Дурная кровь

Я по привычке ожидала, что меня начнут в чем-то подозревать... Но тетя Жаннет никогда и никого не подозревала в тайных коварных планах. Она обычно заранее о них знала.

- Совсем как моя Энн.

После пары секунд раздумий полностью согласилась с этим. Я действительно почему-то стала центром водоворота событий, как и героиня книг моей тети.

- Но почему вдруг вампиры решили выйти из тени, тем более именно так... Это как-то... грубо и нелепо — вот так оставить на виду обескровленный труп, - продолжала размышлять вслух Жаннет Дюпон. - Столько лет они были скрытны и аккуратны, и вот теперь так... намусорить.

Да, это звучало разумно.

- И еще Кройц сказал, что обычно вампиры не... едят вместе. А ту девушку убило несколько вампиров... - добавила я.

И псу верить приходилось. Он-то точно разбиралась в кровососах.

- Еще занимательнее. С чего было нарушать собственные обыкновения? Явно не для того, чтобы просто порадовать тебя подобной экзотикой в духе нашего города. Что-то изменилось в Новом Орлеане... Что-то сломалось в нем... Но что же?.. Рене знает?

Неужели тетя Жаннет решила сбросить решение всех проблем на родственника? Что ж, в ее духе. А она опять примется за книги.

- Да, - ответила я.

- Передай своему дяде, что я хотела бы с ним поговорить. Как можно скорее.

- Э... Хорошо, тетя.

Я тут же побежала искать дядю Рене. Найти Рене Арно оказалось неожиданно сложно. Он вошел в «Розу» вместе со мной и Кройцем, это точно... Но после этого словно бы испарился. Я обежала весь особняк и столкнулась со всеми его обитателями: бабушкой, тетей Лоттой, близнецами, Кройцем, даже Эмми встретилась пару раз. Но дядя обнаружился в библиотеке «Белой розы». У меня возникло ощущение, что он там просто прятался ото всех.

- Дядя, вас просила зайти к ней тетя Жаннет.

Было даже немного совестно вот так вот беспокоить дядю Рене.

- Жаннет что-то затевает? - с усталой обреченностью в голосе спросил мужчина.

- Э... - растерялась я, не понимая, о чем, собственно говоря, речь.

- Хорошо-хорошо, - махнул рукой Рене Арно, поднимаясь на ноги. - Я уже иду. А ты хотя попытайся подготовиться к занятиям. Не забывай, что учеба крайне важна.

Раньше меня всегда раздражали подобные нравоучительные разговоры. А теперь вот я им даже радовалась. Казалось, папа больше не собирался со мной так вот разговаривать... Звонить сам он мне теперь даже не пытался.

- Хорошо, дядя, - улыбнулась я, и послушно пошла в комнату.

Действительно, нужно было хотя бы попытаться подготовиться....

За домашним заданием я просидела до позднего вечера. Когда в холле «Белой розы» часы отбили одиннадцать, я поняла, что глаза уже слипаются, а в голове осталась только одна-единственная мысль «Хочу спать».

- Вы бы ложились уже, мисс Тесса, - возникла позади меня Эмми.

От неожиданности я даже ручку выронила. Она покатилась по столешнице и упала на пол.

- Простите, - виновато произнесла призрачная горничная. - Но вам действительно лучше уже лечь в постель. Завтра рано вставать.

С трудом справившись с зевотой, я согласилась с девушкой, и пообещала улечься прямо сейчас. После этого успокоенная девушка исчезла. А я сперва решила поднять ручку. Оглядевшись, на полу я своей ручки не увидела. Странно... Откатиться далеко ручка сама не могла. Подумав, решила посмотреть под кроватью.

Вооружившись мобильным телефоном, я залезла под старинного монстра, на котором имела счастье спать каждую ночь. Свет экрана мобильного осветил не только обнаружившуюся под кроватью ручку. Но и что-то, приклеенное к кровати скотчем. Что-то наподобие книги или же журнала. И эта самая «книга» даже на первый взгляд казалась чертовски старой.

Находку я отодрала. Интуиция подсказывала: удалось обнаружить что-то действительно интересное. Раньше эта комната принадлежала маме. И тетя Жаннет как-то обмолвилась, что после мамы никто больше не занимал эту спальню. Но скотч... Значит, скорее всего, именно мама и приклеила ко дну собственной кровати этот старинный журнал. Получается, она не хотела, чтобы кто-то его увидел.

- Эй Дюпон, ты что там вообще делаешь? - неожиданно окликнул меня Кройц. Я тут же дернулась вверх, хорошенько приложившись головой о кровать.

Тихо выругавшись сквозь зубы, откликнулась:

- Обязательно было так пугать?

Если я надеялась, что в псе проснется совесть, то зря. Мое выползание наружу сопровождалось привычно издевательскими комментариями:

- Да как будто тебя нужно специально пугать. Сама на мышь похожа, да и характер точь-в-точь мышиный.

Комплимент вышел просто дивный... Но я даже не попыталась обидеться. В конце концов, это же Кройц. Что еще от него ждать?

- Ну и что ты там откопала? - тут же заинтересовался моей находкой парень, усаживаясь рядом со мной на пол.

После пары секунд раздумий я вложила в руки Кройца тетрадь.

- Это... - он взглянул на обложку. После открыл и зашуршал пожелтевшими, и на вид очень хрупкими, страницами. - Я бы сказал, что это дневник. Тут проставлены даты... А после них идет какой-то текст. И на обложке написано «Франсуа Дюпон». Поздравляю. Похоже, ты умудрилась обнаружить под собственной кроватью дневник основателя вашего рода. Понятия не имею, правда, как он там оказался.

