Жареные "тренчики"

Эпилог. Есения.

— Стоооооять! — Сдерживая смех, смотрю, как большая и маленькая копии застывают на месте и переглядываются. — Куда собрались? А обедать?

При слове «обед» на диване намечается оживление: старый Черныш (пёс, которого Лёня подобрал у отдела) и Компот (наш новый питомец, притащенный оттуда же Пашкой) вскакивают и несутся к мискам.

— Ясь, милая, мы это… Всего полчасика.

— Да, мам, — басовито вторит сын. — Мы короткий матч. А потом обещаем всё съесть. Честно—честно!

Угу, верю-верю. Прячу руки в карманы домашних шорт и киваю. Всё равно сбегут, знаю я их. Судя по тому, что я видела за воротами машину деда, инициатором побега в этот раз выступил он. Получит у меня эта мужская шайка-лейка!

— Полчаса! И вечером вы пылесосите. Все трое, — добавляю строгости в голосе, заметив в дверном проёме седую макушку.

Свекор весело подмигивает, утаскивая внука на улицу. Лёня же не спешит за ними. Плавной походкой возвращается ко мне и дарит такой поцелуй, что я еще несколько минут хлопаю ресницами, пытаясь прийти в себя. А по улице уже разносится веселый гогот и крики.

Подгоняемая бренчанием мисок, насыпаю корм собакам и присаживаюсь на высокий барный стул, грея пальчики о горячую кружку. С удовольствием бы вышла со своими мальчишками погулять, но на восьмом месяце я стала слишком неповоротливой. Живот показывается из-за угла намного раньше, чем я.

Лёня счастлив и бесконечно улыбается, наглаживая любимое пузо. Мы же с Константином Леонидовичем заговорщически переглядываемся и перемигиваемся. Кое-кого совсем скоро ждет сюрприз. Наш папочка ждёт лапочку-дочку, а его там ожидают целых две принцессы. Надеюсь, к родам Лёнина мама успеет вернуться из круиза, куда мы её отправили месяц назад. Так получилось, что ближе мужа и Лёниных родителей у меня никого нет. С братом мы общаемся регулярно, но он остался там, где служил. Женился, завел семью и ни о чём не жалеет.

— Грустишь? — Руки мужа нежно опускаются на плечи.

Качаю головой и улыбаюсь. Что угодно, но точно не грущу. С тех пор, как проснулась утром на груди Лёни, в моей жизни наступила самая светлая полоса.

— Нет. Где Илай? Выносит деду мозг новыми расчетами?

Они оба повёрнуты на медицине. И если суровый Константин готов уступать внуку, но внучок стоит на своем до победного.

— Типа того. Сказал, что придут, когда суп немножко остынет. — Я хочу встать, чтобы накрыть на стол, но муж опережает. — Я сам, сиди.

Ловко справляется с сервировкой и меняет мой слабый кофе на травяной чай. Я наигранно дую губы, но после примирительного поцелуя сдаюсь.

Всегда сдаюсь, потому что люблю его больше всего на свете…