Одиссея капитана Блада [англ. и рус. параллельные тексты]

Neither good nor true did they look.

Однако внешность этих людей свидетельствовала о том, что они не могли думать ни о милости, ни о справедливости.

They were scared, uneasy, and hangdog as any set of thieves caught with their hands in the pockets of their neighbours.

Перепуганные и потрясенные необычной обстановкой, они походили на карманных воров, пойманных с поличным.

They were twelve shaken men, each of whom stood between the sword of the Lord Chief Justice's recent bloodthirsty charge and the wall of his own conscience.

Каждый из двенадцати стоял перед выбором: или меч верховного судьи, или веление своей совести.

From them Mr. Blood's calm, deliberate glance passed on to consider the Lords Commissioners, and particularly the presiding Judge, that Lord Jeffreys, whose terrible fame had come ahead of him from Dorchester.

Затем Блад перевел взгляд на членов суда и его председателя - лорда Джефрейса, о жестокости которого шла ужасная слава.

He beheld a tall, slight man on the young side of forty, with an oval face that was delicately beautiful.

Это был высокий, худой человек лет под сорок, с продолговатым красивым лицом.

There were dark stains of suffering or sleeplessness under the low-lidded eyes, heightening their brilliance and their gentle melancholy.

Синева под глазами, прикрытыми набрякшими веками, подчеркивала блеск его взгляда, полного меланхолии.

The face was very pale, save for the vivid colour of the full lips and the hectic flush on the rather high but inconspicuous cheek-bones. It was something in those lips that marred the perfection of that countenance; a fault, elusive but undeniable, lurked there to belie the fine sensitiveness of those nostrils, the tenderness of those dark, liquid eyes and the noble calm of that pale brow.

На мертвенно бледном лице резко выделялись яркие полные губы и два пятна чахоточного румянца.

The physician in Mr. Blood regarded the man with peculiar interest knowing as he did the agonizing malady from which his lordship suffered, and the amazingly irregular, debauched life that he led in spite of it - perhaps because of it.

Верховный судья, как было известно Бладу, страдал от мучительной болезни, которая уверенно вела его к могиле наиболее кратким путем. И доктор знал также, что, несмотря на близкий конец, а может, и благодаря этому, Джефрейс вел распутный образ жизни.

"Peter Blood, hold up your hand!"

- Питер Блад, поднимите руку!

Abruptly he was recalled to his position by the harsh voice of the clerk of arraigns.

Хриплый голос судебного клерка вернул Блада к действительности.

His obedience was mechanical, and the clerk droned out the wordy indictment which pronounced Peter Blood a false traitor against the Most Illustrious and Most Excellent Prince, James the Second, by the grace of God, of England, Scotland, France, and Ireland King, his supreme and natural lord.

Он повиновался, и клерк монотонным голосом стал читать многословное обвинительное заключение: Блада обвиняли в измене своему верховному и законному владыке Якову II, божьей милостью королю Англии, Шотландии, Франции и Ирландии.

It informed him that, having no fear of God in his heart, but being moved and seduced by the instigation of the Devil, he had failed in the love and true and due natural obedience towards his said lord the King, and had moved to disturb the peace and tranquillity of the kingdom and to stir up war and rebellion to depose his said lord the King from the title, honour, and the regal name of the imperial crown - and much more of the same kind, at the end of all of which he was invited to say whether he was guilty or not guilty.

Обвинительное заключение утверждало, что Блад не только не проявил любви и почтения к своему королю, но, соблазняемый дьяволом, нарушил мир и спокойствие королевства, разжигал войну и мятеж с преступной целью лишить своего короля короны, титула и чести, и в заключение Бладу предлагалось ответить: виновен он или не виновен?

He answered more than was asked. "It's entirely innocent I am."

- Я ни в чем не виновен, - ответил он не задумываясь.

A small, sharp-faced man at a table before and to the right of him bounced up.

Маленький остролицый человек, сидевший впереди судейского стола, подскочил на своем месте.

It was Mr. Pollexfen, the Judge-Advocate.

Это был военный прокурор Полликсфен.

"Are you guilty or not guilty?" snapped this peppery gentleman.

- Виновен или не виновен? - закричал он.

"You must take the words."

- Отвечайте теми же словами, которыми вас спрашивают.

"Words, is it?" said Peter Blood.

