Дурная кровь

Когда мы оказались в моей комнате, я робко заметила, что неплохо было бы сделать домашнее задание... Но мне резко ответили, что черт с ней, с учебой, куда важнее то, что произошло с Франсуа Дюпоном более трехсот лет назад... Жалко только, эта отмазка не пройдет у учителей...

Но в итоге я, разумеется, достала дневник предка, и мы начали просматривать записи за нужный 1714 год. На этот раз процесс шел куда веселей, потому что было понятно, что же следует искать. Пес просматривал записи по диагонали, и перелистывал страницу, как только становилось понятно, что это очередное бытописание. К счастью, Франсуа не отличался особой словоохотливостью, и обычно ограничивался одним-двумя абзацами за день. Иначе бы мы точно рехнулись.

Через полтора часа Кройц издал боевой клич «Есть!», и я, наконец, могла с облегчением выдохнуть. Это была одна из мартовских записей.

- Ну, что там? - пристала я к парню.

Тот отмахнулся.

- Отстань, Дюпон, дай я переведу это хотя бы относительно нормально. Потерпишь еще минут пятнадцать.

Ну почему только мне не пришло в голову учить французский?!

Пришлось сжать зубы и терпеть, чтобы в итоге Кройц прочел мне:

- «Сегодняшний день был для меня скорбным. Моего дорогого младшего брата, коего я поклялся беречь лежащему на смертном одре отцу, нашли вечером слуги недалеко от нашего дома. Брат мой был бледен и едва дышал. Он отдал Богу душу еще до восхода солнца.

Ему не сравнялось и восемнадцати лет.

При свете дня, я увидел, что единственными ранами на теле его были два прокола на шее, будто бы от звериных зубов...

В душе моей зародились страшные подозрения...»

Тут я растерялась. Возникло чувство дежавю... Я уже слышала что-то подобное раньше. Точно слышала! Но от кого и когда?

- Дюпон, мне кажется, или этого самого брата просто заел вампир? - протянул пес. - Да, это вам не Новый свет... Вот так запросто убить колдуна — это сильно. Хотя, младший братишка, конечно, мог быть и выродком без способностей... Но тогда вряд ли бы Франсуа с ним так носился.

Я кивнула, соглашаясь с парнем. Все-таки колдун может за себя постоять. Или же его родственники могут отомстить за гибель близкого.

- А еще, кажется, Франсуа совершенно не сомневается, что вампиры существуют, - добавила я.

Намек в записи показался мне достаточно прозрачным.

- Верно... - вздохнул Кройц. - Интересно, что же Франсуа сделал с братиком в конечном итоге? Когда он встал из гроба.

Вряд ли мой далекий предок мог обрадоваться тому, что его любимый брат стал нежитью. Я уже знала, что из себя представляют вампиры из рассказов Ди и Бридж, поэтому даже не сомневалась в том, что «воскрешению» родственника Франсуа Дюпон просто не мог обрадоваться.

- А ты так уверен, что он в конечном итоге встал? - недоверчиво протянула я.

- Да. Спорим? - слишком уж уверенно предложил мой товарищ по расследованию тайн прошлого. - На пятьдесят баксов.

- Иди к черту, ты наверняка уже подсмотрел в следующую запись! - возмутилась я.

- Ну... Да, - неохотно признался пес.

Значит, бедный парень все-таки стал вампиром... Мерзко.

- Переводи дальше! - потребовала я.

Кройц лукаво посмотрел на меня:

- А как же домашка?

Вот же зараза.

- Плевать на нее, переводи, - расставила я приоритеты.

- Ясно, - торжествовал пес.

Дальнейшая история действительно оказалась невеселой.

На следующий день Франсуа Дюпон записал следующее:

«О смерти брата я сообщил нашим родственникам, однако же после захода солнца случилось странное. Покойный поднялся. Он вошел ко мне в кабинет, когда я писал письма, и держался как и всегда, будто бы не было ужаса прошлой ночи. Однако глаза его были дикими, будто у волка... Он сказал, что хорошо себя чувствует, хотя и голоден...

Когда брат подошел ко мне, я явственно увидел, что его зубы... Мой Бог, его клыки...

Мой младший родич, моя кровь и плоть, он более не был человеком...»

Я могла представить шок мужчины. Как по мне, легче было бы принять смерь своего брата, чем узнать, что теперь он стал... другим. Что родной человек превратился в жуткое чудовище.

- Вот же кретин... - прокомментировал произошедшее много лет назад пес. - Он по идее должен был сразу же проткнуть сердце брата осиновым колом, а не дожидаться, когда тот сам придет поздороваться. Такое ощущение, что именно перерождения братца он и дожидался, разве что не решился в этом признаться даже самому себе.

Проткнуть колом... Легко говорить об этом псу. В конце концов, он же вовсе не человек... Может быть, ему даже не свойственны многие чувства.

- Это был его последний родной человек, - с грустью произнесла я. - Все, что осталось у Франсуа от семьи. Как он мог сделать что-то подобное с тем, кого настолько сильно любил?

На это Кройц только рассмеялся.

- Именно из-за любви к брату он и должен был это сделать. Вампир имеет не так уж много общего с тем человеком, которым он был до перерождения. В память о брате он должен был не позволить тому стать этой мерзкой тварью. Не удивлюсь, что в итоге ноги твоему предку пришлось уносить именно из-за того, что братишка слишком многих сожрал в Марселе.

Вполне возможно, что все произошло именно так, как описывал пес... Но я не хотела в это верить. Любовь должна спасать, что бы ни говорила моя тетя Жаннет.

- Мы не узнаем этого, если не прочитаем дальше... - только и смогла произнести я.

Не хотелось верить в версию Кройца.

