Одиссея капитана Блада [англ. и рус. параллельные тексты]

That being satisfactorily accomplished, Don Esteban and the fellows who had manned the boat came up the ladder, one by one, to be handled with the same quiet efficiency.

Закончив погрузку сокровищ на корабль, дон Эстебан и гребцы по одному поднялись по веревочной лестнице на палубу, где с ними разделались так же неторопливо и умело, как и с командиром корабля.

Peter Blood had a genius for these things, and almost, I suspect, an eye for the dramatic.

Питер Блад проводил подобного рода операции с удивительным блеском и, как я подозреваю, не без некоторой театральности.

Dramatic, certainly, was the spectacle now offered to the survivors of the raid.

Несомненно, драматическое зрелище, разыгравшееся сейчас на борту испанского корабля, могло бы украсить собой сцену любого театра. К сожалению, описанная драматическая сцена из-за дальности расстояния была недоступна многочисленным зрителям, находившимся на берегу.

With Colonel Bishop at their head, and gout-ridden Governor Steed sitting on the ruins of a wall beside him, they glumly watched the departure of the eight boats containing the weary Spanish ruffians who had glutted themselves with rapine, murder, and violences unspeakable.

Жители Бриджтауна во главе с полковником Бишопом и страдающим от подагры губернатором Стидом, уныло сидевшими на развалинах порта, глядели не на корабль, а на восьмерку лодок, в которые усаживались испанские головорезы, утомленные насилиями и пресыщенные убийствами.

They looked on, between relief at this departure of their remorseless enemies, and despair at the wild ravages which, temporarily at least, had wrecked the prosperity and happiness of that little colony.

Барбадосцы следили за отплытием лодок со смешанным чувством радости и отчаяния. Они радовались уходу беспощадных врагов и приходили в отчаяние от тех ужасных опустошений, какие, по крайней мере на время, нарушили счастье и процветание маленькой колонии.

The boats pulled away from the shore, with their loads of laughing, jeering Spaniards, who were still flinging taunts across the water at their surviving victims.

Наконец лодки отчалили от берега. Гогочущие испанцы откровенно глумились над своими несчастными жертвами.

They had come midway between the wharf and the ship, when suddenly the air was shaken by the boom of a gun.

Лодки были уже на полпути между пристанью и кораблем, когда воздух внезапно сотрясся от гула выстрела.

A round shot struck the water within a fathom of the foremost boat, sending a shower of spray over its occupants.

Пушечное ядро упало в воду за кормой передней лодки, обдав брызгами находившихся в ней гребцов.

They paused at their oars, astounded into silence for a moment. Then speech burst from them like an explosion. Angrily voluble they anathematized this dangerous carelessness on the part of their gunner, who should know better than to fire a salute from a cannon loaded with shot.

На минуту они перестали грести, застыв от изумления, а затем заговорили все разом, проклиная опасную неосторожность их канонира, которому вздумалось салютовать им из пушки, заряженной ядром.

They were still cursing him when a second shot, better aimed than the first, came to crumple one of the boats into splinters, flinging its crew, dead and living, into the water.

Они все еще проклинали его, когда второе ядро, более метко направленное, разнесло одну из лодок в щепки. Все, кто был в лодке - живые и мертвые, оказались в воде.

But if it silenced these, it gave tongue, still more angry, vehement, and bewildered to the crews of the other seven boats.

Однако если холодная ванна заставила этих головорезов умолкнуть, то ругательства и проклятия с остальных семи лодок только усилились.

From each the suspended oars stood out poised over the water, whilst on their feet in the excitement the Spaniards screamed oaths at the ship, begging Heaven and Hell to inform them what madman had been let loose among her guns.

Подняв весла над водой и вскочив на ноги, испанцы посылали непристойные проклятия, умоляя небо и всех чертей сообщить им, какой пьяный идиот добрался до корабельных пушек.

Plump into their middle came a third shot, smashing a second boat with fearful execution.

Но тут третье ядро превратило в обломки еще одну лодку, пустив на дно все ее содержимое.

Followed again a moment of awful silence, then among those Spanish pirates all was gibbering and jabbering and splashing of oars, as they attempted to pull in every direction at once.

