Они стучат дважды

Глава 12. Тайны и предубеждения

До офиса Александра так и не дошла.

Вместо этого она свернула знакомыми маленькими улочками, чтобы в итоге упереться прямо в шумящую маленькими человеческими муравьями улицу. Несколько раз Александру чуть не сбили проносящиеся по тротуару самокатчики, пока она отбивалась от навязчивой рекламы вкусного чая, а затем ей все же удалось протиснуться в один из переулков и дворами выйти на параллельную улицу. Еще несколько поворотов под сенью пушащихся от дождя деревьев, и Александра остановилась перед входом в старую разрушенную пожаром церковь.

Как иронично, что вход на самый лучший в мире ромашковый чай находится именно здесь.

Церковь встретила Александру тишиной, покорёженными пламенем стенами и стуком собственных каблуков. Она впервые решилась сегодня надеть осенние сапоги в июне месяце, выглянув утром за окно и с неудовольствием отметив моросящий по асфальту дождь и холодный морской ветер. Несколько ступеней вниз по винтовой лестнице со стёсанными ступенями, и Александра оказалась в знакомом длинном коридоре — известном лишь избранным проходе в офис Нижнего отдела.

К ее счастью, Асмодея не было в кабинете, когда Александра с непринуждённым видом отодвинула шкаф и вышла из-за него. Однако она не могла отвечать за психологическое состояние секретарши Асмодея, смотревшей на неё во все глаза, превратившиеся в пять рублей, и залившей цветок на подоконнике так, что тому хватит воды до следующего десятилетия. Бросаться и помогать убрать бардак Александра не стала, посчитав этой работой секретарши. Вместо этого, Звягинцева опустилась в мягкое кресло Асмодея, прожигая взглядом входную дверь.

— Будь на твоём месте кто-то другой, я бы не стал думать, налить тебе чаю или убить.

Асмодей ввалился в кабинет вальяжной походкой, бросил пиджак на гостевой диванчик и только после этого заметил крутящуюся в его кресле Александру. Несколько секунд он прожигал ее взглядом, а затем махнул рукой и подошёл к чайнику, щёлкнув выключателем. Секретарь тут же поспешила ретироваться из кабинета, прихватив с собой многострадальный цветок, из которого на пол выплёскивалась вода. Проводив сотрудницу взглядом, Асмодей скептично осмотрел лужи на полу и разочарованно махнул на них рукой, вернув все свое внимание Звягинцевой.

— Прежде, чем ты начнёшь отчитывать меня, как маленького ребёнка, мне нужен твой совет, — предвосхищая написанную на лице Асмодея тираду выпалила Александра, приподнявшись в кресле.

Рыжая бровь демона выгнулась дугой, и он не менее развязно опустился на стул, где в прошлую их встречу восседала сама Александра. Закинув ногу на ногу, он обхватил колено ладонями и сцепил пальцы в замок. Бледные голубые глаза Асмодея несколько долгих и мучительных для Александры секунд блуждали по ее лицу, а затем его губы изогнулись в едкой ухмылке.

— Ба, Александре Звягинцевой нужен мой совет? Неужели Судный день близок? — Асмодей мягко и раскатисто хохотнул и качнулся на стуле. — Что ж, говори, коль уж это так жизненно необходимо для тебя. — Он замолчал, а затем вскинул палец и ткнул им в Александру. — Но выговор ты все равно получишь.

— Да-да, — отмахнулась Звягинцева. — Можешь занести его в личное дело, если тебе от этого станет легче.

— Был бы Ростиславом, уже тебя было бы уже десять папок приложений с выговорами. Да и какое личное дело? Ты у нас уже несколько лет не работаешь. Или?.. — Асмодей с подозрением покосился на Александру.

— Рано загадывать.

— А я всегда говорил, что отсюда можно уйти только вперёд ногами.

Асмодей выглядел донельзя довольным собой и своими «предсказаниями». И больше всего Александре было неприятно признавать, что демон действительно был прав, выговаривая ее перед увольнением и грозя, что она вернётся к ним уже через несколько месяцев, потому что жизни за пределами «Лихобор» для таких, как она или Стас, просто не существует. Единственное, в чем Асмодей ошибся, был срок. Александре потребовалось три года, чтобы вновь показаться на пороге родного офиса.

