Одиссея капитана Блада [англ. и рус. параллельные тексты]

Но рывок веревки, которой он был привязан к стремени, свалил его с ног, и пленник беспомощно протащился по земле несколько ярдов[12], прежде чем драгун остановил лошадь. Осыпая Бэйнса грубой бранью, солдат несколько раз ударил его плоской стороной своей сабли.

It came to Mr. Blood, as he trudged forward under the laden apple-trees on that fragrant, delicious July morning, that man - as he had long suspected - was the vilest work of God, and that only a fool would set himself up as a healer of a species that was best exterminated.

В это чудесное и душистое июльское утро Блад шел среди яблоневых деревьев, склонившихся под тяжестью плодов, и думал, что человек, как он давно уже подозревал, - это не венец природы, а ее отвратительнейшее создание, и только идиот мог избрать себе профессию целителя этих созданий, которые заслуживали уничтожения.

CHAPTER III
Глава III

THE LORD CHIEF JUSTICE

ВЕРХОВНЫЙ СУДЬЯ

It was not until two months later - on the 19th of September, if you must have the actual date - that Peter Blood was brought to trial, upon a charge of high treason.

Только два месяца спустя - 19 сентября 1685 года, - если вы интересуетесь точной датой, Питер Блад предстал перед судом по обвинению в государственной измене.

We know that he was not guilty of this; but we need not doubt that he was quite capable of it by the time he was indicted.

Мы знаем, что он не был в ней повинен, но можно не сомневаться в том, что ко времени предъявления ему обвинения он полностью подготовился к такой измене.

Those two months of inhuman, unspeakable imprisonment had moved his mind to a cold and deadly hatred of King James and his representatives.

За два месяца, проведенных в тюрьме в нечеловеческих условиях, трудно поддающихся описанию, Блад страстно возненавидел короля Якова и всех его сторонников.

It says something for his fortitude that in all the circumstances he should still have had a mind at all.

Уже одно то, что Блад вообще смог сохранить разум в такой обстановке, свидетельствует о наличии у него большой силы духа.

Yet, terrible as was the position of this entirely innocent man, he had cause for thankfulness on two counts. The first of these was that he should have been brought to trial at all; the second, that his trial took place on the date named, and not a day earlier.

И все же каким бы ужасным ни было положение этого совершенно невинного человека, он мог еще благодарить судьбу прежде всего за то, что его вообще вызвали в суд, а затем за то, что суд состоялся именно 19 сентября, а не раньше этой даты.

In the very delay which exacerbated him lay -although he did not realize it - his only chance of avoiding the gallows.

Задержка, столь раздражавшая Блада, представляла для него единственную возможность спастись от виселицы, хотя в то время он не отдавал себе в этом отчета.

Easily, but for the favour of Fortune, he might have been one of those haled, on the morrow of the battle, more or less haphazard from the overflowing gaol at Bridgewater to be summarily hanged in the market-place by the bloodthirsty Colonel Kirke.

Могло, разумеется, случиться и так, что он оказался бы среди тех арестованных, которых на следующий же день после битвы вывели из переполненной тюрьмы в Бриджуотере и по распоряжению жаждавшего крови полковника Кирка повесили без суда на рыночной площади.

There was about the Colonel of the Tangiers Regiment a deadly despatch which might have disposed in like fashion of all those prisoners, numerous as they were, but for the vigorous intervention of Bishop Mews, which put an end to the drumhead courts-martial.

Командир Танжерского полка, безусловно, поступил бы так же и с остальными заключенными, если бы не вмешался епископ Мьюсский, положивший конец этим беззаконным казням.

Even so, in that first week after Sedgemoor, Kirke and Feversham contrived between them to put to death over a hundred men after a trial so summary as to be no trial at all.

Только за одну неделю, прошедшую после Седжмурской битвы, Февершем и Кирк, не устраивая комедии суда, казнили свыше ста человек.

They required human freights for the gibbets with which they were planting the countryside, and they little cared how they procured them or what innocent lives they took.

Победителям требовались жертвы для виселиц, воздвигнутых на юго-западе страны; их ничуть не беспокоило, где и как были захвачены эти жертвы и сколько среди них было невинных людей.

What, after all, was the life of a clod?

Что, в конце концов, стоила жизнь какого-то олуха!

