Они стучат дважды

Глава 10. Хороший родственник — мертвый родственник

— Почему у тебя в доме воняет мертвечиной, Александра?

— Тебя не было — не воняло.

Превратившаяся в хостел двухкомнатная квартира Александры, к счастью своей владелицы, за последние три дня значительно опустела, выселив из себя непрошенных постояльцев. И хоть Александра и предпочла бы, чтоб Стас или его брат остались у неё, Звягинцевой приходилось мириться с тем, что Дима ускользнул посреди ночи, а от Стаса не было ни единой новости за все семьдесят два часа, что прошли с момента его ухода. Александре даже удалось немного поспать. Четыре часа. Но и этого Звягинцева считала излишним: она все время ходила по квартире, раздражая валяющегося на диване Джеймса, вздрагивала от каждого звонка и иногда ожесточённо выкручивала щелкающий диск, набирая знакомый номер.

Вот и сейчас, кажется, вселенная решила, что нервы Звягинцевой еще не до конца истончились и на них можно сыграть припасённым смычком: задержавшийся на несколько дней кузен Александры бесцеремонно вошёл через окно, уселся на стул и закинул на стол ноги, с ехидной ухмылкой глядя на Звягинцеву.

— И я тебя рад видеть, Александра. Как дела, Феликс? — он передразнил Александру писклявым голосом и качнулся на стуле, балансируя на двух ножках. — Хорошо. Спасибо, что спросила. Что нового в жизни? Погасил ипотеку за тот дом на юге. Спасибо, что тебя интересовало, как я выживал все эти годы. Что ты?..

— Феликс. — Александра резко остановилась, прекратив нарезать по кухне круги, и с силой ударила ладонями по столу, отчего пара чашек со звоном подпрыгнули. — Какой дом? Какая ипотека? Ты мёртв, Феликс. Тебе никто не выдаст кредит.

Феликс сделал вид, что его задели слова Александры, и он поджал губы.

— Ну, я правда гасил кредит. Правда не свой, — тут же добавил он, — а безвременно покинувшего этот грешный мир владельца. Как оказалось, банку все равно, кто приносит им деньги. Главное, чтоб платили в срок. А милая вдова была не против.

— Ничего не хочу об этом слышать, — на выдохе пробормотала Александра, отлипая от стола, и потёрла ладонями глаза. — Как был идиотом, так идиотом и помер. Вы вообще не развиваетесь после обращения?

— Эй!

Вот теперь Феликс звучал действительно оскорблённым. С самого детства Александра Звягинцева слышала от своего деда только одно: «Этого нахлебника оскорбить не сможет даже смерть. Разве что сам черт поднимется на землю и укажет Феликсу на его место», — и могла только догадываться, почему ее опекуну настолько неприятен их приходящий родственник. Когда же Александры выросла и обязанность заботиться о Феликсе легла на ее плечи, она первым дело отозвала его приглашение в квартиру. Кузен, как она его обычно называла, несколько месяцев оббивал порог и все подоконники квартиры Александры, добиваясь от неё разрешения войти. Сдалась Александра только через год. Да и то, потому что Стасу надоели ночные завывания за окном.

И вот теперь, кажется, Александра даже смогла опровергнуть слова своего деда.

— И давно ты научилась так хамить родственникам, Александра? Я твой брат…

— Ты наш крест, Феликс, — выдохнув, Александры рухнула на стул и, опершись локтем о край стола, накрыла ладонью глаза. — Всей нашей семьи. С самого момента твоей смерти. И мы пытаемся его нести, как можем. Но шея порой начинает болеть от этого вечного восхождения на Голгофу, знаешь ли. И тебя никто не учил стучаться? — вспыхнула Александра, резко вскинув голову и посмотрев на Феликса. — Ты не можешь просто влетать в мою квартиру и делать вид, что все в порядке.

— Бла-бла-бла, Александра решила поиграть в грозную мамочку. Что, накажешь меня?

— Убью.