Подавив нервную усмешку, Александра подкатилась поближе к столу, вцепившись в его край пальцами, и с самым серьёзным для себя видом уставилась на Асмодея.

— Что мне делать со Стасом?

Кажется, Александра сейчас выполнит трёхлетнюю норму по удивлению демона всего лишь за десять минут разговора.

— А что ты хочешь с ним сделать? — мягко поинтересовался Асмодей, подался вперёд и, опершись локтем о стол, подпёр щеку. — Есть предложения? Последний раз ты была полна решимости его спасти изо всех сил. Что изменилось за эту неделю?

— Не тот номер.

— Прости, что?

— Он позвонил не на тот номер.

Александра тяжело выдохнула и зажмурилась. Пальцы вцепились в переносицу, с силой сжимая ее. Звягинцева чувствовала на себе пристальный и немного непонимающий взгляд Асмодея.

— Не знаю, случайно или нет, но Стас… — Александра всплеснула руками и откинулась на мягкую спинку кресла, — всегда знал, куда звонить, если что-то случится. И это точно не мой основной номер.

— Конспирация превыше всего, — понимающе кивнул Асмодей. — Пароли, явки, адреса. Думаешь, он скрыл это из своего сознания?

— Если так, то у нас еще есть шанс.

Шанс был один из десяти тысяч, и по лицу Асмодея было хорошо видно, что он думает о вере Александры в успех. Демон хмыкнул, скрыв усмешку под накрывшей рот ладонью, и откинулся на спинку стула. Асмодей ненадолго замолчал, погрузившись в мысли, и только стучащий по коленке указательный палец намекал на присутствие его если не в сознании, то хотя бы физически в этой комнате.

— Эх, наивные часов не наблюдают[3], — спустя еще несколько минут напряженного молчания выдохнул Асмодей, тут же поспешив добавить: — И логики тоже. Мне бы хотелось быть таким же уверенным, как ты, Александра. Но твой Стас с вероятностью девяносто процентов уже мёртв несколько дней как.

Встань Александра перед зеркалом и скажи это своему отражению, она бы никогда не поверила в эти слова. Ей и сейчас не хотелось верить в то, что говорит старый товарищ, абсолютно уверенный в своих словах. И хуже всего было то, что они оба знали: это действительно та правда, с которой придётся смириться.

— Все мы рождается яркими пылающими звёздами, — неожиданно протянул Асмодей и всплеснул руками, поднимаясь из-за стола. — Потом кто-то из нас остывает. Некоторые смиряются с этим, некоторые сами стремятся погаснуть, а кто-то так до конца своих дней не может смириться с новой жизнью. Даже самые яркие способны потухнуть по щелчку пальцев, при должном рвении. — Демон медленно обошёл стол и остановился перед Александрой, немного склонившись над ней. — Иные же получают это в наказание за дерзость. Но если бы нас не существовало — весь мир превратился бы в один большой пылающий безжизненный шар. Такие как Стас — неизбежность. Я знаю, что ты его любишь. Но сейчас тебя должно больше беспокоить не то, что ты не можешь помочь ему, а что нужно ему раз он пытается выловить тебя.

Александра нахмурилась, еще больше приподнявшись в кресле. Стасу была нужна она, он хотел ее видеть и вряд ли был сейчас доволен компанией Димы или Феликса. Пусть даже это уже был и не Стас. Но ни разу за эти дни Александра не рассматривала этот вопрос под углом, которым его повернул к ней Асмодей. И насмешливо прищуренные глаза с морщинками в уголках так и кричали о его самодовольстве в этот момент: он опять оказался умней, дав ей совершенно не тот совет, которого она ждала.

Спасение пришло, откуда Александра уже не надеялась его получить: дверь в кабинет негромко скрипнула и из-за неё показалась взлохмаченная светлая макушка испуганной секретарши. Она что-то быстро затараторила и тут же осеклась, когда Асмодей повернул к ней голову.