- Теми же словами? - переспросил Блад.

"Oh - not guilty."

- Хорошо! Не виновен.

And he went on, addressing himself to the bench. "On this same subject of words, may it please your lordships, I am guilty of nothing to justify any of those words I have heard used to describe me, unless it be of a want of patience at having been closely confined for two months and longer in a foetid gaol with great peril to my health and even life."

- И, обращаясь к судьям, сказал: - Я должен заявить, что не сделал ничего, о чем говорится в обвинительном заключении. Меня можно обвинить только в недостатке терпения во время двухмесячного пребывания в зловонной тюрьме, где мое здоровье и моя жизнь подвергались величайшей опасности...

Being started, he would have added a deal more; but at this point the Lord Chief Justice interposed in a gentle, rather plaintive voice.

Он мог бы сказать еще многое, но верховный судья прервал его мягким, даже жалобным голосом:

"Look you, sir: because we must observe the common and usual methods of trial, I must interrupt you now.

- Я вынужден прервать вас. Мы ведь обязаны соблюдать общепринятые судебные нормы.

You are no doubt ignorant of the forms of law?"

Как я вижу, вы не знакомы с судебной процедурой?

"Not only ignorant, my lord, but hitherto most happy in that ignorance.

- Не только не знаком, но до сих пор был счастлив в своем неведении.

I could gladly have forgone this acquaintance with them."

Если бы это было возможно, я вообще с радостью воздержался бы от подобного знакомства.

A pale smile momentarily lightened the wistful countenance.

Слабая улыбка на мгновенье скользнула по грустному лицу верховного судьи.

"I believe you.

- Я верю вам.

You shall be fully heard when you come to your defence.

Вы будете иметь возможность сказать все, что хотите, когда выступите в свою защиту.

But anything you say now is altogether irregular and improper."

Однако то, что вам хочется сказать сейчас, и неуместно и незаконно.

Enheartened by that apparent sympathy and consideration, Mr. Blood answered thereafter, as was required of him, that he would be tried by God and his country.

Блад, удивленный и обрадованный явной симпатией и предупредительностью судьи, выразил согласие, чтобы его судили бог и страна[13].

Whereupon, having prayed to God to send him a good deliverance, the clerk called upon Andrew Baynes to hold up his hand and plead.

Вслед за этим клерк, помолившись богу и попросив его помочь вынести справедливый приговор, вызвал Эндрью Бэйнса, приказал ему поднять руку и ответить на обвинение.

From Baynes, who pleaded not guilty, the clerk passed on to Pitt, who boldly owned his guilt.

От Бэйнса, признавшего себя невиновным, клерк перешел к Питту, и последний дерзко признал свою вину.

The Lord Chief Justice stirred at that.

Верховный судья оживился.

"Come; that's better," quoth he, and his four scarlet brethren nodded.

- Ну, вот так будет лучше, - сказал он, и его коллеги в пурпурных мантиях послушно закивали головами.

"If all were as obstinate as his two fellow-rebels, there would never be an end."

- Если бы все упрямились, как вот эти несомненные бунтовщики, заслуживающие казни,- и он слабым жестом руки указал на Блада и Бэйнса, - мы никогда бы не закончили наше дело.

After that ominous interpolation, delivered with an inhuman iciness that sent a shiver through the court, Mr. Pollexfen got to his feet.

Зловещее замечание судьи заставило всех присутствующих содрогнуться. После этого поднялся Полликсфен.

With great prolixity he stated the general case against the three men, and the particular case against Peter Blood, whose indictment was to be taken first.

Многословно изложив существо дела, по которому обвинялись все трое подсудимых, он перешел к обвинению Питера Блада, дело которого разбиралось первым.

The only witness called for the King was Captain Hobart.

Единственным свидетелем обвинения был капитан Гобарт.

He testified briskly to the manner in which he had found and taken the three prisoners, together with Lord Gildoy.

Он живо обрисовал обстановку, в которой он нашел и арестовал трех подсудимых вместе с лордом Гилдоем.

Upon the orders of his colonel he would have hanged Pitt out of hand, but was restrained by the lies of the prisoner Blood, who led him to believe that Pitt was a peer of the realm and a person of consideration.

Согласно приказу своего полковника, капитан обязан был повесить Питта на месте, если бы этому не помешала ложь подсудимого Блада, который заявил, что Питт является пэром и лицом, заслуживающим внимания.