Слово сорвалось с кончика языка Александры быстрее, чем она подумала о сказанном. Однако Феликс тут же как-то затих и обиженно засопел. Он все так же покачивался на стуле, но теперь сложил на груди руки, нахмурился и опустил взгляд, прожигая им чашку на столе. Часы негромко тикали в тишине кухни, пока Александра играла в односторонние гляделки с кузеном. Тот продолжал игнорировать ее весьма упорно, и Звягинцева могла поспорить, что делать так он мог до самой смерти. Смерти Александры, разумеется. Потому что, вспоминая все ситуации, из которых Феликс выходил живым, когда все факты были против него — он даже пережил два лихоборовских суда, добившись оправдания и возмещения морального вреда, — Александра начала подозревать, что Феликс у смерти в черном списке.

И все же первым не выдержал Феликс: резко опустил стул на все четыре ножки, гордо вздёрнул подбородок и посмотрел на Александру. Только теперь в его взгляд читались подозрение и страх. Он повёл носом, принюхиваясь, и театрально фыркнул, как если бы ему в нос залетела пыль и начала щекотать.

— Как-то у тебя и правда воняет, Саш. Что тут происходит?

— Не твоего ума дело, — Александра сцепила руки перед собой в замок и торопливо начала перебирать кончиками пальцев по костяшкам.

— Мне жить в этой квартире несколько дней. Я должен знать чьи запахи я буду каждый день вдыхать. Это, знаешь ли, — Феликс сморщил нос, — не розы.

Помедлив несколько мгновений теперь уже сдалась Александра, не видя смысла делать из Андрея тайну.

— У меня стажёр. Возможно, это его одеколон.

— И где этот стажёр? — с подозрением уточнил Феликс.

— Уехал домой, когда мы поняли… — Александра запнулась и прикусила изнутри щеку, тут ощутив на кончике языка металлический привкус. — Когда мы поняли, что нужно сдать отчёт начальству, а срок уже сегодня. Обещал прислать материал на правки, но скорее всего он лежит сейчас на диване и спит. А когда не спит — пьёт и смотрит телек.

— Почему считаешь, что пьёт?

— Я бы после такого на его месте пила.

Знать, что Андрей ушёл из квартиры Александры уже пьяным, Феликсу было не нужно. Поэтому с большей вероятностью, сейчас Морозов отсыпался и боролся с похмельем, в которое его загнал расстроенный Дима и сама Александра, обнаружившая, что пьяный Морозов — тихий Морозов. Разговаривал он намного меньше, и не мешал думать, что теперь делать со всем, свалившимся на голову за последнюю неделю. И все же звонить и справлять о состоянии Андрея Александра не спешила, позволяя стажёру свыкнуться с новой информацией: по его взгляду было заметно, что он в трех минутах от звонка в районное отделение психдиспансера. Жаль, он не знает, что все его сотрудники — члены «Лихобор».

— Можем все-таки поговорим? — осторожно предложил Феликс, усаживаясь на стуле ровно и неестественно для нынешнего времени распрямляя спину. — Или дама изволит желать чего-то другого? Чаю например?

Александра помедлила. Слова, которые она так долго хотела высказать своему кузену, застряли, пойманные в ловушку ее же собственной спесивостью и неумением скрывать свои мысли дольше, чем то было необходимо.

— Нам не о чем говорить, Феликс. Можешь сделать себе чай, если хочешь. Я не голодна.

— А я вот что-то давно не кушал. Если ты понимаешь, о чем я, — Феликс намекающе поиграл бровями, а затем его лицо резко стало серьёзным, и он перевёл взгляд за спину Звягинцевой. — Что у вас тут происходит, Александра?

— Доброе утро всем не спящим в такую рань.

Александра не должна была оборачиваться. Она не должна была прожигать взглядом прильнувшего к дверному косяку полураздетого мужчину перед ней в одном набедренном полотенце. И уж тем более она не должна была позволять себе следить, как капелька воды стекает на его шее, огибает острую ключицу и скользит по слегка заметному прессу, чтобы затем скрыться за краем белоснежного полотенца. И тем не менее она все это сделала. Еще и сглотнула, чтобы наверняка закрепить у Джеймса в голове мысль, что она оставила его дома только ради того, чтобы забыть о Стасе.