За минутой зловещего молчания последовал новый взрыв брани и невнятных криков, сопровождаемых всплесками весел.

Some were for going ashore, others for heading straight to the vessel and there discovering what might be amiss.

Испанские пираты растерялись: одни из них спешили вернуться на берег, другие хотели направиться прямо к кораблю и выяснить, что за чертовщина там творится.

That something was very gravely amiss there could be no further doubt, particularly as whilst they discussed and fumed and cursed two more shots came over the water to account for yet a third of their boats.

В том, что на корабле происходит что-то очень серьезное, никаких сомнений уже не оставалось. Это было тем более очевидно, что, пока они спорили, ругались и посылали проклятия в голубое небо, два новых ядра потопили третью лодку.

The resolute Ogle was making excellent practice, and fully justifying his claims to know something of gunnery.

Решительный Огл получил прекрасную возможность попрактиковаться и полностью доказал правильность своих утверждений, что он кое-что понимает в пушкарском деле.

In their consternation the Spaniards had simplified his task by huddling their boats together.

Замешательство же испанцев облегчило ему его задачу, так как все их лодки сгрудились вместе.

After the fourth shot, opinion was no longer divided amongst them.

Новый выстрел положил предел разногласиям пиратов.

As with one accord they went about, or attempted to do so, for before they had accomplished it two more of their boats had been sunk.

Словно сговорившись, они развернулись или, вернее, попытались развернуться, но, прежде чем им удалось это сделать, еще две лодки отправились на дно.

The three boats that remained, without concerning themselves with their more unfortunate fellows, who were struggling in the water, headed back for the wharf at speed.

Три оставшиеся лодки, не утруждая себя оказанием помощи утопающим, поспешили обратно к пристани.

If the Spaniards understood nothing of all this, the forlorn islanders ashore understood still less, until to help their wits they saw the flag of Spain come down from the mainmast of the Cinco Llagas, and the flag of England soar to its empty place.

Если испанцы не могли сообразить, что же именно происходит на корабле, то еще непонятнее все это было для несчастных островитян, пока они не увидели, как с грот-мачты "Синко Льягас" соскользнул флаг Испании и вместо него взвился английский флаг.

Even then some bewilderment persisted, and it was with fearful eyes that they observed the return of their enemies, who might vent upon them the ferocity aroused by these extraordinary events.

Но и после этого они оставались в замешательстве и со страхом наблюдали за возвращением на берег своих врагов, несомненно готовых выместить на барбадосцах свою злобу, вызванную столь неприятными событиями.

Ogle, however, continued to give proof that his knowledge of gunnery was not of yesterday. After the fleeing Spaniards went his shots.

Однако Огл продолжал доказывать, что его знакомство с пушками не устарело, и вдогонку спасавшимся испанцам прогремело несколько выстрелов.

The last of their boats flew into splinters as it touched the wharf, and its remains were buried under a shower of loosened masonry.

Последняя лодка разлетелась в щепки, едва причалив к пристани.

That was the end of this pirate crew, which not ten minutes ago had been laughingly counting up the pieces of eight that would fall to the portion of each for his share in that act of villainy.

Таков был конец пиратской команды, не более десяти минут назад со смехом подсчитывавшей количество песо, которое придется на долю каждого грабителя за участие в совершенных ими злодеяниях.

Close upon threescore survivors contrived to reach the shore.

Человек шестьдесят все же ухитрились добраться до берега.

Whether they had cause for congratulation, I am unable to say in the absence of any records in which their fate may be traced.

Однако были ли у них какие-либо основания поздравлять себя с избавлением от смерти, я не могу сказать, так как никаких записей, по которым можно было бы проследить их дальнейшую судьбу, не сохранилось.

That lack of records is in itself eloquent.

Такое отсутствие документов уже достаточно красноречиво говорит за себя.

We know that they were made fast as they landed, and considering the offence they had given I am not disposed to doubt that they had every reason to regret the survival.

Нам известно, что, как только испанцы вскарабкивались на берег, их тут же связывали; а учитывая свежесть и глубину их преступлений, можно не сомневаться в том, что они имели серьезные основания сожалеть о своем спасении после гибели их лодок.