Наверняка мы бы и дальше продолжали возню с дневником, но тут в комнату вошла тетя Лотта. На этот раз без стука, как будто она надеялась нас застать за чем предосудительным. Обычно жена дяди Рене всегда спрашивала разрешение, прежде чем открыть дверь.

Хорошо, Кройц успел быстро сунуть дневник в ящик стола.

- Молодые люди, уже первый час ночи, а вам завтра в школу, - чуть недовольно произнесла женщина.

Но даже этого «чуть» мне хватило, чтобы понять, насколько же все плохо. Последний раз Шарлотта Арно позволила себе проявить плохое настроение, когда они с тетей Жаннет спорили об Андре Арно... Обычно же эта женщина всегда сияла радостью как рождественские огоньки.

- Да, тетя, - отозвалась я. - Мы уже идем спать.

А домашнее задание я так и не сделала... Чувствую, от дяди Рене мне за это в конечном итоге все-таки влетит... Кройц еще и недели рядом со мной не пробыл, а уже успел на меня дурно повлиять.

Я попыталась было сделать хоть что-то... Но глаза слипались, голова отказывалась думать... Да и с ужасом поняла, что мне просто лень. Ладно, можно будет попытаться списать. У Мари. Если она сделает хотя бы что-то. Ей-то было на учебу совершенно начхать: будущее моей подруги и так было предопределено, и диплом в нем особой роли не играл.

Вряд ли она будет его предъявлять тем, кому понадобятся ее услуги как жрицы вуду.

В итоге я просто приняла душ, решив лечь спать и наплевать на муки совести.

Когда же я снова вернулась в комнату, оказалось, что моя кровать уже разобрана, и рядом с ней меня поджидает улыбающаяся Эмми.

- Спасибо, - поблагодарила я призрак за заботу.

- Не за что, мисс Тесса. Я вижу, вы нашли дневник Месье Франсуа Дюпона?

Стало быть, то, что я делаю, не осталось без внимания призрачных обитателей особняка.

- Ну... Да, - призналась я. - Кажется, мама тоже читала этот дневник...

Горничная согласно кивнула.

- Вероятно, что так, если вы нашли этот дневник в ее бывшей комнате.

И тут я вспомнила о том, когда же я еще слышала историю о двух осиротевших братьях...

- Эмми! Ты же мне рассказывала! Рассказывала про братьев Дюпон! Я помню! Та сказка!

Девушка удивленно на меня посмотрела.

- Но, мисс Тесса, я же всего лишь рассказывала вам сказку на ночь, - пожала плечами она. - Не стоит искать какой-то особенный смысл в подобных глупостях.

Глупостях. Как же. Я ни на мгновение не поверила в то, что тот рассказ горничной и реальная история моей семьи настолько похожи просто из-за нелепого совпадения. Такого просто не могло быть в «Белой розе».

- Не забивайте вашу голову такой ерундой, мисс Тесса. И просто ложитесь спать, - ласково продолжила Эмми. - Завтра будет очередной тяжелый день, вам понадобится много сил.

Значит, рассказывать она мне ничего не станет... Хотелось бы еще понять, почему. Но не всегда удается получать то, что хочешь.

- Ты права. Спокойной ночи.

Горничная дождалась, пока я лягу в постель, и заботливо поправила мое одеяло. На этот раз мне не рассказывали никаких сказок. Но, быть может, оно и к лучшему. Достаточно уже загадок. И так казалось, что моя голова вот-вот взорвется от всего происходящего.

Вот только никто не защищал меня от снов... От невероятно живых и ярких снов, в которых я снова наблюдала за чужой жизнью. Точней, на этот раз не-жизнью... Да не просто наблюдала...

Теперь я не наблюдала за происходящим со стороны — я сама была одним из участников, я была... вампиром. Наверное. Потому что я чувствовала голод, настолько сильный, невыносимый, сводящий с ума... Казалось, что каждая клетка в теле кричит от боли и отчаяния...

Я... То есть, разумеется, не я, а он, вампир, брат Франсуа Дюпона, стоял посреди темной улицы и с тоской смотрел на свет, льющийся из окон богатого дома.

Там собралось много людей. Там звучали смех и музыка... От боли и обиды вампир едва не плакал... Как брат может веселиться там, среди всех этих чужаков, когда его брат здесь, совершенно один...

Я не знала, чьи же это были чувства, мои или вампира, но я ощущала тоску, непонимание и обиду.

«В чем я провинился перед тобой, брат? Не желал становиться этой тварью... Не желал совершать всех этих злодеяний... Если ты хотел остановить меня, то почему же просто не убил? Я бы позволил тебе... Но ты оказался не настолько милосердным... Ты отрекся от меня...»

- Дюпон! Дюпон, проснись! - вырвал меня из сновидения голос пса. Для убедительности он еще и потряс меня за плечи. - Дюпон, да приди ты в себя!

Веки были тяжелыми, глаза открыть удалось с трудом, щеки почему-то щипало.

- Кр... Крис? - невнятно побормотала я. - Ты что здесь вообще делаешь?

Раньше он не терял совесть настолько, что вламывался ко мне вот так, без предупреждения, когда я еще сплю.

- Ты минут пятнадцать не откликалась! Даже когда я тебя тормошить начал! И еще и плакала во сне!

Парень был явно встревожен, и при этом очень сильно.

- Плакала во сне? - удивилась я и провела ладонью по щеке. Она действительно была мокрая.

Кройц уселся на мою кровать.

- Дюпон, что происходит? - мрачно спросил он, глядя мне в глаза. - Это из-за дневника, верно?

Из-за дневника? Если бы я еще сама знала ответы на эти вопросы... Странные сны могли начаться и из-за дневника, и из-за того, что я просто чересчур сильно распереживалась... Да от чего угодно.