Резко отвернувшись, Александра тут же пожалела об этом, столкнувшись взглядом с ехидным Феликсом, играючи постукивающим кончиками пальцев по столу.

— О, я смотрю, ты времени даром не теряешь, Сашка. — Феликс метнулся взглядом на Джеймса, и тут же его губы изогнулись в ухмылке. — Что, забываешь Стаса в объятьях другого?

— Заткнись, Феликс.

Послышались мокрый звук отлепляющейся от дерева кожи и два громких тяжёлых шлепка босых ног по полу. Джеймс остановился над самым ухом Александры, опершись руками о спинку ее стула.

— Она не в моем вкусе, — раздалось сверху, и Александра втянула шею, чувствуя, как щеки горят.

— Мы это уже все поняли, — резко рявкнула она. — Не нужно повторять дважды.

Стул скрипнул, когда пальцы Джеймса разжались и он отпустил спинку, встав рядом с Александрой. Феликс тут же подскочил со своего места и шагнул немного в сторону, чтобы не толпиться у стола.

— Феликс Звягинцев, — он протянул руку, чтобы поприветствовать Джеймса, но тот просто прошёл мимо Феликса, тут же заняв его место рядом с Александрой.

— Я знаю, — бросил в воздух Джеймс, глядя на Звягинцеву. — А где этот? Ну, другой убогий. Не твой кузен.

— В это квартире хоть кого-нибудь не оскорбляют за первые пять минут общения? — обиженно засопел Феликс.

— Да. Мёртвых.

Александра постаралась придать своему лицу как можно более бесстрастное выражение, когда говорила эти слова. Не улыбаться — было тяжёлой задачей. Но, кажется, она с ней справилась: Феликс поник, опершись о край столешницы кухонного гарнитура. Его взгляд бегал с Джеймса на Александру, а из ушей разве что не поднимались вверх маленькие струйки черного дыма от перенапряжения.

— Мне кажется, или это дискриминация по видовому признаку? — глаза Феликса с подозрением прищурились, а пальцы пропустили меж собой несколько светлых прядей его волос, растрёпывая причёску.

— Тебе кажется, — отмахнулась Александра, плеснув в стоящую рядом кружку воды из кувшина.

— Но ты ведь сама назвала меня мёртвым.

— Я мыслю, следовательно, я существую, — задумчиво протянул Джеймс и с хрустом откусил кусочек схваченного со стола яблока.

— Изображаешь злодея из кино? — саркастично вскинул бровь Феликс.

— Нет, просто мне нравятся яблоки. Навевают воспоминания о детстве.

Хруст, с которым Джеймс откусил еще один кусочек, треском разорвал безмятежность небольшой кухни. Жевал яблоко он еще громче, кажется, догадавшись, что Феликсу этот звук доставляет дискомфорт: Феликс нервно моргал, как будто у него тик, каждый раз, когда челюсть Джеймса делала круговое движение, чтобы снова разбить кусочки яблока на более мелкие.

— Если хочешь, хоть что-нибудь узнать, сиди и помалкивай, — Александра метнула предупреждающий взгляд на Феликса.

— Ладно, ваше высокоблагородие, — он отлип от столешницы и, звонко ударив каблуками друг о друга, отвесил Звягинцевой шутливый поклон. — Как скажете. И если ты не заметила, на кухне только два стула. И оба они заняты.

Александра не стала отвечать на резонное замечания Феликса. Вместо этого девушка обратила все своё внимание на жующего Джеймса и в который раз за последние дни заметила, что хоть это имя ему и идёт, но называть так достаточно непривычно. В окружающей их обстановке. Оно казалось неестественным, как и сам мужчина, было чем-то лишним на этой кухне, где даже помятый бессонными ночами Андрей Морозов вписывался намного лучше в своей поношенной куртке и дурацких палёных кедах.