The mystery of the succour that had come at the eleventh hour to wreak vengeance upon the Spaniards, and to preserve for the island the extortionate ransom of a hundred thousand pieces of eight, remained yet to be probed.

Кто же были эти таинственные помощники, которые в последнюю минуту отомстили испанцам, сохранив вымогательски полученный с островитян выкуп в сто тысяч песо? Загадка эта еще требовала разрешения.

That the Cinco Llagas was now in friendly hands could no longer be doubted after the proofs it had given.

В том, что "Синко Льягас" находился в руках друзей, сейчас, после получения таких наглядных доказательств, никто уже не сомневался.

But who, the people of Bridgetown asked one another, were the men in possession of her, and whence had they come?

"Но кто были эти люди? - спрашивали друг у друга жители Бриджтауна. - Откуда они появились?

The only possible assumption ran the truth very closely. A resolute party of islanders must have got aboard during the night, and seized the ship.

Единственное их предположение приближалось к истине: несомненно, какая-то кучка смелых островитян проникла нынешней ночью на корабль и овладела им.

It remained to ascertain the precise identity of these mysterious saviours, and do them fitting honour.

Оставалось лишь выяснить личность этих таинственных спасителей и воздать им должные почести.

Upon this errand - Governor Steed's condition not permitting him to go in person - went Colonel Bishop as the Governor's deputy, attended by two officers.

Именно с таким поручением и отправился на корабль полковник Бишоп как полномочный представитель губернатора (сам губернатор Стид не смог этого сделать по состоянию здоровья) в сопровождении двух офицеров.

As he stepped from the ladder into the vessel's waist, the Colonel beheld there, beside the main hatch, the four treasure-chests, the contents of one of which had been contributed almost entirely by himself.

Поднявшись по веревочной лестнице на борт корабля, полковник узрел рядом с главным люком четыре денежных ящика.

It was a gladsome spectacle, and his eyes sparkled in beholding it.

Это было чудесное зрелище, и глаза полковника радостно заблестели, тем более что содержимое одного из ящиков почти полностью было доставлено им лично.

Ranged on either side, athwart the deck, stood a score of men in two well-ordered files, with breasts and backs of steel, polished Spanish morions on their heads, overshadowing their faces, and muskets ordered at their sides.

По обеим сторонам ящиков поперек палубы двумя стройными шеренгами стояли человек двадцать солдат с мушкетами, в кирасах и в испанских шлемах.

Colonel Bishop could not be expected to recognize at a glance in these upright, furbished, soldierly figures the ragged, unkempt scarecrows that but yesterday had been toiling in his plantations.

Нельзя было требовать от полковника Бишопа, чтобы он с первого же взгляда признал в этих подтянутых, дисциплинированных солдатах тех грязных оборванцев, которые только еще вчера трудились на его плантациях.

Still less could he be expected to recognize at once the courtly gentleman who advanced to greet him - a lean, graceful gentleman, dressed in the Spanish fashion, all in black with silver lace, a gold-hilted sword dangling beside him from a gold embroidered baldrick, a broad castor with a sweeping plume set above carefully curled ringlets of deepest black.

Еще меньше можно было ожидать, чтобы он сразу же опознал человека, подошедшего к нему с приветствием. Это был сухощавый джентльмен с изысканными манерами, одетый по испанской моде во все черное с серебряными позументами. На расшитой золотом перевязи висела шпага с позолоченной рукояткой, а из-под широкополой шляпы с большим плюмажем[31] видны были тщательно завитые локоны черного парика.

"Be welcome aboard the Cinco Llagas, Colonel, darling," a voice vaguely familiar addressed the planter.

- Приветствую вас на борту "Синко Льягас", дорогой полковник! - прозвучал чей-то смутно знакомый голос.

"We've made the best of the Spaniards' wardrobe in honour of this visit, though it was scarcely yourself we had dared hope to expect.

- В честь вашего прибытия нам по возможности пришлось использовать гардероб испанцев, хотя, честно говоря, мы даже не осмеливались ожидать вас лично.