The executioners were kept busy with rope and chopper and cauldrons of pitch. I spare you the details of that nauseating picture. It is, after all, with the fate of Peter Blood that we are concerned rather than with that of the Monmouth rebels.

Палачи работали не покладая рук, орудуя веревками, топорами и котлами с кипящей смолой... Но я избавлю вас от описания деталей отвратительных зрелищ, ибо, в конце концов, нас больше занимает судьба Питера Блада, нежели участь повстанцев, обманутых Монмутом.

He survived to be included in one of those melancholy droves of prisoners who, chained in pairs, were marched from Bridgewater to Taunton.

Блад дожил до того дня, когда его вместе с толпой других несчастных, скованных попарно, погнали из Бриджуотера в Таунтон.

Those who were too sorely wounded to march were conveyed in carts, into which they were brutally crowded, their wounds undressed and festering.

Не способных ходить заключенных, с гноящимися и незабинтованными ранами, солдаты бесцеремонно бросили на переполненные телеги.

Many were fortunate enough to die upon the way.

Кое-кому посчастливилось умереть в пути.

When Blood insisted upon his right to exercise his art so as to relieve some of this suffering, he was accounted importunate and threatened with a flogging.

Когда Блад, как врач, пытался получить разрешение оказать помощь наиболее страдавшим, его сочли наглым и назойливым, пригрозив высечь плетьми.

If he had one regret now it was that he had not been out with Monmouth.

Если он сейчас о чем-либо и сожалел, так только о том, что не участвовал в восстании, организованном Монмутом.

That, of course, was illogical; but you can hardly expect logic from a man in his position.

Это, конечно, было нелогично, но едва ли следовало ожидать логического мышления от человека в его положении.

His chain companion on that dreadful march was the same Jeremy Pitt who had been the agent of his present misfortunes.

Весь кошмарный путь из Бриджуотера в Таунтон Блад прошел в кандалах плечом к плечу с тем самым Джереми Питтом, который в значительной степени был причиной его несчастий.

The young shipmaster had remained his close companion after their common arrest.

Молодой моряк все время держался рядом с Бладом.

Hence, fortuitously, had they been chained together in the crowded prison, where they were almost suffocated by the heat and the stench during those days of July, August, and September.

Июль, август и сентябрь они задыхались от жары и зловония в переполненной тюрьме, а перед отправкой их в суд они вместе были скованы кандалами.

Scraps of news filtered into the gaol from the outside world.

Обрывки слухов и новостей понемножку просачивались сквозь толстые стены тюрьмы из внешнего мира.

Some may have been deliberately allowed to penetrate. Of these was the tale of Monmouth's execution. It created profoundest dismay amongst those men who were suffering for the Duke and for the religious cause he had professed to champion.

Кое-какие слухи умышленно распространялись среди заключенных - к их числу относился слух о казни Монмута, повергший в глубочайшее уныние тех, кто переносил все мучения ради этого фальшивого претендента на престол.

Many refused utterly to believe it.

Многие из заключенных отказывались верить этому слуху.

A wild story began to circulate that a man resembling Monmouth had offered himself up in the Duke's stead, and that Monmouth survived to come again in glory to deliver Zion and make war upon Babylon.

Они безосновательно утверждали, что вместо Монмута был казнен какой-то человек, похожий на герцога, а сам герцог спасся, для того чтобы вновь явиться в ореоле славы.

Mr. Blood heard that tale with the same indifference with which he had received the news of Monmouth's death.

Блад отнесся к этой выдумке с таким же глубоким безразличием, с каким воспринял известие о подлинной смерти Монмута.

But one shameful thing he heard in connection with this which left him not quite so unmoved, and served to nourish the contempt he was forming for King James.

Однако одна позорная деталь не только задела Блада, но и укрепила его ненависть к королю Якову.

His Majesty had consented to see Monmouth.

Король изъявил желание встретиться с Монмутом.

To have done so unless he intended to pardon him was a thing execrable and damnable beyond belief; for the only other object in granting that interview could be the evilly mean satisfaction of spurning the abject penitence of his unfortunate nephew.

Если он не имел намерения помиловать мятежного герцога, то эта встреча могла преследовать только самую низкую и подлую цель - насладиться зрелищем унижения Монмута.