As the Captain's evidence concluded, Lord Jeffreys looked across at Peter Blood.

По окончании показаний капитана лорд Джефрейс посмотрел на Питера Блада:

"Will the prisoner Blood ask the witness any questions?"

- Есть ли у вас какие-либо вопросы к свидетелю?

"None, my lord.

- Никаких вопросов у меня нет, ваша честь.

He has correctly related what occurred."

Он правильно изложил то, что произошло.

"I am glad to have your admission of that without any of the prevarications that are usual in your kind.

- Рад слышать, что вы не прибегаете к уверткам, обычным для людей вашего типа.

And I will say this, that here prevarication would avail you little.

Должен сказать, что никакие увиливания вам здесь и не помогли бы.

For we always have the truth in the end.

В конце концов, мы всегда добьемся правды.

Be sure of that."

Можете не сомневаться.

Baynes and Pitt similarly admitted the accuracy of the Captain's evidence, whereupon the scarlet figure of the Lord Chief Justice heaved a sigh of relief.

Бэйнс и Питт, в свою очередь, подтвердили правильность показаний капитана. Верховный судья, вздохнув с облегчением, заявил:

"This being so, let us get on, in God's name; for we have much to do."

- Ну, если все ясно, так, ради бога, не будем тянуть, ибо у нас еще много дел.

There was now no trace of gentleness in his voice. It was brisk and rasping, and the lips through which it passed were curved in scorn.

- Сейчас уже в его голосе не осталось и признаков мягкости.

"I take it, Mr. Pollexfen, that the wicked treason of these three rogues being established - indeed, admitted by them - there is no more to be said."

- Я полагаю, господин Полликсфен, что, коль скоро факт подлой измены этих трех мерзавцев установлен и, более того, признан ими самими, говорить больше не о чем.

Peter Blood's voice rang out crisply, on a note that almost seemed to contain laughter.

Но тут прозвучал твердый и почти насмешливый голос Питера Блада:

"May it please your lordship, but there's a deal more to be said."

- Если вам будет угодно выслушать, то говорить есть о чем.

His lordship looked at him, first in blank amazement at his audacity, then gradually with an expression of dull anger.

Верховный судья взглянул на Блада с величайшим изумлением, пораженный его дерзостью, но затем изумление его сменилось гневом.

The scarlet lips fell into unpleasant, cruel lines that transfigured the whole countenance.

На неестественно красных губах появилась неприятная, жесткая улыбка, исказившая его лицо.

"How now, rogue?

- Что еще тебе нужно, подлец?

Would you waste our time with idle subterfuge?"

Ты опять будешь отнимать у нас время своими бесполезными увертками?

"I would have your lordship and the gentlemen of the jury hear me on my defence, as your lordship promised that I should be heard."

- Я бы хотел, чтобы ваша честь и господа присяжные заседатели выслушали, как это вы мне обещали, что я скажу в свою защиту.

"Why, so you shall, villain; so you shall." His lordship's voice was harsh as a file.

- Ну что же... Послушаем... - Резкий голос верховного судьи внезапно сорвался и стал глухим.

He writhed as he spoke, and for an instant his features were distorted.

Фигура судьи скорчилась.

A delicate dead-white hand, on which the veins showed blue, brought forth a handkerchief with which he dabbed his lips and then his brow.

Своей белой рукой с набухшими синими венами он достал носовой платок и прижал его к губам.

Observing him with his physician's eye, Peter Blood judged him a prey to the pain of the disease that was destroying him.

Питер Блад понял как врач, что Джефрейс испытывает сейчас приступ боли, вызванной разрушающей его болезнью.

"So you shall.

Но судья, пересилив боль, продолжал: - Говори!

But after the admission made, what defence remains?"

Хотя что еще можно сказать в свою защиту после того, как во всем признался?

"You shall judge, my lord."

- Вы сами об этом будете судить, ваша честь.

"That is the purpose for which I sit here."

- Для этого я сюда и прислан.

"And so shall you, gentlemen." Blood looked from judge to jury. The latter shifted uncomfortably under the confident flash of his blue eyes.

- Прошу и вас, господа, - обратился Блад к членам суда, которые беспокойно задвигались под уверенным взглядом его светло-синих глаз.