громко выругаться, когда дверь в комнату для гостей захлопнулась и из-за неё негромко донеслась тихая классическая музыка. Схватив с раковины помятую мокрую тряпку, Феликс бросил ее на пол и, ногой вытер оставленные Джеймсом липкие следы поедания яблока.

— Пусть свинью за стол…

— И вот зачем я начинала этот разговор? — Александра резко оборвала кузена отчаянным стоном и, опершись локтями о стол, закрыла глаза руками. — Время потратила, а нового ничего не узнала.

— Ничего в этой жизни нет бессмысленного, — понимающе протянул Феликс, присаживаясь обратно на стул, и положил руку на плечо Александры. — Не думай сейчас об этом, Сашка.

Александры хватило только на то, чтобы устало всхлипнуть и сползти на стуле пониже под стол, уворачиваясь от руки кузена. Быть слабой было позором в семье Звягинцевых — так всегда говорил ее дед. Но к тридцати годам Александра стала догадываться, что большая часть того, что внушали ей в детстве — это травмы взрослых людей, взваленные на плечи пятилетней сироты. Быть сильной было приятно. Но еще приятней, оказывалось зарыться я мягкую рыжую шерсть кота и слушать его мурчание, позволяя себе наконец чувствовать хоть что-то помимо вечной внутренней силы.

И Феликс, — надо было назвать кота Феликсом, у них даже взгляд одинаковый, — к удивлению Александры, понимал ее намного лучше, чем родной дед.

Телефон разразился нервной вибрацией из-под плетёной корзиночки, куда Звягинцева спрятала его по старой привычке. Сжав руку в кулак, Феликс сдвинул к переносице светлые брови и кивнул в сторону телефона, но Александра беззвучно прошипела, оттолкнув от себя мобильный. Разговаривать с людьми не хотелось, даже если бы это был сам Стас. Феликс же оставался ее семьёй, даже при всей эксцентричности и взбалмошности.

— Знаю, что наши отношения оставляют желать лучшего, Александра, но… — Феликс помедлил, не решаясь выдвинуть своё предположение. — Покажи Стаса Марьяне.

— Она хороший друг Ростислава. Она сразу побежит ему обо всем рассказывать.

— Я понимаю, и все же. Покажи. Не верю я этому твоему… Джеймсу, — перекривлял имя Феликс. — И пахнет он… никак. Никогда такого не встречал.

— О чем ты? Он конечно после душа…

— Нет, Саш, ты не понимаешь. — Феликс встрепенулся, заёрзал на стуле, затем замер, напряженно вслушиваясь в тишину квартиры, и понизил голос до заговорщицкого тона: — Он не пахнет. Вообще. Я не отличу его от окружающего мира, как будто он это и есть мир вокруг. Он сливается с ним и меня это пугает. Каждый в этом мире имеет свой запах. А он… — Феликс сделал большие глаза по пять рублей и схватил ладонь Александры, сжимая в руке, — пустота. Я слышу как бьётся его сердце, я чувствую его присутствие, но стой я к нему спиной — был бы идеальной добычей. Я не могу это объяснить, но просто хочу, чтобы ты была осторожна. Ты моя сестра, Александра. И я беспокоюсь о тебе.

Феликс выглядел испуганным. Искренне напуганным и растерянным. И все же посоветованный Асмодеем парень оставался пока что единственной надеждой Александры на то, что Стаса можно спасти.

Звягинцева привстала на стуле, выскользнув ладонью из хватки Феликса.

— Я знаю.

— Поэтому будь с ним осторожна, — Феликс доверчиво уставился в ее глаза, отчего Александре стало неловко, и она поспешила отвести взгляд. — Я не доверяю тем, кто искренне желает помочь. Они делают это не от душевной боли за тебя. Не верь его словам. И делай, как посчитаешь нужным.

Быть осторожно нужно было, когда Александра пришла с Морозовым на кладбище в полночь.

Сейчас же она могла только пользоваться тем, что даёт ей судьба. И надеяться, что на этот раз она ее не обманет.