Later they heard that Lord Grey, who after the Duke -indeed, perhaps, before him - was the main leader of the rebellion, had purchased his own pardon for forty thousand pounds.

Позднее заключенные узнали, что лорд Грей, фактически возглавлявший восстание, купил себе полное прощение за сорок тысяч фунтов стерлингов.

Peter Blood found this of a piece with the rest. His contempt for King James blazed out at last.

Тут Питер Блад уже не мог не высказать вслух своего презрения к королю Якову.

"Why, here's a filthy mean creature to sit on a throne.

- Какая же низкая и грязная тварь сидит на троне!

If I had known as much of him before as I know to-day, I don't doubt I should have given cause to be where I am now." And then on a sudden thought: "And where will Lord Gildoy be, do you suppose?" he asked.

Если бы мне было известно о нем столько, сколько я знаю сегодня, несомненно я дал бы повод посадить меня в тюрьму гораздо раньше, -заявил он и тут же спросил: - А как вы полагаете, где сейчас лорд Гилдой?

Young Pitt, whom he addressed, turned towards him a face from which the ruddy tan of the sea had faded almost completely during those months of captivity. His grey eyes were round and questioning.

Питт, которому он задал этот вопрос, повернул к Бладу свое лицо, утратившее за несколько месяцев пребывания в тюрьме почти весь морской загар, и серыми округлившимися глазами вопросительно посмотрел на товарища по заключению.

Blood answered him.

- Вы удивляетесь моему вопросу? - спросил Блад.

"Sure, now, we've never seen his lordship since that day at Oglethorpe's.

- В последний раз мы видели его светлость в Оглторпе.

And where are the other gentry that were taken? - the real leaders of this plaguey rebellion.

Меня, естественно, интересует, где другие дворяне - истинные виновники неудачного восстания.

Grey's case explains their absence, I think.

Полагаю, что история с Греем объясняет их отсутствие здесь, в тюрьме.

They are wealthy men that can ransom themselves.

Все они люди богатые и, конечно, давно уж откупились от всяких неприятностей.

Here awaiting the gallows are none but the unfortunates who followed; those who had the honour to lead them go free.

Виселицы ждут только тех несчастных, которые имели глупость следовать за аристократами, а сами аристократы, конечно, свободны.

It's a curious and instructive reversal of the usual way of these things.

Курьезное и поучительное заключение.

Faith, it's an uncertain world entirely!"

Честное слово, насколько же еще глупы люди!

He laughed, and settled down into that spirit of scorn, wrapped in which he stepped later into the great hall of Taunton Castle to take his trial.

Он горько засмеялся и несколько позже с тем же чувством глубочайшего презрения вошел в Таунтонский замок, чтобы предстать перед судом.

With him went Pitt and the yeoman Baynes. The three of them were to be tried together, and their case was to open the proceedings of that ghastly day.

Вместе с ним были доставлены Питт и Бэйнс, ибо все они проходили по одному и тому же делу, с разбора которого и должен был начаться суд.

The hall, even to the galleries - thronged with spectators, most of whom were ladies - was hung in scarlet; a pleasant conceit, this, of the Lord Chief Justice's, who naturally enough preferred the colour that should reflect his own bloody mind.

Огромный зал с галереями, наполненный зрителями, в большинстве дамами, был убран пурпурной материей. Это была чванливая выдумка верховного судьи, барона Джефрейса, жаждавшего крови.

At the upper end, on a raised dais, sat the Lords Commissioners, the five judges in their scarlet robes and heavy dark periwigs, Baron Jeffreys of Wem enthroned in the middle place.

Он сидел на высоком председательском кресле. Пониже сутулились четверо судей в пурпурных мантиях и тяжелых черных париках. А еще ниже сидели двенадцать присяжных заседателей.

The prisoners filed in under guard.

Стража ввела заключенных.

The crier called for silence under pain of imprisonment, and as the hum of voices gradually became hushed, Mr. Blood considered with interest the twelve good men and true that composed the jury.

Судебный пристав, обратившись к публике, потребовал соблюдения полной тишины, угрожая нарушителям тюрьмой. Шум голосов в зале стал постепенно затихать, и Блад пристально разглядывал дюжину присяжных заседателей, которые дали клятву быть "милостивыми и справедливыми".