— П-простите, Амадей Петрович, т-там…

— Что там такое, Света?

Демон как-то подозрительно нажимно выделил имя девушки и та тут же стушевалась еще больше: замямлила и замахала одной рукой — вторая держала ручку двери. Причина волнения Светы объявилась сама, замаячив каштановой макушкой за ее спиной и заставив щеки Александры холодно побледнеть.

— Прошу прощения, милочка. — Появившийся на пороге Джеймс уверенным движением оттеснил Свету в сторону и протиснулся между ней и дверным косяком. — Вот, так намного лучше. — Не оборачиваясь, он захлопнул дверь и улыбнулся. — День добрый, Асмодей. Не волнуйся, я пришёл не по твою прогнившую душонку. Я сегодня немного не в настроении для рукоприкладства.

— Да ладно? — едко отозвался Асмодей распрямляясь. — Ты смог меня удивить.

— Будешь язвить — моё настроение поменяется.

Джеймс улыбался, но Александре отчаянно хотелось вжаться в спинку кресла и слиться с ней, только чтобы не видеть этой гримасы на приятном лице ее нового знакомого. Джеймс остановился у самого стола, оперся руками о его край и со скрипом столешницы навалился на него, поочерёдно глядя, то на Александру, то на Асмодея. В итоге его взгляд все же замер, но на открытой бутылке виски, которую Звягинцева только сейчас заметила на краю стола Асмодея.

— Могу я похитить эту юную леди? Если, конечно, у вас тут нет каких-то своих личных планов, — Джеймс многозначительно поиграл бровями и кивнул на виски. — Вон, как посмотрю, уже даже бутылочку приготовили. Играть будете или?..

Щеки Александры тут же вспыхнули, стоило ей поймать на себе красноречиво лукавый взгляд Джеймса. Она хотела было вопросительно вскинуть бровь и посмотреть на Асмодея в поисках поддержки, но тот тут же вскинул руки в примирительном жесте и почему-то попятился несколькими шагами к стене. Кажется он… боялся?

— Нет-нет, мы уже закончили, — его губы дёрнулись в нервной улыбке. — Уверен, Александра получила от меня все, что хотела. Более не смею ее тут задерживать.

Так настойчиво Александру еще никогда не выталкивали из кабинета Асмодея. И, судя по всему, в ближайшее время ей путь обратно закрыт. Демон больно сильно расшаркивался перед Джеймсом, даже вручил на дорожку подарочную коробку конфет, на которой гордо красовались надпись «Любимому начальнику» и след от алой губной помады.

— Ты покраснела, как девственница на исповеди.

Джеймс все же придержал для Александры дверь, другой рукой закидывая в себя одну из конфет Асмодея, а Звягинцева смогла только растерянно замереть прямо в дверном проёме, быстро моргая и непонимающе глядя на ухмыляющегося Джеймса.

— Прости… что?

— Не волнуйся. Я все пойму. — Джеймс отпустил дверь, и Александра пришлось спешно выскользнуть на улицу: тяжёлая металлическая дверь неслась навстречу Звягинцевой, как «Титаник» нёсся навстречу айсбергу. И мизинчик Александры не оценил это столкновение. — Он мужчина красивый. По крайней мере его тельце. — Джеймс быстро зашагал, но, заметив отсутствие Александры, остановился, дожидаясь, пока Звягинцева дохромает и продолжил: — О душе говорить не будем по очевидным причинам. Не стоит стесняться своих чувств, юная леди. В этом нет ничего страшного.

Разумеется, в этом не было ничего страшного. Как и в том, чтобы следовать внутренним порывам. Только опомнилась Александра, когда руку обожгло ударом о чужую щеку, а лицо Джеймса на секунду отвернулось от неё, скрыв взгляд под упавшими на лицо прядями. Ладонь горела, и Александра поспешила прижать ее к груди, с силой растирая. Джеймс же продолжал медленно пережёвывать конфету. Возможно, Александре было бы проще, накинься он на неё сразу же. Неизвестность и медлительность раздражающе пугали Звягинцеву.