А вот я догадывалась...

- Кажется... Кажется, мама спрятала этот дневник. Он был прилеплен к кровати скотчем. А раньше это была именно ее спальня.

После этого интерес к дневнику у парня только возрос.

- Почему Анаис явно не хотела, чтоб другие Дюпоны увидели записи предка? - задумчиво произнес Кройц, проводя по страницам с каким-то благоговением. - Но почему она не забрала дневник с собой?

Хороший вопрос.

- Ну, может быть потому, что планировала вернуться. Или после того, как она прочла дневник, он перестал быть ей интересен... - предположила я. Хотя гадать о мотивах моей матери себе дороже, уж это я успела хорошо понять. Анаис Дюпон мыслила не как обычные — или все-таки нормальные? – люди... - Почему только в школе я учила испанский, а не французский?!

Не хотелось вот так сразу отдавать дневник Франсуа Дюпона моим родственникам... А если им придет в голову просто забрать эти записи и ничего мне не рассказать?

- Что она вообще могла узнать из прошлого основателя рода? - озадаченно произнес пес, хмурясь. - Я читал про Франсуа Дюпона. Он был омерзительно правильным... Что такого он мог написать в своем дневнике?

Ну... Наверняка что-то такое было в этих записях, если уж мама решила их спрятать.

- Как будем читать? - заговорщицки спросил меня Кройц.

Мы?

Я недоверчиво хмыкнула. С чего бы мне было читать что-то с псом?

- Не надо на меня так смотреть. В отличие от тебя я хотя бы немного знаю французский, так что со словарем смогу продраться через жизнеописание Франсуа Дюпона. А у тебя с языком твоих предков вообще никак.

Ну... Да. Резонно.

- К черту домашку, Дюпон, у нас есть кое-что куда более интересное.

Сонливость тут же как рукой сняло. Правда, после пары прочитанных с грехом пополам страниц, она вернулась. Предок очень последовательно и старательно писал о каждой мелочи, которая происходила с ним. О своих сделках. О путешествиях. О других колдунах, живших в Марселе. И меня никак не оставляло чувство, что я читаю просто бухгалтерскую отчетность или какие-то объяснительные.

«Поехал туда-то, купил то-то, говорил с тем-то...»

Единственным проблеском света в тьме каждодневной рутины были строки о младшем брате Франсуа.

- Издевательство какое-то... - проворчал пес, откладывая в сторону дневник. - Такое ощущение, будто он издевается над нами...

- Давай спать, - предложила я, измученно вздохнув. - У меня уже сил никаких нет.

Пес посмотрел на дневник так, будто хотел его сжечь. На всякий случай я забрала тетрадку. Мало ли.

- Но зачем-то же мама его спрятала... Если верить рассказам моей родни, она редко что-то делала без причины.

- Значит, будем читать дальше... - обреченно произнес Кройц.

Был, разумеется, еще один путь, куда более простой. И я его тут же озвучила:

- Можно отнести записи к той же тете Жаннет. Уж она-то по-французски точно читает быстро. И без словаря.

Да и другие мои родственники наверняка могли бы помочь.

- А есть гарантии, что они просто не приберут к рукам семейную реликвию? - насмешливо поинтересовался у меня парень, лениво потягиваясь. - К тому же эту вещь последней держала Анаис. Кто знает, какие коварные планы придут тебе в голову, если ты пойдешь по ее следам?

Я подскочила на ноги.

- Что за чушь?

- Чушь, - легко согласился со мной Кройц. - Но ты готова поклясться, что именно так не подумают твои родственнички?

Подумав пару секунд, я поняла, что клясться в этом точно не готова. Могли и подумать. И попытаться уберечь меня от тлетворного влияния моей матери.

- Ладно, пусть будет словарь... - в итоге согласилась с псом я. - Пока ничего не станем им рассказывать. Но тетрадь толстая... Ты готов еще черт знает сколько дней читать про то, сколько чего он продал и сколько зелий сварил?

От последних моих слов парень изрядно позеленел, но уже через пару секунд его лицо посветлело.

- В каком году первый Дюпон приехал в Луизиану?

Вот так вот сходу назвать дату я не смогла... Но, покопавшись в памяти, все-таки назвала правильный ответ:

- 1714 год.

А мы читали записи за 1710 год, когда родители уже умерли, но Франсуа не поддавался унынию, потому что жив был младший брат.

Кройц торжествующе усмехнулся.

- Вот с него и начнем...

Я растеряно уставилась на него.

- Почему?

Пес рассмеялся в голос.

- Дюпон... Мы же читали его дневник. Этот тип жил своей маленькой жизнью и полностью был всем доволен. Такой человек не стал бы бросать все и уезжать в неизвестность. Его и так все устраивало.

С одной стороны звучало правдоподобно... С другой...

- У него умерла вся семья! Неудивительно, что он захотел уехать. Так проще забыться...

На меня посмотрели снисходительно, как на маленькую девочку, ляпнувшую при взрослых очередную глупость.

- Дюпон... Он был состоятельным купцом. И вдруг дернул через океан, что сейчас было бы равносильно переселению в другое измерение. Так не от скорби бегут, так прячут концы в воду. Ему было чего стыдиться и чего бояться. Побег чистой воды... Завтра продолжим копаться в грязном белье вашего рода... А теперь пошли спать. Если завтра попробуем откосить от школы, твой праведный дядюшка всю душу вытрясет.

Это точно...

Заветная тетрадка, которая скрывала в себе прошлое не только Франсуа Дюпона, но и моей матери, была засунута в стол и спрятана под мои тетради.